Принцы Пограничья (ЛП) - Абнетт Дэн (книги бесплатно без .txt) 📗
В понедельник утром на участках никого не было. Железные ворота заскрипели, когда Дэйви прошёл через них. Больше половины участков заросло сорняками. Никто больше не хотел трудиться, выращивая овощи, теперь, когда в супермаркетах «Куик Сейв» [32] было полно гуавы, брокколи и предварительно вымытых бобов.
Поэтому Дэйви взялся вскапывать соседний участок. Он не платил за него, но этот участок был заброшен уже более десяти лет, и Дэйви не видел в этом ничего плохого. Именно тогда он и обнаружил это. В прошлую субботу, когда рыхлил вскопанную землю и сжигал вырванные сорняки. Он ощутил явственный привкус мяты во рту, лишь на секунду, воспоминание о мяте, когда зубцы его граблей наткнулись на это.
В воскресенье ночью снова приходили мальчишки. Пустые банки из-под пива, защитный колпак над растениями перевёрнут. У Дэйви была наготове банка чёрной краски на случай, если бы им снова пришло в голову разукрасить его сарай, как это было весной. Невоспитанные болваны даже писать грамотно не умели. «Тафф Морган — старый казёл».
Дэйви подошёл к сараю и открыл висячий замок. Оно по-прежнему было внутри, там, где он его оставил — в тачке; оно слегка наклонилось, словно выглядывая в грязное окно.
— Так что, всё в порядке? — спросил Дэйви.
Как и в случае с кошкой, никто ему не ответил.
— Я тут задумался, есть ли у тебя имя, — продолжал Дэйви. — Просто чтобы всё было культурно, как полагается. Я Дэйви, хотя все называют меня Тафф. Даже жена называла меня Тафф.
Послышался негромкий гул, но по-прежнему никакого ответа.
— Дурацкое имя, согласен. Как это теперь называется? Стереотип, так, что ли? С 42-го года меня так называют. Королевские стрелки, мальчики из разных мест, не старше меня. Мальчики из Ливерпуля, и из Бирмингема, и из Лутона. Джок, видишь ли, был из Абердина, поэтому, естественно, его называли Джок. А я был Тафф. Тафф Морган. Валлийский парень. О, это было обычным делом. Никто не спорил. Нужно было радоваться уже тому, что тебя заметили.
Снова гул, но уже в немного другой тональности.
Дэйви вытащил свой термос.
— Как насчёт чашки чаю? — спросил он.
Утро понедельника, тучи над заливом — словно синяки.
Гвен вошла в Хаб через маленький информационный центр на набережной. Она ощутила запах приготовленного Йанто кофе ещё до того, как откатилась в сторону дверь в виде шестерёнки.
— Всё в порядке? — спросил её Оуэн. Синяки на его лице расцвели ещё ярче с тех пор, как она в последний раз видела его в субботу, а губы распухли. Вид у него был ещё более недовольный, чем обычно.
— У тебя такой вид, как будто ты вставил коллагеновые импланты, — заметила Гвен.
— Спасибо. — Он немного помолчал. — Как твоя голова?
Гвен пожала плечами. В выходные им всем удалось хорошенько расслабиться, хотя она знала, что без последствий это не пройдёт. Только в воскресенье ночью, когда её голова стала буквально раскалываться, она поняла, как сильно на неё подействовали первичный и вторичный контакты с Амоком. Поначалу они были слишком обеспокоены из-за своих синяков, порезов и ушибов, из-за того, насколько они пострадали в физическом плане.
Синяки исчезнут. Ободранные пальцы заживут. Настоящий вред был нанесён разуму. Сейчас стало легче, боль утихла, но до сих пор время от времени накатывала тошнота, и в левом глазу у неё постоянно покалывало. Она содрогнулась от мысли о том, с чем им всем пришлось столкнуться, и о том, что это всё означало.
— Если быть совсем честной, — ответила Гвен, — то я как с перепоя. Но мне становится лучше. Как будто боль постепенно проходит.
— Как в день после дня после жёсткого похмелья, — согласился Оуэн, кивая.
— Да, — сказала она. — Хотя в твоём случае это и было жёсткое похмелье. В субботу ты надрался в стельку.
— Зато было весело, — сказал Оуэн.
Она улыбнулась и кивнула.
— Да, было весело, — согласилась она.
Было весело, когда они собрались вчетвером в квартире Джеймса. Это было необходимой мерой, вроде вентиляции на перегревающемся реакторе. Если бы они не расслаблялись таким образом, «работа» свела бы их с ума.
