Две грани нейробука (СИ) - Парамохин Максим (версия книг txt) 📗
- О рабочих делах лучше думать на работе.
- Согласен. Только иногда мысли лезут в голову и по выходным. Сыграй еще что-нибудь, - попросил он, чтобы уйти от неприятной темы.
Девушка снова повернулась к роялю, но Джантор всякий интерес к музыке потерял. Слишком важным и пугающим казалось новое открытие. Плюс грозило большими неприятностями.
КОП узнал, узнал почти сразу. Но как?
Чаще всего о неподобающем поведении, действиях, представляющих опасность для окружающих, сообщали очевидцы. Однако в случае Джантора никаких свидетелей нет. Он ни с кем о скрытых папках не разговаривал, о его попытках их найти и открыть не знал никто.
До поздней ночи Джантор перебирал в уме всевозможные, порой странные и даже фантастические варианты. Однако единственный технически осуществимый казался еще более невероятным.
Информацию в КОП передал его собственный нейробук.
Даже факт обнаружения в операционной системе тайных директорий не столь сильно его потряс.
В принципе каждый знает, что часть своих функций нейробук выполняет в автономном режиме, не требуя команд владельца. Сюда входили подавление боли, непрерывный мониторинг здоровья и, в случае тревожных симптомов, пересылка данных врачам, постоянная связь с Интернетом, оповещение о чрезвычайных ситуациях, запись в память всего, что человек видит, слышит и чувствует.
Про все это Джантор давно знал. О них, как и прочих возможностях нейробука, рассказывали в ходе трехлетнего курса обучения работе с вживленным компьютером. Они служили на пользу человека, и если бы его спросили, согласен ли он на их автономное выполнение, он бы ответил да.
Но передача информации в КОП? Да еще и тайно?
Разумеется, Джантор признавал необходимость и общественную пользу данной социальной структуры. Эмоциональный уровень сильнее сознательного, и любимое хобби способно увлечь человека настолько, что он, забывшись, нарушает спокойную жизнь других. Плюс каждый немножко эгоист, собственные желания и проблемы представляются куда более важными, чем чужие. Поэтому действия, самому человеку кажущиеся нормальными и допустимыми, у окружающих могут вызывать неприятие.
Советы КОП, составленные из наиболее авторитетных и уважаемые членов общества, призваны разбирать такие пограничные случаи. Определять золотую середину, находить оптимальное решение, когда интересы двух и более людей конфликтуют. КОП работал на поддержание общественного порядка и гармонии, а значит, на благо социума и всех его членов.
Однако то, что нейробук может тайно информировать о действиях Джантора, его интересам скорее противоречит. Так неправильно.
Скрытые директории, запрет на доступ, секретный канал связи. Все это казалось очень странным. Наконец, всеподавляющая беспросветная тоска. Слишком сильная, чтобы списать ее на чувство вины.
На следующий день сразу после завтрака отправился к Эвандору. Приятель собирался на аэродром.
- Ты сегодня с нами? Или опять унылые прыжки с новичками?
Над этим вопросом Джантор как-то не задумывался. Впрочем, раз есть время и возможность, он с удовольствием поднимется в небо.
- С вами. Слушай, ты, как я понимаю, тоже в КОП попадал.
Эвандор помрачнел.
- Ну был, и что с того?
- А почему тебя вызывали?
Приятель поморщился, посмотрел в сторону, снова на Джантора.
- Да так. Один тип решил, что я играю в баскетбол слишком грубо. Правила умышленно нарушаю, и все такое. Вот и нажаловался. А потом я, пока он в душе мылся, насыпал ему в трусы парвила. Это порошок такой, применяется в строительства, от него дико чешешься. Да, да, знаю, глупая шутка.
Шутка и правда несмешная, скорее жестокая, но Джантора интересовало другое.
- А дальше что было? В самом КОПе.
- Что-что. Будто сам не знаешь. "Вы ведете себя недостойно, фиомсянин не должен совершать ничего подобного, гармоничное общество и все такое". Сплошные нотации.
