Княжеская школа магии (СИ) - Малиновский Дмитрий (читать книги онлайн .txt) 📗
— Стоять, Ракета. Тачка живая?
— Вполне. Немного помялась, но ездить может… почти. Я так понял, что Вы хотите припарковать её на своё…
— Да, на своё место, — перебил я. — Парус, давай… помоги Ракете. А вы все встали и смотрите! — гаркнул я. — И заберите этого придурка, — указал я на Чайковского, — пока он дерево не повалил на школу.
В этот момент мне самому пришла гениальная идея.
— Пацаны! — крикнул я на эмоциях. — Отмена! То есть нет, не отмена. Парус, давай быстрее поднимай в воздух тачку, а ты, Ракета, паркуй её. Вы же, — обратился я к остальным, — отвалили нахрен отсюда. Щелкунчик! — громко позвал я парня. — Дуй сюда!
Чайковский оставил дерево в покое и быстренько прибежал ко мне.
— Короче, хочешь заслужить право говорить со мной на «Ты»?
— Нет. Я ведь ещё в классе сказал, что мне больше нравится вариант с Хиро Мацумото, а не с Димоном, — озадачил меня Чайковский.
— Ты, блядь, издеваешься?!
— Нет, Хиро Мацумото. Я говорю правду.
— Димон, так ты проверь его через свой талант, — подключился Толстый.
— А ну заткнулись нахрен все! — что-то меня снова прорвало.
Я попытался успокоиться. Глубоко подышал и сказал:
— Так, парни, всё нормально. Я не злюсь. Ты, — указал я на Чайковского, — пиздуешь грызть дерево, чтобы оно упало ровно на тачку. Вы, — указал на Гагарина и Петра Великого, — сваливаете с тачки, как закончите. А вы, — указал я на Топора, Гоголяна и Пушку, — не мешаете Парусу доделать то, что он доделывает. Всем всё ясно?
— Да, — ответили одиннадцать рыл. Парус был занят тачкой.
***
Всё-таки есть в мире справедливость, потому что уже через десять минут мы сидели на газоне школьного стадиона. Дуб упал на машину, а кто-что — никто не знает.
Кстати, это был не тот дуб, на котором кот учёный ходит по цепи кругом. Нет, это был другой дуб, которых росло очень и очень много вокруг школы… чему я рад, признаюсь.
— Камер там точно нет? — спросил я у Жукова.
— Да нет там ничего, Хиро Мацумото. Можете не волноваться. Если бы они там были, то я бы придумал какой-то другой способ воровства мяча.
— Мы не воровали, а одолжили… вот только не предупредили об этом, — улыбнулся я. — Кстати, Петрович, в зале кто-то был?
— Нет. Так ведь погода хорошая, Хиро Мацумото. Какой зал в начале сентября. Все на улице занимаются.
— Что-то не вижу, чтобы кто-то был на улице.
— А это потому, что ни у кого нет уроков уличных сейчас, — выдал Пушкин. Но сделал он это так, будто что-то скрывал.
Я, конечно, не телепат по жизни настоящей, но мелкий что-то затеял. И мне это не нравилось.
— Пушка, ты же помнишь, о чём я с тобой говорил перед столовкой?
— Помню, Хиро Мацумото. — Волосатик задумался. — Постойте, Вы меня в чём-то обвинить хотите?!
— Нет. Проехали. Идём играть в футбол.
— А мы, между прочим, справились до конца четвёртого урока, — подтянулся Химик.
Он как раз шёл шестым, то бишь последним пацаном во втором ряду. И мне сразу пришла мысль, что поделю парней на две команды по шесть человек: первый, второй ряд и третий, четвёртый.
— Итак, пацаны, делимся на две команды! — громко заявил я, отдав мячик Гоголю. — Начиная с Гоголяна и заканчивая Химиком — это команда Красных. От Феди Топора и до Жука — команда Синих.
— Димон, а кто на воротах стои́т? Кто судья? Кто капитан? — начал Толстый.
— Пока что без капитанов играем. Они нам не нужны. Да и судья не нужен. Но раз уж есть я, как неделимое тринадцатое существо, то буду вашим капитаном, то есть этим… судьёй, мать вашу.
— А на воротах?
— На воротах у Красных стоишь ты, Толстый. На воротах у Синих — Форточник.
— А чё я?! — Петрович ударил штангу ногой.
— А чё не ты? Ты у нас великий и могучий. Скоро меня перерастёшь. Тебе только на воротах и стоять.