Гвен задумалась о том, сколько времени она уже помещала слово «работа» в кавычки и сколько времени она будет продолжать это делать.
— Кофе? — спросил Йанто, появившийся, словно джинн из тщательно вычищенной лампы.
— Я люблю тебя, — сказала Гвен, забирая у него свою чашку.
— А я люблю тебя ещё больше, — сказал Оуэн Йанто, — и я готов забеременеть от тебя.
Йанто терпеливо улыбнулся.
Оуэн вернулся к своему рабочему месту и сел за стол.
— Эй, Йанто?
Йанто подошёл.
Оуэн извлёк из кучи разбросанных по своему столу вещей пистолет.
— Лучше бы вернуть это на оружейный склад. Ты не мог бы?
— Конечно.
Йанто взял пистолет и посмотрел на него.
— Он сломан, — заметил он.
— Кажется, я его уронил, — ответил Оуэн, открывая новостные ленты на своём компьютере.
— Откуда? С орбиты?
— Нет, просто уронил. А что?
Йанто пожал плечами и ушёл по своим делам.
— Джек у себя? — спросила Гвен у Тошико, подойдя к лабораторному столу.
— Наверно. Я его не видела.
— Что ты делаешь? — спросила Гвен. — Это не…
Тошико села, сняла защитные очки и сделала глоток из чашки с кофе.
— Да, это оно, — сказала она. — М-м-м, я люблю этого мужчину.
— Он женится на мне, — сказала Гвен. Она посмотрела на экран консоли, где непрерывно генерировались какие-то показания.
— Амок.
— Джек сказал, что я могу заняться им. Базовые исследования и анализы.
— Ты же вроде сказала, что не видела его?
— Он оставил мне записку. «Тош, возьми Амок и протестируй его, пожалуйста, базовые исследования и анализы». — Она продемонстрировала Гвен стикер с надписью, сделанной каллиграфическим почерком, который мог принадлежать только одному человеку.
— Ты уже можешь сказать, что это? — послышался голос, неудачно пародирующий Рольфа Харриса [33].
У них за спинами стоял Джеймс. Гвен попыталась вести себя как ни в чём не бывало, но ей было нелегко смотреть ему в глаза так, чтобы это ни у кого не вызывало ненужных подозрений.
— Нет, — сказала Тошико.
— Ладно. Оно безопасно? — спросил Джеймс, наблюдая, как график показаний на экране ползёт вверх.
— Восемь уровней изоляции, — сказала Тошико. — Защитные экраны. Блокировка. Пояс верности.
— Хорошо, — сказал Джеймс. — Я больше не хочу такого насилия над мозгом.
— Да, я тоже, — согласилась Тошико. — Я до сих пор не могу нормально думать. Мой отец называл это «как пыльным мешком стукнутый». Отвратительно. Ничего не соображаю. А ты как?
— Отлично, — сказал Джеймс.
— Как твои рёбра?
— Отлично. Оуэн велел не поднимать тяжестей.
— Что? — спросила Тошико, бросив взгляд на Гвен. Та невольно фыркнула от смеха.
— Ничего.
— Что? — повторила Тошико, с любопытством глядя на Гвен.
Гвен покачала головой. Накатили непрошеные воспоминания. Джеймс, берущий её на руки у холодильника в первые предрассветные часы пятницы. Сгорая от страсти, он едва ли чувствовал её вес.
— Ничего. Но это было действительно на двадцать семь баллов, правда? — сказала Гвен.
— Двадцать семь, — сказал Джеймс.
— Абсолютно, — добавила Тошико и снова надела защитные очки. — Кстати, спасибо за субботу. Я давно так не смеялась. Этот сериал про Энди просто бесценен.
— Не за что, — ответил Джеймс. Они с Гвен отошли, оставив Тошико работать.
— Ты совсем не тяжёлая, — прошептал ей Джеймс.
— Хватит!
— Ты забыла это у меня в квартире, — добавил он, передавая ей MP3-плеер.
— О, прости. Спасибо.
— Там несколько новых треков, — сообщил Джеймс и ушёл.
Гвен вставила в ухо правый наушник и вызвала на экран плеера меню. Заиграла музыка. Джеймс записал для неё «Coming Up For Air» и ещё восемь песен «Torn Curtain», её любимой группы. «Coming Up For Air» играла в тот момент с холодильником.
