Апофеоз (СИ) - Рудазов Александр (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
- Необходимость будет, - ухмыльнулся Плацента. – Я его тоже в бочину пырнул.
- Говори, - тряхнул антимагессу Мектиг.
- Тише-тише, добрый Мектиг, - схватил его за руку Дрекозиус. – Будь любезен и обходителен с дамой, даже если она враг нам и всему подлунному миру.
- Мы не враги всему подлунному миру, - возмутилась антимагесса. – Мы враги только тем, кто постоянно рвет ткань мироздания.
- Это мы? – уточнил Танзен, не подходя ближе. – Волшебники?
- А кто же еще?
- Дискуссионный вопрос. И сейчас нам не до этого. Я задам несколько вопросов, и в ваших интересах отвечать как можно быстрее, потому что мы торопимся. Малейшее промедление – и Мектиг Свирепый сломает руки и вам, и вашему послушнику, и сэру Анкогнату, если он все еще жив. Против физической силы антимагия бесполезна.
- Я знаю, - поникла антимагесса. – Но мне нечего вам сказать.
- А мне так не кажется, - сказал Танзен. – У нас ведь немало общего. Как минимум, мы все любим гулять по острову Вечной Ночи. И раз уж мы так удачно встретились – почему бы нам не побеседовать? Я даже пообещаю, что вы останетесь живы. Мы просто привяжем вас где-нибудь...
- На острове Вечной Ночи?! Это смертный приговор!
- Нет, это не приговор, - покачал головой Танзен. – Смертный приговор – это то, что вы назначили Мистерии и остальным волшебникам. А у вас шанс будет. Не очень большой, согласен, но ведь наверняка же где-то тут есть и другие антимаги?.. Вы же не единственная группа здесь?
- Хорошая попытка, - усмехнулась антимагесса. – Но я ничего вам не скажу.
Плацента с мерзкой ухмылкой достал нож и принялся поигрывать им у лица женщины.
- Я полугоблин, тля, - оскалился он. – Мы очень гнусные твари, все знают. Я могу откусить тебе пальцы. Или нос. И сожрать. Хочешь? Хочешь, тля?!
- Не хочу. Но я все равно ничего тебе не скажу, сын шлюхи.
- Ах ты!.. – взорвался от ярости Плацента. – Я тя ща порежу, тля!..
Мектиг едва успел сдавить ему руку. Еще секунда – и они бы лишились ценной пленницы. Полугоблин дернулся вперед, вырвался из хватки, отскочил и заскрипел зубами.
- Успокойся, сын мой, не нужно так гневаться, это всего лишь пустые слова, - вздохнул Дрекозиус. – Разве сам ты не оскорбляешь всех окружающих тебя по любому удобному поводу и даже вовсе без оного? Разве сам ты не сыплешь площадной бранью в том числе на тех немногих, кто способен находиться с тобой в одной комнате и не морщить нос, словно от зловонных испарений? Отчего же тебя так задело это проявление бессильной злобы, это глупое оскорбление? Особенно если учесть, что... только не восприми это как желание тебя унизить, но... это же чистая правда.
- Ну да, тля, - кивнул Плацента. – Чистая правда. Но как она узнала?!
Тем временем вернулся Массено. Ему не хватило сил дотащить рыцаря в корониевых доспехах, да того и не стоило сейчас перемещать. Но монах заверил, что перевязал тому раны, и теперь тот вне опасности, если только в кровь не проникнут сеющие заразу хомунции.
- Вот как, - чуть улыбнулась антимагесса. – В таком случае я вас не боюсь. Вы ничего мне не сделаете.
- А что насчет твоего послушника? – процедил Плацента, выкручивая ухо дрожащему парнишке. – Эй, носок, будешь говорить?!
- Я... я ничего не знаю!.. – ответил тот.
- Говори, - пробасил Мектиг, хватая его за лицо и чуть приподнимая над землей.
- Бф-ф-ф!.. м-мум!..
- Говори, - тряхнул послушника посильнее дармаг.
- А заклинания Криабала на антимагов действуют? – спросил Фырдуз, ища в книге Подчинение.
- Их учат противостоять чарам, - задумался Танзен. – Но Криабал есть Криабал – ему сложно противостоять. Попробуй. Если не на магистра, то на послушника уж точно подействует.
Но было поздно – не выдержав очередного удара Мектига, юнец закатил глаза и упал без чувств. Он был жив, он дышал, но лежал в глубоком обмороке. Плацента принялся лупить его по щекам, но антимаг не реагировал.
