Америка off… - Ерпылев Андрей Юрьевич (прочитать книгу .txt) 📗

– Томми, паршивец! Я же запретила тебе трогать настройку! Что ты тут такое нажал?

– Я ничего не нажима-а-ал! – зарыдал пухлый розовощекий здоровяк пяти с половиной лет от роду, при виде которого все знакомые в один голос уверяли, что он один в один копия Игги-старшего, совладельца лучшей в Гонолулу адвокатской конторы. – Там «Пауэр Рейнджерс» шли, а потом раз – и все выключилось!

– Не ври! Ты знаешь, что я этого не терплю!

Миссис Игги повернулась на каблуках и, высоко задрав подбородок, прошагала в гостиную, где с тем же успехом несколько минут пыталась оживить огромный плазменный «Thompson», красу и гордость семьи. Точно так же бездействовали телевизор в ее спальне, телевизор на террасе и маленький переносной телевизор на кухне. Может быть прошел смерч и спутниковая тарелка на крыше потеряла свою ориентацию? Проверим… Нет, вроде бы все в порядке. Нужно позвонить Джорджу и он, конечно, подтвердит, что все, как и все всегда у него «олл райт».

Телефон тоже молчал.

– Это черте что получается!

Миссис Игги обычно старалась не выражаться чересчур крепко при младшем сыне, весьма переимчивом, особенно в таких случаях, но происходящее совершенно выходило за всякие рамки.

– Мам? Ты меня звала? – Томми заинтересованно наблюдал за мамой, облокотившись на косяк двери, склонив голову набок и засунув палец в рот.

– Нет, Томми, нет, – мама проигнорировала даже палец в неположенном месте, что с ней случалось нечасто. – Пойдем, я включу тебе видео…

– Не хочу видео! Не хочу! – запрыгал мистер Игги-младший, почувствовав каким-то шестым чувством, довольно обыкновенным у любого ребенка, но без следа исчезающим с возрастом, что происходит что-то из ряда вон выходящее и из этого можно извлечь свою небольшую выгоду (что же вы хотели – сын стряпчего!) – Хочу компьютер! Там, где в монстров стреляют! Ма-а-ам!!!

К его изумлению, мама не просто включила на компьютере, подходить к которому ему разрешалось строго по часам, игру (он, признаться, был бы согласен и на угадайку «Rabbit Pitty», [16] подходящую только для сопливых девчонок), а именно ту, вожделенную «Infernal Whirlwind», [17] доступа к которой он безуспешно требовал, регулярно закатывая скандалы, уже полгода…

Так. Томми на какое-то время занят. Что же произошло? Телевидение не работает, телефон тоже. Может быть, все-таки какой-нибудь ураган или тайфун? Но небо же без единого облачка!..

– Миссис Игги! – раздался снаружи дома надтреснутый старушечий голос. – Долли, милая!

О-о-о! Престарелая мисс Холливелл притащила свои древние кости… Хотя… Сейчас Долорес Игги была рада любому человеческому лицу: все-таки страшновато оказаться отрезанной от цивилизации в первой половине XXI века.

– Долли, милочка! – древняя, как трехсотлетняя черепаха, трясущаяся мисс Холливелл вползла на террасу дома, гулко переставляя по полу свой нержавеющий «уолкер» и вперила в домохозяйку свои круглые допотопные очки, сверкающие в луче солнца, бьющего сквозь приоткрытые жалюзи, как линзы артиллерийской стереотрубы. – Скажи мне, девочка, у вас тоже не показывает телевизор?

– Да, мисс Холливелл, – кивнула Долорес, ощущая, как откуда-то снизу, сминая все остальные чувства, поднимается волна паники, какого-то первобытного ужаса. – И телефон – тоже…

– Это – нападение Советов! – торжествующе изрекла старая рептилия, уставив в потолок костлявый палец с раздутыми артритом суставами. – Они сбросили свою проклятую бомбу на Штаты и теперь ничего не работает! Нельзя было старому Рони верить этому русскому сопляку с пятном на лысине…

– Мисс Холливелл, – оторопело переспросила Долорес. – Какие советы? Какой еще «старый Рони»?..

– «Какой, какой»… – язвительно передразнила старуха. – Конечно же Рони Рейган! Я всегда говорила, что поставить президентом актера, всю жизнь не сыгравшего никого, кроме безмозглых ковбоев, может только круглый идиот… Хотя я всегда голосую за республиканцев – в тот раз я решила не голосовать совсем! Веришь ли, девочка: я оказалась права!

