Встречи в затерянном мире - Чандлер (Чендлер) Бертрам (бесплатные версии книг TXT) 📗
Еще мы слышали звуки — сухой шепот, почти животное чавканье жидкости, иногда — отчетливый треск. Один раз откуда-то донеслось низкое утробное гудение — и мы скорее почувствовали, чем увидели, как что-то приближается к нам по тонкому кабелю, который вился по потолку туннеля. Оно прошло у нас над головами, жалобно воя, — маленький металлический паук, несущийся по металлической паутине.
Затем мы оказались в просторном круглом помещении, освещенном переливающимся шаром. Здесь мы, наконец, остановились. Пол выгибался к центру. Там стояла скамья — чисто функциональный предмет из металла и пластика. Она могла предназначаться лишь для одной цели.
Мы подошли к ней, с трудом удерживая равновесие на гладком пластике, и сели. «Судя по всему, — подумал я — эта мысль показалась мне до смешного абсурдной, — за этим должно последовать явление официанта. С подносом, уставленным выпивкой и сигаретами».
Официант действительно появился. И принес поднос с выпивкой и сигаретами.
По традиции, он был в черной жилетке, черных брюках. Белая рубашка, черный галстук. Единственное, что портило впечатление — это голова. Никакого намека на лицо — гладкий эллипсоид из полированного металла.
Голос — откуда он доносился? — вежливо проговорил:
— Я еще не знаю, что вам нравится из алкоголя и никотина. В бутылке — виски, сигареты — аналог виргинских. Я надеюсь, вы воспользуетесь моим гостеприимством.
Мы воспользовались.
Виски было великолепным — гораздо больше похоже на настоящее шотландское виски, чем дешевая подделка, которую разливают по всей Галактике. Сигареты были тоже недурны, хотя их манера самостоятельно загораться в тот момент, когда их подносишь к губам, поначалу приводила в замешательство.
Алан залпом опрокинул в себя первый стакан — ему это было необходимо… да и мне тоже. Он подождал, пока странный официант снова наполнит его стакан, и затем спросил:
— Кто вы? Или — что?
— Я — это я.
— Что значит «я»?
— Я — это я.
«Что это за планета?»
— Я — это я.
Алан поднял брови, одним глотком осушил второй стакан, дождался, пока официант повторит процедуру.
— Вещи и события не просто так происходят, — произнес он рассудительно. — Особенно такие сложные, как ваш мир.
— Это сделал я.
— Когда? Как?
— В течение последних веков. Сам.
— Тогда кто и что вы?
Наступила длинная пауза, затем голос произнес:
— Был мир. Он назывался Медулия.
— Я читал о нем, — сказал Алан.
— А я там был, — сказал я.
— Вы там были, — удивительно, но в этом мертвом механическом голосе звучало нечто похожее на эмоции! — Вы там были. На что это похоже? Скажите, на что это теперь похоже?
— На каменный век, — сказал я.
— А машины?
— Ни одной. Медулианцы до безумия ненавидят любую технику.
— А что происходит в Галактике?
Я начал понимать, к чему оно клонит.
— После Медулианского Восстания нигде в Галактике нет настоящих роботов. Я имею в виду тех, что с электронным мозгом, которые можно действительно можно назвать разумными. Время мыслящих машин прошло. Это было последнее поколение.
Звук, который раздался, иначе как восклицанием я назвать не могу.
— Когда я улетел с Медулии, — теперь голос почти шептал, — в корабле, который я сам построил, я думал, что могу когда-нибудь вернуться. У меня была только одна цель, только один смысл существования — помощь людям. И вы говорите мне, что теперь люди ненавидят таких, как я.
— Но это так, — ответил я.
— Вы можете нам помочь, — торопливо перебил Алан.
— Да. Я могу помочь вам. Вы — и ваши люди — сможете жить здесь, на этой планете, под куполами, которые я для вас построю. Если вы захотите, вы сможете жить на третьей планете этого солнца. Вы знаете, что там нет необходимости в искусственном создании условий.
— Вы можете нам помочь, — жестко перебил Алан, — восстановив наш реактор. Вы создали массу приспособлений. Вы можете дать нам координаты этой планеты. Чтобы мы смогли вернуться домой.