- И вы называете себя служителями богов?.. – с отвращением спросила антимагесса, переводя взгляд с Дрекозиуса на Массено.
Жрец только развел лицемерно руками. А Массено тихо сказал:
- Мне неприятно в таком участвовать, сударыня. И потому я молю вас прекратить это. Я вижу, что у вас есть принципы и убеждения, и не могу не выказать вам свое уважение. Но прошу вас задуматься, верной ли дорогой вы идете. Мы здесь, чтобы спасти миллион жизней и не дать миру погрязнуть в пучине хаоса. А вы здесь для прямо противоположного. Это вы участвуете в массовом убийстве. На ваших руках будет кровь невинных душ.
- Только очень наивный человек может называть так волшебников, - ядовито произнесла антимагесса.
- Мне известны основы учения вашей организации. И я понимаю, насколько слабы будут любые мои аргументы в сравнении с тем, что вы впитывали долгие годы. Но вот великий антимаг Сабрегон, с которым я не так давно имел беседу...
- Вы?! – изумилась антимагесса. – С великим антимагом?!
- У нас мало времени! – повысил голос Танзен. – Нам некогда точить лясы!
- Он прав, дочь моя, - вкрадчиво произнес Дрекозиус, подходя ближе. – Одумайся. Прислушайся к своему сердцу – что говорит оно?..
- Оно...
- Оно говорит тебе, что воистину грехом будет свершить то, что свершенным быть не должно! – резко подался вперед жрец. – Дочь моя, я вижу, что в твоем сердце пылает добро – иначе не избрала бы ты для себя стезю отречения, не вступила бы в орден, несущий по мере своего разумения благо людям! Но также я вижу, что ты заплутала, что горящая перед тобой истина суть обманный костер, жаркий факел, на котором ты сама сгоришь подобно бабочке! Горе, горе тебе, несчастная!.. Ибо воистину зол тот, за кем ты следуешь! Ты хочешь, чтобы я перечислил все его прегрешения?! Все ужасы, что сотворил тот, кого ты в ослеплении своем именуешь своим вождем, учителем, пастырем?! О, мне и часа не хватит, чтобы хотя бы вскользь упомянуть каждое из его злодеяний!
- Прекратите...
- Нет, не будет тебе прощения ни здесь, ни на том свете! – взвинтил крик к самим небесам Дрекозиус. – Гореть, гореть тебе в воздаяте смрадном, ибо грехи твои вопиют перед богами и смертными, и даже сама себя ты простить не сможешь, поскольку в глубине души понимаешь, насколько ужасны дела твои, насколько отвратительно то, что совершаешь! И один-единственный шанс у тебя остался хоть малостью искупить свои злодеяния, хоть чуть-чуть исправить все, что сотворила – покаяться немедленно, покаяться перед богами... а я выступлю твоим исповедником и слово тебе даю твердое, что грудью встану на твою защиту, когда вместе нам придется стоять перед Волканом и Молканом, бессменными судьями мертвых...
Голос Дрекозиуса из гневного стал очень ласковым – и антимагесса разрыдалась. Остальные тоже невольно поежились – речи жреца буквально ввинчивались в уши.
- Вы не понимаете!.. – всхлипнула антимагесса. – У нас нет пути назад!
- Зря ты так считаешь, дочь моя, - покачал головой Дрекозиус. – Взгляни на сего доброго человека. Когда-то он был великим грешником, творил зло и бесчинства так, что люди бежали в страхе при одном упоминании его имени... но потом он узрел свое отражение в лесном пруду и сам пришел в ужас. Он пришел ко мне за напутствием, и я помог ему раскаяться, вернуться к жизни праведной. С тех пор он делал исключительно доброе, раздавал милостыню бедным и совершал великие подвиги. Сейчас он идет с нами на, возможно, верную смерть – но разве его это тревожит? Нисколько, дочь моя, нисколько. И ты не тревожься – ибо все боги с тобой сейчас. Смотрят, ждут твоего решения. Ответишь ли ты на зов богов? Поспеши!
Антимагесса переводила растерянный взгляд с Мектига на Плаценту, с Плаценты на Фырдуза, с Фырдуза на Танзена... она не поняла, кого имел в виду Дрекозиус, и не решалась переспросить. Имрата тоже недоуменно моргала.
- Может, я все-таки попробую на ней Подчинение? – шепнул Танзену Фырдуз.
- Подожди, - остановил его волшебник. – По-моему, она спеклась.