- А потом? Что с настроением?
- Да что ты прицепился? - с каждой минутой Эвандор все больше раздражался. - Паршивое настроение. Сам знаешь.
Джантор знал. Но хотел понять причину.
- И с чем, по-твоему, плохое настроение связано?
- С КОПом, с чем еще. У них же там рожи такие мрачно-серьезные, что молоко скиснет. Плюс нудные нравоучения. У любого настроение испортится. Да забудь ты о них. Прошло и ладно.
Они поехали на аэродром, но из головы никак не шли последние слова Эвандора. Ведь действительно прошло. Сначала накатывает жуткая, ничем не разгоняемая тоска. А потом она бесследно исчезает. Сперва Джантор полагал ее следствием сожаления и раскаяния, теперь же сомневался.
Прислушался к собственным ощущениям. Сожалеет ли он, что летал столь рискованно? Лишь самую малость. Лихие виражи на пределе возможностей человека и самолета все так же его манили. И уж тем более не раскаивается в стремлении открыть невидимые файлы. В конце концов, это его нейробук, и Джантор имеет полное право знать, что и как работает.
Но если тоска порождается отнюдь не виной, то что же ее вызывает?
По прибытии на аэродром все посторонние мысли он попытался отбросить. А высота и скорость выветрили то, что не удалось изгнать сознательно. И хотя Джантор не приближался к поверхности менее чем на десять метров, даже безопасные полеты дарят куда больше ярких ощущений, чем прогулки по земле.
Однако впервые за свою жизнь он по возвращении не стал заниматься нейроклипами. Куда больше его волновали связанные с КОПом и вживленным компьютером тайны.
Весь следующий день Джантор искал в Интернете информацию, касавшуюся контроля общественного порядка. И его ждал новый сюрприз. Выяснилось, что ничего формального, никаких правил, указаний, хотя бы методических рекомендаций, регламента работы КОП попросту нет.
Зато нашлось немало свидетельств отдельных фиомсян, что вызов туда гарантирует на краткий период очень плохое настроение. Однако все предполагали, что оно вызвано угрызениями совести и чувством вины.
Но откуда возьмется печаль, если человек никакой вины не ощущает?
Ответ напрашивался сам собой, но казался слишком странным, и в какой-то мере диким.
Просмотрев списки всех своих коллег, друзей и знакомых, он решил поговорить с профессором Ланкертом, который вел в Стэнфордском университете курс по психо-эмоциональным состояниям. После пары продиктованных вежливостью вопросов перешел к главному.
- Скажите профессор, насколько нейробук может воздействовать на эмоциональное состояние своего владельца?
Вопрос Ланкерта удивил.
- Чисто теоретически никаких ограничений вообще нет, вживленный компьютер способен как вызывать по максимуму, так и полностью подавлять любую доступную человеку эмоцию. А что именно тебя интересует?
- Ну, например, может ли нейробук порождать страх? Или печаль?
Профессор удивился еще сильнее.
- Поскольку в мозгу есть соответствующие зоны, возбуждающие и тормозящие нейроны, в принципе такое возможно. Но зачем? Кому нужно подобные эмоции вызывать?
- КОПу, - хотел ответить Джантор, но про контроль общественного порядка благоразумно умолчал. Рассказал Ланкерту о потерянных в ходе экстрима ощущениях, своей гипотезе. Профессор счел ее вполне правдоподобной.
- Но ты должен понимать, что использование негативных эмоций крайне опасно. Они отрицательно влияют на моральное здоровье человека, и поэтому наше общество прикладывает все силы к устранению причин, их порождающих. Честно говоря, я не могу припомнить исследований, где они вызывались бы сознательно. Так что твоя затея кажется мне очень сомнительной. Раньше психо-эмоциональной коррекцией занимались крупные научные институты, велись серьезные исследования.
- Раньше? А что с ними стало потом? - о подобных организациях Джантор не слышал.
