Братство Астарты (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus" (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
— Ранди Дикий Кот никого не боится!
Зара, не понимая, переводила взгляд с одного на другого. Что происходит? Похоже, эти дикари развлекаются, и этому громиле предлагают взять ее голыми руками.
Ранди хрустнул шеей, повернув ее сначала в одну сторону, потом в другую, присогнул колени и, выставив руки, шагнул вперед.
— Ну что, красавица, давай потанцуем!
Зара пошла по кругу, обходя гиганта, ее глаза сузились в щелки, а взгляд замер на лице противника. Губы зло зашептали:
— Думаете, забаву себе нашли? Я посмотрю на ваши рожи, когда из этого дурака кишки повалятся!
Круги сужались и сужались, противники напряженно выжидали момент. Нож ударил резко и неожиданно, целя вниз живота, но рыжий был начеку и отскочил под одобрительный гогот своих товарищей. Скуластое лицо расплылось в довольной усмешке:
— Зубастая!
Зара никак не отреагировала, но для себя вынуждена была признать: скорость реакции этого гиганта совершенно не соответствовала его кажущейся медлительности.
Ложный замах — и режущий удар в грудь. Она была уверена, что достанет. Но нет! Девушка скривилась от досады.
Еще удар! Еще! Короткий, злой, без замаха, но этот медведь словно ждал, и его левая рука железной хваткой вцепилась ей в запястье. Зара безрезультатно дернулась, понимая, как просчиталась — ко всему прочему здоровяк был еще и обоеруким! Но и рыжий обрадовался рано — пять остро отточенных ногтей полоснули его по лицу в тот самый миг, когда он уже хотел прокричать: «Попалась!» Он инстинктивно зажмурил глаза — и пропустил второй удар когтистой лапы. Следы на порванной рубахе окрасились кровью, а девчонка, вырвавшись, отскочила назад.
Под дружный хохот товарищей Ранди ощупал расцарапанное лицо, потом посмотрел на кровавые полосы на груди и зло процедил:
— Ведьма!
Из круга гогочущих всадников послышались обидные выкрики:
— Что, Кот, с бабой справиться не можешь?
Вот теперь Ранди разозлился по-настоящему. Из глаз пропала смешинка, а губы сжались в тонкую линию.
— Сама напросилась!
Он пошел в атаку, как буйвол, решив, что хватит играться — пора заканчивать. Расставив ноги, девушка ждала летящую на нее тушу. Мгновения капали в ее голове: раз, два, три! Пора! Клинок рванулся навстречу огромному телу, но оно вдруг исчезло, и нож провалился в пустоту. Ранди увернулся в последний момент с совершенно потрясающей быстротой: его тело, не снижая скорости, просто нырнуло в песок и, скользя по инерции, буквально снесло хрупкую девушку. Выбитый из рук нож полетел в сторону. Варвар попытался придавить девчонку к земле, но ему это не удалось. Грохнувшись затылком, она не затихла, а, извернувшись, как змея, выскользнула из-под его тела. Вытянувшись в струну и скребя ногтями по песку, рука Зары тянулась к заветной рукояти, когда в голове у нее потемнело и все тело налилось парализующей тяжестью. Глаза закатились, на губах выступила пена, а в сознании зазвучал голос учителя:
— Не сопротивляйся! Пусть они захватят тебя! Предоставь все судьбе, она приведет тебя к новой цели. Его имя Иоанн Страви. Ты должна стать для него всем! Его глазами, ушами, его душой! Не расставайся с ним ни днем, ни ночью, я хочу знать о нем все! О чем он думает, мечтает, чего боится! Найди и защити его, он должен остаться в живых любой ценой!
Глава 11
Год 121 от первого явления Огнерожденного Митры первосвятителю Иллирию .
Долина Ур Нис
Тяжелая, богато отделанная повозка в окружении вооруженных всадников с огромным трудом ползла по дороге к перевалу. Пешие слуги, упершись босыми пятками в каменистую землю, изо всех сил помогали четверке лошадей втащить колымагу наверх. Последние шаги давались особенно нелегко, люди и животные выжимали из себя остатки сил. Но вот наконец повозка выкатилась на плато, и лошади, невзирая на щелканье кнута, упрямо остановились, а люди в изнеможении попадали прямо у колес.