— Мне нормально, — встрял Толстый. — Я и хотел предложить свою канту… кандура…
— Кандидатуру, — вздохнул Пушкин и сразу же заявил мне: — Вот сейчас не надо, Хиро Мацумото! Я не исправлял, а лишь помог этому дурбало высказаться правильно.
Я посмеялся.
— Всё, ребята, играем. Правила будут по ходу игры меняться, потому что у нас убойный футбол, а не обычный.
— А чего не запрещённый? — спросил Чехословак.
— Потому что в нём участвуют дети и спизженный мячик, а не наркота. Ясно?
— Как ска́жете, Ваше Чувачество! — «занюхнул» Чехов тыльную сторону своей правой ладони.
— Значит, всё-таки спиздили мячик, а не одолжили, — подытожил Жуков.
— Да хватит придираться, пацаны. Ей-богу, вы какие-то пизданутые на всю голову. Хватит, сука, нести бред. Пиздуйте играть и не ебите мозг ни себе, ни мне. Правила, надеюсь, знаете?
Никто не кивнул.
— Ну мы слышали про футбол, Димон.
— И это всё?! Это всё, что ты можешь сказать, Толстый?! — удивился я. — А вы?! Вам же по восемь лет. Что вы делали до этого?
— Много чего, — отозвался Чехословак. — И далеко не самого лучшего. Но в футбол не играли.
— Короче. С командами мы определились. Красные идут налево, а Синие — направо. Толстый и Петрович — вратари. Вы можете ловить и отбивать мяч любой частью тела. Все остальные могут делать то же самое, но только не используя руки. Ведь задача вратаря — ловить мяч. А задача игроков на поле — забить мяч в чужие ворота. Остальных правил пока что нет.
— А если мяч выкатится за эти нарисованные белые узкие дорожки вокруг стадиона? — поинтересовался Чехословак. — Вот лично я знаю, что белую дорожку игнорировать нельзя. С ней необходимо расправиться.
— Чехов, угомонись. Расправляться будешь с мамкой. Сейчас мы играем в футбол. И если мяч выйдет за белые линии, то всё равно продолжаете играть.
— За все́ белые линии?.. или только те, что внутри поля? — спросил Пушкин.
— Просто забудьте про эти линии. Ваша задача — забить мяч в ворота соперника. Всё. Можете на голове хоть нести мяч. Главное — не трогать его руками, а просто вести до ворот противника и бить по мячу так, чтобы он оказался внутри ворот. Вам всё ясно?
— Да! — хором ответили все двенадцать рыл.
— Ну слава богу, — вздохнул я. — Играем пятый и шестой уроки, то бишь до без пятнадцати три. Погнали!
***
Конечно, первый раз вышел не совсем таким, каким его представлял я. Получился, скорее, убогий футбол, нежели убойный. Однако дети старались, поэтому назовём его «убойногим футболом».
И всё же интересный момент был, причём в самом конце.
— Щелкунчик! — махнул я рукой Чайковскому, чтобы тот подбежал ко мне, пока другие были увлечены мячом. Всё равно парень грыз дерево, что росло у самого поля.
Счёт оставался нулевым, а до конца шестого урока примерно десять минут.
— К Вашим услугам, — улыбнулся зубастик.
— Твоя задача — отвлечь вратаря. Видишь? — указал я на Форточника. — Вратарь очень высокий. Забить ему крайне тяжело.
— А почему Толстому никто не забил? — моментально возразил Чайковский, недослушав меня. — Он же маленький. Он же пузатенький. Он же…
— Да завали… сь на травку, полежи пять секунд, а потом беги к Петровичу, — исправился я, чему сам рад, ведь не использовал мат. — Тебе нужно его как-то отвлечь, чтобы Саня Пушка и Гоголян забили ему хотя бы один гол. И тогда вы победите, понимаешь?
— Всё сделаю, Хиро Мацумото. — И Щелкунчик побежал к Петру Великому.
— Пушка! Гоголян! — крикнул я. — Отобрали мяч и напали на Петровича!
В данный момент мяч был у Чехословака, который бежал к воротам Толстого. Парень так занюхнул мяч, что он держался у него на лице. С точки зрения правил настоящего футбола — это полное ай-яй-яй. Но с нашей точки зрения — это бесподобно. Это настоящий, мать его, талант.
Однако одного таланта маловато. Здесь ещё опыт нужен… да и мозги не помешают. А Чехословак их пронюхал, как мне кажется. Потому что парень, не добежав до Толстого, отдал мяч Гоголяну, который так и сказал: «Чехословак, дай мяч».
Пушкин и Гоголь, уже с мячом, побежали к воротам Петровича.