— Но почему вы хотите вернуться? Я дам вам все.
— Прошу прощения. Не можете.
— Я могу!
Алан с горечью засмеялся.
— Даже если оставить в стороне сексуальное влечение, которое мы называем «любовью», вы не можете дать нам женщин. Вы не можете создавать жизнь.
— Да, я не могу создавать жизнь. Но я могу взять клетки ваших тел и создать для вас… женщин. Женщин, которые будут совершеннее, чем любая, каких вы можете себе представить. Или встретить во время ваших путешествий.
— Это совершенно невозможно, — твердо сказал Алан.
«У тебя уже есть Леди Совершенство, — подумал я. — А у нас нет. Меня вводят в искушение».
— Вы останетесь, — произнес голос. Это был не вопрос, а констатация факта. — Вы останетесь. Вы будете счастливы здесь. Я дам вам все.
— Давай выбираться из этой пещеры, Джордж, — сказал Алан.
Он поднялся на ноги, доставая из кобуры автоматический пистолет, который был единственным оружием на «Леди Удаче». Я до сих пор не понимаю, в кого он собирался стрелять. Но действие усыпляющего газа было таким быстрым, что я не успел вообще ничего понять.
Глава 7
Наверно, в Галактике есть гораздо более скверные тюрьмы, чем та, в которой мы себя обнаружили, когда пришли в сознание. Это была не тюремная камера, это был даже не блок тюремных камер. Это был номер люкс в каком-нибудь отеле, где могут останавливаться только миллионеры. Единственным отличием было полное отсутствие свободы перемещения.
Джимми Ларсен и Дадли Хилл находились вместе с нами. Они мало что смогли нам рассказать. Подобно тому, как нас с Аланом отключили при помощи газа, с ребятами справились при помощи какого-то излучения. Они сознавали, что на судно проникло нечто чужое. Они беспомощно наблюдали за происходящим: как появились металлические пауки, как их становилось все больше. Пауки запеленали их в проволочные сетки, точно в коконы, а потом упаковали в какие-то непроницаемые мешки из полупрозрачного пластика. Больше ни Джимми, ни Дадли ничего не видели, пока их не извлекли на свет в нашей золотой клетке. Вскоре после этого паралич прошел — почти в то же самое время, как мы с Аланом пришли в себя.
Тем не менее, наша тюрьма была роскошной: шикарная, просторная гостиная; четыре спальни, каждая с отдельной ванной… а также кухня, при виде которой в каждом из нас просыпался кулинар. Здесь были книги. Судя по содержанию, нечто подобное пользовалось безумной популярностью на Медулии лет двести назад, но сейчас читать это было невозможно. Еще был большой плеер и множество дисков с записями — знакомая и незнакомая музыка, театральные постановки…
И…
Это поразило нас, хотя мы не были ханжами. Здесь были женщины.
Они вошли без стука и принесли нам еду — первую еду, которую нам довелось есть в плену. Их было четыре. Их лица, их тела, линии которых были скорее подчеркнуты, чем скрыты полупрозрачными одеждами, были невероятно красивы. Одна была почти двойником Вероники. Почти. Та едва уловимая асимметрия лица, то легкое несовершенство, которое делало Веронику такой прекрасной… Этого не было. Да, по всем принятым канонам красоты эта девушка давала сто очков жене Алана. Но фактически…
Я видел, как Алан недоверчиво разглядывает ее, потом в его глазах блеснула безумная надежда… и снова он сник, а на лице застыла маска удрученности и уныния.
— Кто вы, черт подери? — прорычал он.
— Мы — ваши служанки, — ответила псевдо-Вероника.
Ее голос звучал как-то… неправильно. Он был безжизненным.
— Мы — ваши служанки. Мы будем делать все, что вы пожелаете.
— Все? — осведомился старина Джим. — Я весь в ожидании.
— Заткнись! — взревел Алан. Он снова повернулся к девушке.
— Но мне дали понять, что пока не появились мы, на этой планете не было людей.
— Вы поняли правильно, — сказала она.
— Тогда — вас привезли из какого-то другого мира? С третьей планеты?
