Очень Дикий Запад (СИ) - Г. Бар Ульрих (е книги .TXT) 📗
Вот и бьюик. Стоит себе, загорает под солнцем.
— Все, малыш, отдых закончился.
Распахнув дверцу, забрался в салон и завел двигатель.
Дорога до города заняла мало времени. Тут всего пара миль, и все. С крыши бункера старого Эда город был виден как на ладони, жаль, что Люк так и не решился выбраться посмотреть. Что там говорил Эд? Большей части города не существует? Сейчас посмотрим.
Еще один поворот, и город показался во всей своей красе. Вернее, то, что осталось от города. Как и говорил Эд, все, что некогда располагалось за канавой у церкви, исчезло. Ни фабричных труб, ни флагштока на школьном дворе, что был всегда заметен издали — ничего.
— Ого! — удивленно протянул Люк.
Отсутствие привычного глазу пейзажа заставило встряхнуться. Озноб пробежал по всему телу, оставляя на коже рук следы мурашек.
С пригорка, где он остановил автомобиль, открывался чудесный вид. С чем сравнить? В голову приходила ерунда, граничащая с бредом тяжелобольного человека. В памяти всплыла картина из далекого детства. Рождество. Время подарков и неподдельного детского ожидания чуда. Отец, словно вор, хоть ему и казалось, наверное, что он больше походит на сказочного эльфа-помощника Санты, открывает дверь и на носочках крадется к изголовью кроватки малютки Люка. В руках у него нарядная коробка, в которой таится до поры волшебный подарок — калейдоскоп. Сколько раз Люк с восхищением припадал к окуляру этой чудо-трубы и удивлялся ярким краскам геометрических фигур, слившихся в фантастическом узоре…
Если выкинуть из головы лишнее, тогда то, что видел Люк теперь, с натяжкой можно было сравнить с одним из тех узоров. Краски, конечно, не те, но! Остатки города имели четкие границы и этими границами врезались в совершенно чуждые Техасу пейзажи. Справа, как и говорил Эд, чуть поодаль начинался сосновый лес. Слева ютились странные серые бараки. За городом желтело тяжелое на вид здание непонятного предназначения. И все эти части были абсолютно несовместимы между собой. Даже пресловутая канава, являвшая собой единственную причину для жарких споров в городском совете, вливалась в какое-то подобие речушки. Почесав макушку, Люк сплюнул под ноги.
— Я сошел с ума…
Оттянув указательным пальцем уголок века, сощурил глаз в надежде навести резкость. Не помогло. Перешел к более серьезным мерам — попытался отвесить себе пощечину. И это не сработало. Город не изменился. Обозримый мир состоял из разных кусков с четко очерченными границами, словно кто-то специально эти границы и отмерял.
— Землемер? Доберусь я до тебя!
Достав бутылку с водой, отпил больше половины. Внутренности горели огнем, и вода уже почти не спасала. Чем можно затушить это пламя? Нет ответа. Куда ехать дальше? Нет ответа. Люк собирался навестить полицейский участок и сдаться шерифу с повинной, сознавшись в убийстве Генри. А затем и в причастности к убийству четы Макмиллан. И еще восьми человек. И что теперь? Участка нет, шериф в лучшем случае жив и здоров, но находится в таком же положении, что и сам Люк. В худшем — бегает по остаткам города без штанов, но со звездой на груди. Есть еще третий вариант, но на какую чашу его уложить, Люк не знал. Хорошо или плохо, если шериф просто исчез вместе с участком? Бог знает.
Люк прислушался. Показалось, или он действительно слышал звук выстрела? Нет, не показалось. Даже сквозь урчание двигателя было слышно, как в городе трещит автоматная очередь. Медлить нет смысла — вперед.
Включив передачу, Люк двинулся на встречу с неизвестностью.
При въезде в город, обогнув остановившийся посреди дороги школьный автобус, Люк, не убирая ногу с педали акселератора, сбил очередного «шатуна». Кем тот был при жизни, Люк не разобрал. Да и какой в том смысл? То, что это уже не человек, сомнений не вызывало.
Школьный автобус. Где вы были, ребятки? Угораздило же вас вернуться в такой неподходящий момент. Молодые, совсем юные еще, вы вынуждены влачить столь жалкое существование. Бродить по городу в поисках живых людей только для того, чтобы набить свое ставшим ненасытное брюхо. А после шататься по улице с обгаженными лодыжками, пока вас самих не сожрет какая-нибудь жаба.
