Клятва на мече - Буянов Николай (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
На черном плоском валуне, вытянувшись во всю длину, лежал Спарша. За два года он превратился в громадного зверя с мощными мускулами под густой шерстью (вот уж кому наплевать на непогоду!) и белыми клыками, похожими на стальные ножи.
– Привет, киска, – сказал Чонг. – Давно меня ждешь?
Барс что-то добродушно проворчал в ответ, мягко потянулся, разминая застывшие лапы, и затрусил рядом, словно большая послушная собака. Они были неуловимо похожи – зверь и человек: оба поджарые, мускулистые и спокойно-уверенные. Спарша всегда встречал Чонга в одном и том же месте. Он будто знал, когда именно человек появится на тропе, и ждал, застыв на камне, похожий на изваяние Будды – неподвижный, с умными желтыми глазами над высокими скулами.
С одной из ближних вершин совсем недавно сошла лавина. Чонг оглядел снежный склон, знакомый так, что он казался родной кельей (сколько раз Чонг скатывался отсюда наперегонки со Спаршей!), и не узнал его. Чахлые деревца будто какой-то исполинский зверь слизнул языком, одни камни, и даже целые скальные нагромождения оказались погребенными под громадными снежными массами, другие, наоборот, вынырнули там, где их раньше не было. Тропу засыпало. Спарша спокойно свернул вверх – а что ему, с такими лапами. Чонг, помогая себе палкой, двинулся вниз по склону, проваливаясь по пояс. Через несколько шагов его нога нащупала что-то твердое. Он наклонился и слегка разгреб снег…
Чонг сразу узнал эту лошадь – помогла ярко-красная сбруя со вшитыми (вмерзшими: уж никогда им не зазвенеть!) золотыми монетами. Переломанные конские ноги неестественно торчали в стороны, в темных расширенных глазах навсегда застыл ужас перед надвигающейся стихией. Вьючные мешки были разорваны, и груз – прекрасной выделки мех горных косуль – разлетелся по склону вместе с обрывками одежды, снаряжения, человеческой кожи и сгустками крови.
На Шаньяза Удачливого он наткнулся только благодаря Спарше, который спустился вслед за хозяином и теперь рыскал в снегу, полагаясь на собственный нос. К богатому купцу боги и впрямь, похоже, остались благосклонны: он не замерз, как другие, беспомощно пытавшиеся переломанными окровавленными пальцами царапать свои ледяные могилы. Шаньяз просто ударился головой о камень и умер мгновенно, даже, наверное, не успев испугаться. Что ж, свою судьбу не дано знать никому из смертных.
Вокруг, шагах в двадцати, в снегу попадались золотые слитки, выпавшие из распоротой сумки купца. Чонг не притронулся к ним. Он продолжал искать – в надежде спасти тех, кто был еще жив, быть может, но раз за разом откапывал трупы – круторогие мохнатые быки, вьючные лошади, люди, одетые кто победнее, кто побогаче – здесь были все равны. Все вперемешку.
Чонг опустил голову. Он чувствовал вину перед этими людьми. Ему не поверили, он не сумел убедить их. Он вспомнил возницу, чуть не огревшего его кнутом. Что было делать? Кричать? Бежать вслед каравану?
«Кричать, – ответил кто-то внутри. – Бежать вслед. Обогнать караван, встать на дороге и не пускать! А ты… Ты по-прежнему выше всего ставишь свои личные обиды! Я-то надеялся, что ты давно излечился от таких мелочей».
И тут Спарша тихонько зарычал, мгновенно выведя Чонга из размышлений.
За каменной осыпью, где дорога делала поворот, послышался неясный шум. Чонг мгновенно вскочил, подхватил свою палку и побежал вверх, утопая в снегу.
Лавина пощадила того самого юношу, почти мальчишку, который перехватил тогда руку возницы… Теперь, однако, его жизни угрожала другая опасность: двое разбойников, черных и ловких, будто обезьяны, и охочих до мертвечины, словно стервятники, насели на него, распластав в снегу, а третий, поменьше ростом и потолще, с бельмом на глазу и одутловатым лицом, точно упырь, суетливо обыскивал его одежду. Чуть вдалеке пофыркивали две низкорослые лошадки. Чонг мысленно поблагодарил Будду за то, что тот услышал его мысли: «Может быть, когда-нибудь мне удастся отплатить тебе добром за добро…»
– Спрячься, – велел он барсу, и тот, недовольно рыкнув, улегся за камнем.
Упырь, ощупав всю одежду юноши, сплюнул с досады:
– Ничего нет. Пусто!
