Мы из Кронштадта. Том 2 - Берг Николай (читать книги онлайн полностью .txt, .fb2) 📗

– Может, им помочь? – спрашивает Ремер. Видно, ему хочется в глаза начальству глянуть, пока начальство еще живое.

– Справятся. Это уже их еда, могут окрыситься – подумать, что еду пытаешься забрать.

– Ясно, – с неохотой соглашается капитан.

У машины тут же начинается суета, я на это уже не смотрю, но слышу, что и босса допрашивают, и он отвечает дрожащим голосом, и уже потрошат какие-то бумаги, рядом долбают о дорогу какой-то ноутбук, а я посматриваю на пиршество морфов. На нас с Ремером они не обращают никакого внимания, что вызывает у капитана сомнительный по истинности рассказ, будто в столовой общества глухонемых он сам якобы видел плакат: «Когда я ем – я как всегда!». Зрелище пиршества не очень симпатичное, морфы жрут какие-то особо лакомые им куски, а шеф охраны еще что-то мычит. Странно, по времени они должны были бы зомбануться, а нет такого. Смотреть неохота, но приходится – нельзя морфов оставлять без внимания. Оно, конечно, у них впереди роскошная приманка из кучи людоедов, но все-таки. Вдруг они предпочтут доктора на зубах этим людоедам на далеком берегу? И все-таки – почему поедаемые не помирают?

Воздух застыл, мне кажется, что он тихонечко звенит и колышется. Каждый звук слышен отчетливо, ни ветерка – рядом стоит осинка, и ни один листок на ней не шевелится.

– Гроза будет, это хорошо, – негромко замечает Ремер.

– Что?

– Гроза будет. Ты напрягу-то сбрось, а то спечешься. Нам еще обратно отходить, да к тому же следов не оставляя. Встряхнись. Еще два часа по минимуму работать.

Странно, сам он сейчас уже спокоен и меланхоличен даже. Чуть ли не дремотен. За нашими спинами тихие разговоры, какая-то возня. Ну да, надо немного сбросить напряжение. Очень удивляет, что жрущие человечину морфы вызывают странное, отстраненное чувство – словно смотришь передачу «Дискавери», и прайд львов деловито жрет очередную антилопу гну. Ну, жрут и жрут, ну, перемазались кровищей, ну, дергается туша… Во всяком случае, обнаруживаю, что положенная при таком в общем паскудном зрелище бурная рвота не просится наружу, даже не подташнивает. Впрочем, может, немного и подташнивает, но скорее от жары и душного дурмана тяжелых духов. Струйки пота щекочут кожу. Потеем на солнцепеке. А морфы действительно стали подвижнее – эта жара, что у меня вызывает ощущение, словно моя голова не в каске, а жарится как тот американский кот в микроволновке, для них, наоборот, в радость.

У джипа по-прежнему суетятся лейтенантик и сапер. Один явно заметает следы нашего присутствия, другой что-то уточняет у сидящего на дороге босса. Штирлиц, ага. Остальных не вижу по-прежнему. Жарища и духотища словно сгущаются. Точно, скоро польется.

– Собачек против нас не применят? По следам-то нас найти будет не проблема, – негромко спрашиваю я Ремера.

– У нас два человека отлично в этом вопросе разбираются. Так что следы останутся только от двух морфов. Да и есть основания считать, что не слишком розыск усердствовать будет. Там усердных с пяток наберется. Но они, как на грех, плохие стрелки.

Ремер многозначительно усмехается. Ну, ясно, босса подставили так же, как и самого Ремера с группой. Однако, мадридский двор какой-то у них в анклаве.

На дорогу выбирается Серега. Ну, это мне понятно: наш следопыт сейчас разберется в том, грамотно ли следы замели. Что-то обсуждают с сапером, начинают возиться вдвоем. Бумажки какие-то раскидали. Потом Серега по обочине аккуратно подходит к нам.

– Ну как, твои питомцы нажрались?

– Не уверен. Пора отходить?

– Да, время.

– А с боссом что?

– А с ним уже все. Мальчик синеглазый сейчас его успокоит, приободрит, а твоя задача – объяснить Мутабору, что надо бы куснуть босса. И что времени нету уже.

– Ну, ты того, посматривай, – говорю я Сереге, прежде чем до меня доходит, что именно для этого пулеметчик и подошел. И то, что я по-прежнему не вижу ни снайперов, ни хромого, ни майора означает, что они сейчас тоже подстраховывают.

