Вечный поход - Вольнов Сергей (книги бесплатно без .txt) 📗
Страшно завыла труба дунгчи восьмой тысячи, требуя, чтобы воины Буджака уступили им место для яростной решительной атаки. И расступилась девятая тысяча, сместилась в стороны двумя большими крыльями. Лишь напоследок метнула последним залпом рой стрел по длинной дуге, чтобы многие из них на излёте вонзились в неприкрытые спины залёгших врагов.
Неудержимой лавиной хлынули всадники Сибаргхи, направляя своих лошадей на шеренги лежавших демонов.
Оставалось всего ничего…
Сто шагов… Пятьдесят… Двадцать пять…
«Огхталугхтун! Рубить мечом!» – последовала команда.
Пятнадцать шагов…
Взлетели ввысь клинки. Блеснули на солнце…
И нечеловеческий вопль сотен глоток взметнулся над полем битвы! Слился в единый звериный рёв. Хрипы. Стоны. Захлёбывающееся ржание…
Хасанбек остервенело сжал рукоять меча. Замер истуканом в седле. Неугомонная мысль-предчувствие ударила в висок. Ожила. Начала колотиться в поисках выхода.
«Да что же это такое?! Неужели… НАЧАЛОСЬ?!»
Он отказывался верить собственным глазам. Панцирники Сибаргхи не доехали до врага всего каких-то десять шагов и…
Со всего маху наткнулись на что-то поистине жуткое! Невидимое и неумолимое. Передние лошади не просто ударились о преграду – как тогда, при условном штурме холма на лесном пустыре, – они рухнули как подкошенные. Словно у них одновременно разорвались сердца. Видимо, подобное произошло и с их наездниками – мешками посыпались монголы из сёдел наземь, чтобы уже не пошевелиться. А тот, леденящий душу вопль, долетевший до багатуров, исторгли из себя не втаптываемые в землю демоны, а гвардейцы второй и третьей шеренг. Их лошади встали на дыбы. Запрыгали, заметались, будто их жгли калёным железом или же резали на кусочки. И хватались их седоки за головы, прикрывали лица ладонями, выпуская из рук оружие. Срывали с голов шлемы. Дёргали сами себя за волосы, силясь их вырвать…
Только после битвы, выспросив многих участников этого штурма, а также поговорив с Аль Эксеем, понял Хасанбек, что же всё-таки произошло в тот страшный час.
…Сибаргха мчался в первой линии, на полкорпуса лошади обгоняя остальных всадников. Две залёгшие цепи врагов приближались с каждым мгновением. Их чёрные шлемы поблёскивали как разложенные по полю шары-снаряды для стенобитных орудий. Всё ближе. Ближе. Не в силах более сдерживать кипящую внутри ненависть, тысячник выхватил из ножен меч. Взметнул его к небу.
«Огхталугхтун!» – С шелестом и тихим звоном освободились мечи от ножен. Покрылись бликами.
Оставался последний стремительный рывок. И, словно почувствовав свой конец, залёгшие пехотинцы по команде приподнялись и выставили вперёд свои непонятные палицы. Тысячнику даже показалось, что они пытались прицелиться. И будто бы даже эти палицы дёрнулись, или же просто дрогнули…
Больше он ничего не увидел!
Мгновенная вспышка безотчётного нечеловеческого ужаса. Острая боль в сердце. И вечная тьма в глазах…
Лавина пугающих чувств и паника! От наползавших, вонзавшихся прямо в сердце страхов и болей. И видения!!! Многочисленные ужасающие фигуры и морды – мгновенно и повсеместно заполнили поле битвы. Чудовища всех размеров и мастей, многоголовые, дышащие огнём, заглатывающие соседних всадников вместе с лошадьми – сплошь и рядом! Нет, это не было видениями – сама земля, казалось, разверзлась и оттуда хлынули самые кошмарные создания из тех, что был способен себе представить человек. Первая шеренга канула в смерть, как в пропасть. Следующие гибли, пожираемые сонмом злобных гигантских тварей!
И дрогнули гвардейцы. Небывалая волна ужаса заполонила их ряды. Эта неистовая сила заставляла делать с собой страшные вещи – срывать шлемы и вырывать клоками собственные волосы, выдавливать себе глаза, лишь бы не видеть всего этого… бросаться с мечом на товарища, лишь бы прикончить того раньше, чем он умрёт в страшных муках, терзаемый свирепыми бестиями.
