Привкус магии - Сергачева Юлия (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗

…Где-то рядом движение. Живое тепло.

– Ну чего там? Не шевелится? – В мальчишеском хрипловатом дисканте азарт смешан с изрядной толикой опаски.

– Не пойму чего-то… – Нетерпеливое посапывание ближе. – Кажись, не дышит… Не разобрать.

– Ну так ты краешек-то пошевели! – командует первый.

– Сам шевели, – огрызается второй. Сопение становится громче.

– Да че ты боишься, он окоченел уже весь, не прыгнет.

– Вот иди и сам проверяй.

– Давай палкой ткнем, – предложил изобретательный дискант. – Говорят, если мертвяку в ухо палку сунуть, то он сразу и брякнется.

– Так чего ему брякаться, если он уже в лежке? – резонно возразил второй голос.

– Ну хоть проверим, что он и вправду мертвяк.

– Тебе палку в ухо сунь – ты тоже брякнешься, хоть и живой, – заметил рассудительный второй.

– Слабо тебе его потрясти – так и скажи.

– А вдруг он живой?

– Да ты на рожу его посмотри! Он же синий весь. Такие живыми не бывают… Помнишь мужика в прошлом месяце? Ну точно такой же был! А пацаны с него бутылку «наливайки» взяли. Может, и у этого тоже чего в карманах… – Обладатель дисканта воодушевился, вдохновленный перспективой заполучить неведомые сокровища, и, утратив осторожность, переместился.

Источники сытого, теплого живого духа приблизились настолько, что дотянуться до них стало легко и безопасно. Дотянуться и выпить. Жадно, одним глотком. Убить злобную, сосущую пустоту внутри.

«Дискант» крупнее и упитаннее. Энергия из него прямо хлещет. Чуть приправленная грязью нечистой ауры, но все равно съедобная. Подтянуть его к себе, позвать … И он покорно идет. Пища.

– Ты это… Ты осторожнее. – Второй почуял неладное. Хорошая восприимчивость. Теплое, размытое пятно его сущности подергивается синеватыми морщинками беспокойства. Убежит? Пусть… Одного хватит на первое время.

– Смотри, смотри, что тут у него! – бормочет оцепенело «дискант», узрев одному ему видимую приманку. – Это даже лучше, чем…

– Эй! – Чужой резкий баритон взрезает стоячую, выморочную тишину. – Вы чего там делаете? А ну пошли прочь, бандиты!

И в свежий разрез безудержным водопадом хлынула реальность. Меланхоличный шелест листвы, шарканье тяжких шагов, быстрый перестук убегающих ног, обрывки далеких разговоров и звон трамвая… Жидкий, процеженный через кроны деревьев, разбавленный желтыми и красными оттенками солнечный цвет все равно нестерпимо, до рези в глазах, ярок. Воздух тверд и прозрачен, каждый вдох имеет привкус крови и мерзлого железа, и кажется, что в легких он крошится снежной пылью. И обложенный язык хранит вкус крови…

– Эй, парень! – Свет заслоняет неразборчивая, но массивная тень. – Ты живой, что ли?

Вкусный, сытый запах чужой здоровой плоти снова на мгновение задевает в подсознании что-то алчное, ненасытное, готовое к немедленной атаке…

– Живой, спрашиваю? – Настойчивая тень беззаботно склоняется ниже, обретая очертания немолодого мужика в форменной оранжевой парке дворника. С круглого, добродушного лица внимательно смотрят бутылочного оттенка глаза. Только взгляд их отнюдь не добродушен. Остр, как скол этого самого бутылочного стекла. Обрезаться можно.

Да и беззаботная поза при ближайшем рассмотрении оказывается отнюдь не беззаботной. А выжидающе-настороженной. И даже выставленная чуть вперед рукоять метлы, ловко перехваченная двумя руками, в мгновение ока может превратиться в орудие защиты.

– Живой… кажется, – с усилием размыкая сведенные холодом челюсти, выплевываю я слова, не чувствуя уверенности в сказанном. Цепенящий сон никуда не ушел. Притаился с обратной стороны глаз, налип, отчего глазные яблоки шероховаты и неповоротливы.

Голос пропал, получается только шепот. Но дворник ощутимо расслабляется, откидывается назад, опираясь на свою метлу, и облегченно говорит:

– Вот и славно. Хоть на этот раз не придется труповозку вызывать. А то замучился уже сопроводительные бумаги писать…

Внутри меня намерз ледяной контур, который отказывается разрушаться. Чтобы принять вертикальное положение, приходится буквально ломать себя, ожидая услышать отвратительный хруст. С жестяным скрежетом в сторону отползает негнущийся покров, в который я был завернут. Под разводами еще не оттаявшего инея проступают очертания вытканных героев давней битвы.

Где это я? Деревья, дорожки, зеркальные, тронутые ледком лужи, сметенная в аккуратные кучи опавшая листва, скамейки. Немногочисленные прохожие поодаль скользят беззвучно мимо, равнодушные и холодные, как рыбы на дне пруда.

Дворник смотрит на меня со смесью брезгливости и сочувствия:

– Эк тебя… Худо?

– Не то слово, – пробормотал я, пытаясь высвободить из гобеленового саркофага ноги. Ткань застыла как панцирь, только что не дребезжит.

– Лишку, что ли, перебрал? – спросил дворник снисходительно. – Или ты из этих… что дурь колют? – И сам же усомнился: – Да нет, непохож… Ты, в общем, вставай давай и иди себе, коли не замерз. А то пацаны у нас тут шустрые. Ночью побоялись, так среди бела дня мигом оберут. Даром что не покойник…

Мы одновременно посмотрели влево, где в разросшемся кустарнике красноцвета маячили силуэты двоих мальчишек, сторожко наблюдавших за происходящим. Листва почти облетела, и различить их было несложно. Тот, что повыше, наверняка говорил дискантом. Белобрысый, толстощекий, из широкого ворота синей куртки торчит длинная шея. Одуванчик.

На мгновение ясно представилось, как пацан лежит здесь же, на дорожке, вялый, апатичный, с немигающим, безучастным взором. Выпитый до дна. Пустой сосуд…

Я отвел глаза и встретился взглядом с дворником. Бутылочного оттенка глаза снова резали как стекло.

– Ты это… Зубы покажи! – внезапно потребовал собеседник.

– Чего? – изумился я.

– Покажи свои зубы, или я вызываю участок. У нас там маг штатный приписан.

– Какой еще… – начал было я, но решил, что проще оскалиться, чем действительно общаться со штатным магом. Кто его знает, что за маги и с какой целью они приписаны к дворницким участкам.

– Извини, парень. – Дворник наконец слегка смущенно потер затылок. – Показалось.