Иоанн открыл отделанную позолоченной резьбой дверцу кареты и спрыгнул на дорогу. Длинные, давно не мытые волосы черными паклями висели вдоль его худого лица. Дорогая одежда, так заботливо отобранная матерью, теперь выглядела грязной и засаленной. Несколько неуверенных шагов — размять затекшие ноги, — и он решительно зашагал к краю дороги. Там, за густыми деревьями, чувствовалась еще не видимая бездна ущелья.
Вслед ему из темного нутра кареты раздалось кряхтение и голос Прокопия:
— Подождите, цезарь. Я, пожалуй, тоже пройдусь.
Патрикий буквально вывалился наружу и, промокая платком вспотевшую, лысину поплелся следом.
Взгляды всадников охраны вопросительно застыли на своем командире, и Лу́ка Велий, подумав, махнул рукой: привал. Перекинув ногу через седло, он соскользнул на землю и бросил поводья подбежавшему слуге. Его взгляд неотрывно следил за долговязой фигурой, взбирающейся на край обрыва. Покачав головой и вздохнув: «Вот же неймется ему!» — комит двинулся вслед за своим подопечным. Он быстро догнал пыхтящего сановника и помог тому взобраться на каменную гряду из крупных, обточенных ветром валунов. Иоанн уже стоял там, потрясенный величественностью открывшегося вида.
Перед ними стелилась широкая долина с голубой извилистой лентой реки. Зажатая с обеих сторон мрачными скалистыми горами, она, как райский уголок, радовала глаз зеленью садов и желтыми квадратами полей. Картина была бы идеальной, если бы не реалии войны, брошенные на холст жирными черными мазками. Сожженные деревни на склонах долины уже догорели и темнели пятнами уродливых пепелищ, а единственная дорога, бегущая вдоль реки, была забита войсками и обозами. Этот человеческий поток, петляя, упирался в огромный военный лагерь — многотысячный бурлящий людской муравейник, окружающий стены древнего города. Отсюда, с заоблачной высоты, стан осаждающей армии выглядел гигантским, бесформенным грязным пятном, растекшимся вокруг городского рва. В этом царстве хаоса тысяч шатров и бесчисленных повозок ровным белым прямоугольником выделялись лишь стройные ряды палаток имперской пехоты, окруженные смотровыми вышками и частоколом.
Иоанн хорошо знал историю этого города, выдержавшего за свою долгую жизнь немало нашествий и осад. Мало кому удавалось прорвать оборону его стен, которые, как и тысячу лет назад, так и сегодня уверенно смотрели бойницами своих башен на очередную орду завоевателей. Там, за стенами, городские кварталы, как пчелиные соты, лепились и ползли по склону горы замыкаясь в грозную цитадель царского дворца. Город, словно могучий страж, закрывал собой восточный выход, запирая императорскую армию в долине.
Шумно дыша, тучный патрикий подергал носом, принюхиваясь к тянувшимся в небо черным полосам дыма.
— Армия потрудилась на славу — гарью воняет даже здесь!
Лу́ка Велий незаметно поморщился: как и всякого военного, его несколько раздражала лицемерная щепетильность сановника.
Иоанн же, не обращая внимания на слова логофета, обернулся к комиту:
— Почему эти люди сопротивляются? Ведь сардийская армия разбита. Царь Хозрой с жалкими остатками бежит на восток. Помощи ждать неоткуда. Надежды нет. Что это — глупость или героизм отчаяния?
Лу́ка пожал плечами.
— Горцы, мой цезарь! Когда-то они с такой же тупой одержимостью сопротивлялись сардам, а теперь, приняв их, остаются верны им до конца. Они как дети — либо враги, либо друзья. Середины для них не существует.
Иоанн скривился:
— Значит, город ждет штурм, грабеж и резня.
В разговор вмешался Прокопий:
— Грабеж и резня ждали бы город в любом случае. После тяжелой битвы армии нужна заслуженная награда, и горожане это отлично понимают.
В ответ Велий только иронично усмехнулся:
— Боюсь, эту награду получить, будет ой как нелегко. Я прослужил здесь, на границе, много лет и знаю этих гребаных горцев. Все жители, включая женщин и детей, будут биться до последнего.
Патрикий поежился от пронизывающего ветра.