– Мисс Холливелл, – миссис Игги наконец обрела дар речи. – Да Рональд Рейган, если вы его имеете в виду, а не кого-нибудь другого, уже двадцать лет, как не президент! Он вообще уже давно умер! А Советский Союз развалился лет пятнадцать назад…

– Не верь, Долли, – уцепилась скрюченной лапкой, цепкой, как у ящерицы, за ее рукав старуха. – Никому не верь! Это все выдумки демократов… Я помню… Я все помню… В тот день, когда японцы прилетели бомбить Пёрл-Харбор тоже не работали ни радио, ни телефон… Я все помню…

Долорес только открыла рот, чтобы возразить сумасшедшей старухе, как где-то вдалеке хлопнул выстрел, потом еще один, потом целая очередь и тут же залаяли полицейские сирены. Молодая женщина без сил опустилась в плетеное кресло.

– Слышишь! – мисс Холливелл указала трясущейся рукой куда-то в сторону пальмы, росшей возле ворот. – Это красные китайцы высадили десант, чтобы захватить порт. Нам всем нужно брать в руки оружие, как наши предки на Диком Западе…

В этот момент ожил телефон, взорвавшийся пронзительной трелью. Не тот, по которому она разговаривала с Эллис, а старый, кабельный, про который она и думать забыла, считая давно не работающим аляповатым украшением, не более того.

– Да…

В черной мембране на грани слышимости, едва прорываясь сквозь шипение и треск, запищал комариный голос, в котором только с огромным трудом удалось опознать баритон Джорджа.

– Джо! – закричала Долорес в трубку, боясь, что и эта тоненькая ниточка, соединяющая ее с большим миром порвется и она останется один на один с ожившим кошмаром из худших голливудских триллеров. – Джо! Скажи мне, что происходит!..

– Никуда не выходи! – пищал, не слушая ее, муж. – Запри все окна и двери. Томаса лучше всего отведи в подвал. Унеси ему туда игрушки и маленький телевизор с кухни… Ах, да…

– Джо!!! Что происходит!

– Нужно взять в руки оружие, – возбужденно гнусавила рядом старуха, воинственно размахивая тощей лапкой. – И убивать этих проклятых китайцев и коммунистов! И черномазых! И евреев! Всех, всех их убить!.. Мы с тобой, Трумэн! [18]

– Достань из стола в моем кабинете револьвер и заряди его, – продолжал Джордж, будто слыша воинственные призывы мисс Холливелл. – Патроны в кладовке на четвертой полке напротив двери. В красной коробке… Ты помнишь, как я учил тебя стрелять?..

– Джо-о-о!!! В чем дело? Это война? На нас напали?

– Я скоро приеду, Долли. Никуда не выходи из дома.

– На Америку напали?!!

– Америки больше нет, Долли… – в трубке зазвучали короткие гудки.

Долорес отняла от уха гудящую трубку и из ее глаз горохом посыпались крупные слезы…

– Только обязательно возвращайся к обеду, Билли, сегодня я приготовлю индейку.

– Не обещаю, – Уильям Боркин хохоча влез в кабину своего пикапа и сделал дорогой супруге ручкой. – Может быть рыба будет клевать так, что я позабуду про всех индеек на свете?

– Не паясничай, Билли! – сухонькая Энн Боркин притопнула ногой на своего несносного мужа. – Сегодня же День Независимости!

– Ну и что? Какое рыбе дело, что двести лет назад несколько каких-то чудиков за бутылкой виски настрочили какую-то бумажку?

– Только попробуй опоздать.

Миссис Боркин круто развернулась и ушла в дом, откуда уже вовсю неслись аппетитные запахи, а Уильям, улыбнувшись, придавил газ и выехал за ворота.

Он любил иногда подразнить свою дражайшую половину, этот сорокапятилетний полный сил и здоровья мужчина, хотя и любил ее больше всех на свете. Даже больше любимой работы и рыбалки, в борьбе с переменным успехом между которыми проходила его жизнь Вот и сейчас, в День Независимости, мистер Боркин, презрев все американские традиции, направлялся к известному одному ему (так ему нравилось думать) «уловистому» плесу речки Соу-Крик, где ему не терпелось испытать совершенно новый, только что разработанный им воблер, [19] за которым все местные пятифунтовые окуни просто обязаны выстроиться в очередь, а всякую, не стоящую упоминания, мелочь придется отгонять палкой.