И хлынул в разные стороны тысячный корпус Сибаргхи. Вернее – то, что от него осталось…
Но лавина ужаса расползалась по полю, словно невидимая морская волна на побережье. Вот уже схватились за свои глаза всадники резервной тысячи. Вот рухнули первые лошади лавы, совершавшей обходной маневр…
А демоны наконец-то встали с земли и, опять выстроившись в поредевшую «подкову», двинулись вперёд мерным шагом. При этом они начали расходиться в три стороны, словно желая охватить как можно больше пространства. И снова и снова коротко дёргались их страшные палицы, исторгая всё новые волны безотчётного смертельного ужаса…
ТАКОГО убийственного оружия воинам доселе испытать на себе не доводилось.
Хасанбек, насилу оправившись от смятения, выхватил меч и выкрикнул:
– Ну вот и пришёл решающий миг, мои багатуры! Сейчас всё решится. Или же мы развеем по полю это отродье, или уже никогда не сможем называть себя витязями. Их сила – в нашем страхе. Не допускайте даже мысли, что мы слабее. Только неудержимая ярость! Только ненависть, вся без остатка – поможет нам одолеть этих… Помните только одно – это они оторвали нас навсегда от наших жен и детей! Это они делают из нас игрушки для своих забав! Вперёд, мои кречеты! Мы ли не видали демонов Облачных Врат?! Хур-раг-гх-х-х!
«Хур-раг-гх-х-х!!!» – взорвалась степь сгустком ярости.
И рванул в сторону ненавистной «подковы» бронированный клин. И почти мгновенно окунулся в волну ненависти и ужаса. Волну покуда ещё терпимую, не пересиливающую собственные ярость и неистовство, всё на своём пути сжигающие.
…Мы всё-таки опоздали!
Всего минут на пятнадцать, но ОПОЗДАЛИ… Большая часть Чёрного тумена уже была рассеяна по полю битвы. Там и сям валялись содрогавшиеся в конвульсиях или же почти затихшие лошади. Стонали лежавшие воины. Некоторые до сих пор страшно кричали и катались по земле, пытаясь прийти в себя и избавиться от жутких, намертво вцепившихся видений.
Но всё это заглушили звуки пулемётных очередей и нестройных винтовочных залпов. Чуть позже противно засвистели мины четырёх наших миномётов. Чёрные разрывы, как страшные рваные цветы, мгновенно распустились на этом жутком поле. Словно торопливые букеты – задобрить хозяюшку Смерть! И, должно быть, подношение ей понравилось – она благосклонно притушила огонь в своих пустых глазницах и направила косу на наших врагов.
Моё ухо резануло знакомое «Бля-я-а-а!» – взгляд выхватил Юджина, стреляющего от пояса. Его длинная очередь опустошила как минимум пол-магазина и заметно проредила и без того негустую цепь отпрянувших локосиан.
«Эх, чертяка! – внутренне улыбнулся я. – Вот и скажи, что янки… Не-ет, тут определённо что-то напутано… Или бабка твоя, Юджин, согрешила с русским солдатом во Вторую мировую. Или же корень ещё глубже закопан… Может, того… твои предки сначала были беглыми казаками, а потом уже заделались ковбоями?»
И, передёрнув затвор, я принялся стрелять короткими очередями в чёрные фигуры на поле.
Наш сводный корпус вёл прицельный огонь, до поры не высовываясь из леса, чтобы не угодить под залпы локосианских «излучателей». Моя идея оправдалась на все сто! Враг в краткое время понёс ощутимые потери. Чёрные пехотинцы, не видя врага и не наблюдая более эффекта от использования своего оружия – растерялись. Стушевались. Посылать «сводящие с ума» импульсы не по целям, а в направлении откуда летят пули – было необычно и неразумно. Но скорее всего – их попросту не учили воевать по-настоящему. А каждый залп, раздававшийся из-за стволов деревьев, уносил жизни всё новых и новых локосиан. Из победителей они в считанные минуты превратились в избиваемых. Их ближайший к лесу клиновидный отряд – перестал существовать. Оставшиеся две дугообразные цепи хаотично смешали свои ряды, сбились в неуправляемую толпу…
Пристрелявшиеся миномётчики наконец-то произвели прицельный залп – две мины упали за этой толпой, метрах в пятнадцати; ещё одна левее на десяток метров; четвёртая же – угадала точно в скопление вражеских солдат. Взметнулись ошмётки снаряжения и куски тел, вперемешку с комьями земли. Грохот разрывов заглушил вопли раненых и панические крики деморализованных врагов. Вооружённая масса превратилась в толпу, получила последний импульс, сломивший их коллективную волю. Теперь на поле боя метались лишь перепуганные индивидуумы, и подчинялись они только своим инстинктам. «Спасайся, если ещё можешь!»