– Послушайте… – еле слышно проговорил парнишка.
– Заткнись, – зло сказал высокий костлявый разбойник, тот, что держал его на земле, не позволяя встать. – Что с ним делать?
– Прирезать, и дело с концом.
Упырь, воровато оглянувшись, вытащил из-за пазухи изогнутый нож.
– Эй!
Все трое обернулись и удивленно уставились на Чонга, появившегося на дороге.
– О Будда, – пробормотал Упырь, – этот полудохлый, кажется, здесь не один. Что смотрите? Прикончите его!
Чонг широко улыбнулся, будто встретив старых друзей:
– Не стыдно вам, добрые люди? Нападаете на тех, кто слаб и не может защититься.
Двое подручных Упыря, отпустив свою жертву, мелкими шажками двинулись навстречу Чонгу. Не то чтобы они боялись его, нет… Они были вооружены длинными ножами и имели изрядный опыт в потасовках, а противник (далеко не великан) был всего один. Смущало лишь то, что он не боялся их. Просто стоял и улыбался, вместо того чтобы испугаться и удрать.
– А ведь он вас обманул. – Чонг указал на Упыря. – Вытащил у юноши золотые монеты и спрятал от вас. Конечно, зачем же делиться?
Костлявый немедленно обернулся к Упырю. Похоже, он не слишком доверял напарнику.
– Тепе, – угрюмо произнес он.
– Что Тепе? Что Тепе? – заверещал тот. – Кому вы поверили?
(«Очень подходящее имя», – вскользь подумал Чонг. «Тепе» означало «маленький коврик для ног».) Юноша с трудом приподнялся на локте.
– Он прав. У меня на поясе висел кошель… Теперь его нет.
Два ножа мгновенно развернулись и посмотрели в живот Упырю. Тот, криво улыбаясь, стал пятиться назад, пока не уперся спиной в большой валун.
– Вы что, не верите мне, своему главарю?!
– Ты нам никакой не главарь. Лучше по-хорошему отдай золото!
Клинок Упыря тускло блеснул в воздухе.
– Назад, недоумки!
Бац!
Тяжелая палка Чонга со свистом опустилась на руку, сжимавшую оружие. Тепе удивленно проследил за улетевшим в снег ножом, прижал ушибленную кисть к животу и ненадолго потерял интерес к происходящему. Чонг уже забыл о нем… Ощутив движение сзади, он шевельнул палкой, и она, словно змея, обвилась вокруг локтя Костлявого. Прием так и назывался – «Змея, обвившая ветвь».
Взмах ножом справа. Мгновенный разворот вокруг оси, с опорой на пятку – «Схватить за хвост быструю птицу»… Два бандита с воплем летят на землю, больно стукнувшись лбами. Чонг отскочил, угрожающе выставив палку перед собой. Юноша из каравана, шатаясь, поднялся на ноги и взял валявшийся в стороне нож с костяной рукоятью.
– Отдыхай, – бросил ему Чонг. – Сам справлюсь.
Но юноша молча указал рукой вверх по склону. Оттуда с гиканьем скатывались другие разбойники (выходит, их тут целая шайка!). У некоторых ножи были привязаны к длинным палкам, представляя собой некое подобие копий. Два или три раза мелькнули голубоватые лезвия мечей. Взгляд Чонга скользил по фигурам бандитов. Шесть, семь, восемь… А новые все катились и катились со склона в миниатюрных снежных вихрях.
Их окружали. На юношу надежда была плохая – он едва держался на ногах. Черные вьющиеся локоны растрепались, сзади, у затылка, волосы слиплись от засохшей крови – видимо, разбил затылок при падении. (Разбил или пробил? Если пробил, дело совсем скверное, еще немного, и он упадет, и тогда придется выбираться самому, да еще и с ношей на плечах.) Парнишка был длинноногий и тонкорукий, прямой, как свечка, и даже порванная, в лохмотьях, дорожная одежда не портила впечатления. Лицо его побледнело, но в широко раскрытых глазах было полно решимости.
– Беги вниз по склону. Кубарем! – приказал Чонг, поудобнее перехватывая свое оружие. – Я задержу их… Ненадолго.
– Вот еще, – усмехнулся юноша, и Чонгу эта улыбка понравилась. Может быть, паренек был слабоват для боя, но он был явно не трус. И нож его рука держала крепко и уверенно. Перехватив взгляд Чонга, он сказал, нервно покусывая нижнюю губу: – Вот так, брат. В следующий раз будешь знать, как бросаться на помощь сломя голову… Если он будет, следующий-то.