Машину тряхнуло еще раз. Это из кювета выскочил на дорогу водитель злосчастного автобуса и, запнувшись, упал прямиком под колеса бьюика.
— Прощай, Сэм!
Люк знал этого человека. Дружбы не водил с ним, но встречал в баре, и не раз они вместе выпивали.
В глазах потемнело. Моргнув несколько раз, Люк вернул зрение в норму, но было поздно. Кто-то подложил на дороге огромную свинью в виде открытой канализационной крышки, и вот тут Люк дал маху. Вместо того, чтобы просто проехать по металлическому кругляшу, он вывернул руль в попытке его объехать и угодил колесом в открытый колодец канализации.
Что-то треснуло под машиной, и мир закувыркался перед глазами. За мгновение до циркового кульбита, проделанного стареньким бьюиком, грудная клетка Люка близко познакомилась и вступила в самые тесные отношения с чем-то твердым. Руль.
Руль автомобиля выбил воздух из груди, и возможность дышать оставила Люка на время всего полета. Только чудом объяснялось то обстоятельство, что он не переломал себе все кости. С первым вдохом к Люку пришла мысль о том, что не плохо бы покинуть измятую жестянку, бывшую некогда его автомобилем, и по возможности не просто покинуть, но и найти хоть какое укрытие. Там он вдоволь поохает и поахает, а также проведет «компетентный» медицинский осмотр всего своего несчастного организма.
Выбравшись из салона, Люк оперся на него спиной, приняв положение полусидя. Дышать стало легче. Где этот чертов колодец, в который он въехал?
В голове стучал барабан. Кровь пульсирует, или…
Нет, это не в голове. То, что слышал Люк, было топотом. Именно топотом, а не ударами. Кто-то шел, и этот кто-то был не меньше слона, судя по всему. Посмотрев в сторону, откуда долетал звук, Люк почувствовал, как волосы его устремились вверх. Даже под мышками.
Из-за угла показалась человекоподобное чудовище ростом под три метра. Длинные руки, свисающие ниже колен, заканчивались узловатыми пальцами, каждый размером с две ладони обычного человека. Бугры бесформенных уродливых мышц не имели ничего общего с гармонией и больше походили на шишки от ушибов. На очень большие, уродливые шишки. Загрубевшая кожа защищала своего хозяина не хуже шкуры носорога. Челюстной аппарат изменился практически до неузнаваемости и являл собой идеальное устройство для отрыва, пережевывания и поглощения мышечных волокон. Люк отчего-то был уверен, что человеческих. Чудовище повернуло уродливую голову в его сторону и издало такой жуткий рев, что Люк моментально забыл о том, как ему плохо.
— Мама! — крикнул он и, вскочив на ноги, кинулся к самому ближайшему укрытию — к открытому канализационному колодцу. Под землю, там спасение.
Медленно, очень медленно. Надо быстрее. Оттолкнувшись от земли, Люк пролетел последние три метра головой вперед, ныряя в спасительную дыру в асфальте. Плевать на опасность. За спиной точно смерть, и смерть быстро настигающая. А там, под землей, хоть и летит он головой в неизвестность, шансы на выживание точно есть.
Глава 7
Зияющая чернотой дыра в асфальте стремительно приближалась. Люк инстинктивно вжал голову в плечи и, выставив руки перед собой, словно дельфин в обруч на представлении в океанариуме, «нырнул» под землю. Что-то он не рассчитал в своем отчаянном прыжке, и ноги его, завалившись за спину, ударились о край люка.
— Оу!
Он понимал, что за любым полетом следует приземление, и, призвав на помощь всю свою волю, нашел в себе силы не закрывать глаза. Необходимо видеть то, на что, или, во что ему придется приземляться.
К его удивлению, впереди ждало и «на», и «во». Первым в глаза бросился скелет, застывший в нелепой позе. Голый, еще розовый череп его уставился на Люка черными провалами пустых глазниц, а нехватка нескольких передних зубов добавляла жути и к без того не самой приятной «улыбке». Человека съели недавно, и цвет костей был тому подтверждением. Мало того, скелет лежал частично погруженный в неглубокий вялотекущий поток отводных и канализационных вод. Лежи он тут давно, то кости непременно занесло бы илом, чего замечено Люком не было.
