Эффект Массы. Книга 1. Спектр (СИ) - Крысак-Городской Лейб-Антоний (бесплатные серии книг .TXT) 📗

Бенезия вскинула руки и впилась когтями себе в лоб.

– Мама, не уходи! – Лиара шагнула вперёд, её брови страдальчески изогнулись уголком. – Борись с ним!

– Я всегда гордилась тобой, Лиара, – пробормотала матриарх сквозь стиснутые зубы. Руками она закрывала лицо.

Внезапно она убрала руки и выпрямилась. Перед девушкой стояла прежняя, холодная и высокомерная Бенезия.

– Умри же! – властно сказала она и взметнула руки вверх, исчезнув в облаке взрыва тёмной энергии.

– Нет! – крикнула Лиара, инстинктивно воздвигая перед собой биотический щит, такой мощный, что от искажения электромагнитных волн за ним нельзя было ничего разглядеть.

Когда щит рассеялся, всё, что было на помосте, оказалось разбито взрывом. Сама Бенезия, еле дыша, лежала на полу. Под ней медленно растекалась фиолетовая лужица крови.

– Мама! Мама, нет! – кинулась к ней Лиара. Упав на колени, девушка стала накладывать панацелин.

– Не поможет, – тихо прошептала Бенезия. – Здесь вообще никто не должен был выжить. Хорошо, что у меня не получилось. Ты хорошо владеешь биотикой, моя девочка.

На эти несколько фраз у матриарха ушли все силы. Она прикрыла глаза, сделала несколько вдохов, затем продолжила, глядя на капитана:

– Я больше не могу. Ты должен остановить его, Шепард. Голос Сарена всё ещё в моём разуме. Я уже не вполне я. И никогда больше собой не буду.

– Мама… – прошептала Лиара.

Бенезия вновь перевела взгляд на свою дочь и попыталась улыбнуться.

– Доброй ночи, Маленькое Крылышко. На рассвете увидимся. Где же свет… Говорят, перед смертью видишь све…

Глаза матриарха остекленели. Грудь последний раз судорожно поднялась и замерла.

Подбежала Тали’Зора. Присев возле тела Бенезии, она приложила к ней инструментрон и нажала несколько кнопок.

– Кончено, – тихо сказала она. – Давление крови – ноль. Мозговая активность – ноль. Реанимация бесполезна.

Пока девушки возились с телом, Шепард подошёл к пульту и всмотрелся в глубину резервуара.

– Вот ты какая, королева рахни, – задумчиво произнёс он.

Существо в глубине своего обиталища заметило его. Оно зашевелило своими длинными щупальцами и прижало одну из клешней к стенке резервуара. Трудно сказать, куда смотрят крупные фасетчатые глаза рахни, но Джону показалось, что королева смотрит прямо на него, будто пытаясь что‑то сказать.

Внезапно сзади послышался сдавленный возглас Лиары и непонятный шорох. Шепард быстро обернулся. К нему медленно, приволакивая простреленную в нескольких местах ногу с оторванной взрывом ступнёй, приближалась коммандо азари – одна из участниц недавнего сражения. Сломанная шея не могла удержать голову, которая то откидывалась за спину, то ложилась на плечо. Кровь из ран уже не текла – коммандо давно была мертва.

Мёртвая азари подошла к резервуару и опёрлась на его стенку в том самом месте, где изнутри к ней прижималась клешня королевы рахни. Губы трупа зашевелились, и дева заговорила:

– Она будет нашим голосом. Мы не можем петь в ваших… ваших низких мирах. Ваша музыка… бесцветна.

Голова коммандо по‑прежнему безвольно болталась на перебитой шее, через приоткрытые веки виднелись белки закатившихся глаз. Паузы между словами показывали, насколько сложно говорящему подбирать подходящие слова. Джон догадался, что труп азари – только инструмент.

– Мы – мать, – продолжал между тем голос. – Мы поём тем, кто остался… позади. Детям, которых вы считали замолчавшими. Мы – рахни.

Шепард обошёл азари и вгляделся в королеву. Теперь у него не осталось сомнений, что это она общается с ним, управляя телом погибшей коммандо.

– Как Вы говорите с её помощью? – спросил он.