Иду ближе к канаве. Становится немного муторно – оказывается морфы свои жертвы выпотрошили; слыхал я, что они любят жрать печень и сердце, вот оно и впрямь так. Помню, что стоять мне можно только так, чтоб ни Ремеру, ни Сереге, ни остальным не перекрывать тушкой сектор обстрела.

Заранее настраиваюсь на то, что морфа придется долго уговаривать – я ведь помню, какой он душный собеседник и упертый зануда, но тут то ли они уже червячка заморили, то ли еще что, но по первому же моему: «Мутабор, пора, время, конец», он отрывается от своей неаппетитной трапезы и лезет из канавы. Блондинка упирается. Но он дергает ее за цепочку, и та, шипя как бутыль с кока-колой, неохотно семенит за хозяином.

Ремер выслушивает что-то, потом так же негромко и спокойно заявляет, что надо Мутабора попросить изодрать правое плечо бывшему ремеровскому шефу.

– В смысле? – туповато уточняю я.

– Блонда не успевала, Андрей вынужден был объекту прострелить дельтовидную мышцу, да ты должен был видеть: автомат он тут же потерял, самое подходящее для сушки. Вот не нужно, чтоб следы огнестрела остались. Андрей уверен, что кость не задел, так что прожевать достаточно будет. Давай, толмачь.

Он перехватывает автомат поудобнее, потом чуток перемещается вбок и рекомендует мне в спину не сходить с обочины. Как бы не замкнуло чертовы пульты – они и так уже почти плавают в ладонях, словно резиновые утята в ванне.

– Мутабор! Просьба!

– Ы? – поворачивается ко мне жуткая харя, что-то неторопливо дожевывающая.

– Мускулюс дельтоидеус декстра – рана пуля. Ликвидация следа. След пуля ликвидация, след укуса необходимость.

– Хых… – бурчит морф.

Нехорошо на себе показывать, но мне кажется, что у морфа проблема если не с латынью, то с определением право-лево – точно. Тыкаю пальцем себя в правое плечо. Морф возвращается к трапезе. Пятясь, отхожу обратно.

– Договорились?

– Не знаю. Потом лучше все равно проверить.

– Это само собой.

Минуты продолжают тянуться, словно они и не минуты, а часы. Наконец, Ремер окликает – пора двигать. Зову Мутабора из канавы. К моему удивлению, парочка выбирается без повторных напоминаний, двигаются несколько грузнее, чем раньше. Не ожидал я, что их удастся так легко оторвать от жратвы. Даже странно, а я-то думал, что они будут себя вести нормально, как английские туристы, дорвавшиеся до пойла в режиме «олл инклюзифф», то есть черта лысого их оторвешь.

– Третий объект можно кусать. Добивать не стоит – пусть нормально зомбанется. Напомни Мутабору.

Напоминаю. Никакой реакции на мои слова у него нет. То ли не услышал, то ли не понял, то ли после обеда не хочет заморачиваться. Тем не менее, вальяжно, вразвалку бредет по пыльной дороге. Мы с Ремером и Серегой перемещаемся тоже, стараясь не перекрывать сектора обстрелов.

– Ы? – доходчиво спрашивает Мутабор, глядя на сидящего в пыли босса.

– Хьясссо, – отвечаю ему я.

– Ы? – удивляется морф.

– Время конец, – отвечаю я, стараясь отодвинуться от как-то нехорошо заинтересовавшейся мной морфини. Уповать на запах, конечно, можно, но у меня такое впечатление, что эта зверюга как-то оживилась, словно после бокала ледяного шампанского в прошлой своей жизни.

– Сыой! – строго говорит Мутабор и дергает за поводок.

Та недовольно осаживается, потом снова оживляется – на этот раз в сторону Сереги.

Серега недвусмысленно направляет на нее ствол пулемета.

А мне кажется, что Блондинка лыбится. Ну, назвать улыбкой такой оскал никак не выходит, но определенно гримаса выразительная. Она что, по старой памяти кокетничать взялась? Вот уж совсем другие ответные чувства вызывает такая ее ухмылка. Страшно, если честно. Хотя почему бы и не осталось что-то от прошлого – вроде как не старой погибла. Ясно видно, что грязнючие белые волосюшки – без столь характерных для основной массы блондинок темных корней. И ловкая она, гибко движется. Грациозно. Гимнасткой, что ли, была?

Идем по обочине, парочка морфов – по дороге.