– Наш род поёт прикосновением мысли, – с готовностью ответила рахни. – Мы касаемся струн, и остальные слышат. Она слаба. У неё есть… цвета, для которых у нас нет имён. Но она скоро закончится. Её музыка горько-сладка. Она прекрасна.

Королева и спектр смотрели друг на друга. Болтающаяся голова трупа вновь откинулась за спину и уставилась в потолок. Тали, а следом и Лиара, подойдя, встали за спиной своего командира, стараясь не мешать этому странному диалогу.

– Вы поёте не в гармонии с теми, кто думал нами управлять, – заметила королева голосом азари. – Что ты будешь петь? Ты отпустишь нас? Или мы должны утихнуть? Ещё раз?

– Что она имеет в виду? – шепнула Лиара.

– Вон там, вверху, бак с серной кислотой, – Тали указала на подвешенную под самым потолком цистерну, труба от которой шла к резервуару с королевой. – Стоит нажать кнопку, и от рахни только лужа останется.

– Она ничего нам не сделала, – обратилась к Джону Лиара. – Это наш шанс искупить вину кроганов и вернуть в Галактику погибшую расу.

– Ваши спутники слышат истину, – подтвердила королева рахни. – В Вашей власти освободить нас, в Вашей власти вернуть наш народ в вечную тишину памяти.

– Что будет, если я отпущу Вас? – спросил Шепард. – Новые рахнийские войны?

– Я… Мы… – королева замялась. – Я не знаю, что было во время тех войн. В моей памяти они звучат диссонансом, песней цвета маслянистых теней. Так быть не должно. На свободе мы нашли бы тайное место, чтобы учить наших детей гармонии. Если они поймут гармонию, это даст нам шанс вернуться.

– Почему Вы не научили гармонии тех детей, которых мне пришлось уничтожить нейтронной очисткой?

– Наш разум отличается от вашего. Мы не можем научить петь в гармонии без гармонии. Дети без матери навсегда останутся потеряны в тишине. Не нужно петь о них серым и фиолетовым. Мы сами заставили бы их замолчать.

– А почему Вы не знаете, что было во времена рахнийских войн? Как вообще Вы выжили?

– Мы были лишь яйцом. Яйцом, слышавшим во сне плач нашей матери. Мы не знаем. Звучал тон космоса. Он заглушал один голос за другим. Заставлял певцов входить в резонанс с его собственной, жёлтой и злобно‑кислой нотой. Потом мы пробудились. Здесь. Мы – последнее эхо тех, кто вышел с Поющей планеты. Небеса молчат.

Шепард положил руки на пульт.

– Я не стану уничтожать целую расу, – решительно произнёс он. – Вы свободны.

– Вы дадите нам сочинить новую музыку? – спросила рахни устами мёртвой коммандо. – Мы будем помнить. Мы станем петь о Вашем всепрощении нашим детям.

Джон кивнул и нажал кнопку. В задней стенке резервуара открылся люк. За ним длинный коридор вёл куда‑то в скальный массив. Голова королевы повернулась. Рахни посмотрела за дверь, туда, где её ждала свобода, затем снова обернулась к Шепарду. Задвигались устрашающего вида мандибулы [33]. Джон почувствовал, что это – изъявление благодарности, и кивнул. Рахни кивнула в ответ, с трудом развернулась в своём тесном резервуаре и, сначала осторожно, потом всё быстрее и быстрее пошла прочь по скальному коридору.

Раздался шум упавшего тела. Шепард обернулся. Труп коммандо, которым больше никто не управлял, лежал под резервуаром бесформенной грудой. Тали’Зора смотрела вслед ушедшей королеве, и за маской скафандра невозможно было разглядеть её лица. Лиара в растерянности переводила взгляд с опустевшего резервуара на тело Бенезии и обратно.

Джон обнял девушку.

– Мы похороним твою мать со всеми почестями. Несмотря на то, что Сарен подчинил её разум, Бенезия смогла найти в себе силы передать нам важнейшую информацию. Это подвиг, о котором мы не забудем.

Лиара уткнулась носиком в плечо капитана и только тогда, наконец, разрыдалась.

Последний доктор