Хрупкий мир (СИ) - Котов Сергей (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Целых пять «звезд» пытались взять в кольцо зависший в каких-то пяти километрах от нас в пространстве зонд Создателей. Тот сопротивлялся, выплёвывая облака плазмы, какие-то снаряды и нечто, заставляющее колебаться само пространство, как будто вокруг был не вакуум, а нагретый костром воздух.
Зонд Создателей явно одерживал верх в стремительно развивающемся сражении. А, значит, нельзя было терять ни мгновения больше.
Сильно рискуя, я прыгнул не к Земле, а к Марсу. Замысел был простым — скрыться за планетой от места сражения. А уже потом прыгать к родному миру. Нужно было запутать следы на случай, если зонд успел меня засечь.
Учитывая, что девушка в пузыре продолжала кричать, но при этом явно слабела, это было непростое решение, ведь оно означало потерю нескольких секунд. Но я не мог придумать другого способа обезопасить нас сейчас — и в будущем.
Марс имел привычный вид. Тот же негостеприимный мир, с тёмной полосой гигантской долины Маринера. Разве что атмосфера чуть плотнее. Я зафиксировал это автоматически, где-то на задворках сознания, когда прыгал по орбите, скрываясь из зоны прямой видимости зонда.
Девушка перестала кричать; посмотрела на меня угасающим взглядом, и потеряла сознание.
Рассчитать точку возврата на земную орбиту так, чтобы она находилась вне поля зрения сектора, где находился зонд, было не просто даже в моём особом состоянии. Но я справился за пару секунд.
И тут же прыгнул.
— Второй, готовь челнок к старту, — я выдохнул, едва активировав радиосвязь; тратить время на разговоры было обидно — но расчёт показывал, что так мы сможем выиграть драгоценные минуты.
— Принято, — мгновенно ответил Кай, как будто всё это время был у передатчика, — что случилось, первый?
Но я не ответил.
Потому что как раз закончил расчёт первого прыжка в атмосферу, чтобы нас не разорвало на клочки на случай, если тюрвинг всё-таки не гасит энергию при возвращении в гравитационный колодец.
Впрочем, уже первый прыжок показал, что гасит. Эта мера предосторожности была излишней.
И тогда я прыгнул сразу на крыло челнока, ориентируясь на показатели бортового маяка.
Повезло. Я ошибся в расчётах сантиментов на двадцать, при допустимой погрешности для безопасного финиша в метр.
Крыло слегка качнулось, принимая наш вес.
Я сорвал с себя шлем и перчатки. Впился пальцами в неподатливую оболочку пузыря — не для того, чтобы порвать грубой силой. Ясно ведь — материал достаточно прочный, раз выдержал вакуум при достаточно высоком внутреннем давлении. Я пытался нащупать в структуре этого материала слабые места, используя вычислительную мощь моего «особого режима». Впрочем, без особого успеха.
В этот момент в борту челнока открылся люк, и Кай вышел на крыло.
— О, Арес всемогущий, что это!? — воскликнул он.
— Нож и аптечку. Срочно! — крикнул я, не переставая пытаться «взломать» оболочку.
Я даже почти приспособил один из элементов жёсткой шарнирной манжеты перчатки, чтобы сделать прокол, но Кай оказался быстрее. Я даже мимолётно подумал — нет ли среди его модификаций способности ускоряться?
Выхватив у напарника нож, я под нужным углом ударил оболочку.
Газ изнутри начал с шипением выходить. Значит, давление там было даже больше атмосферного. Это и хорошо, и плохо, потому что… почему именно это так — я додумать не успел. Меня вышибло из режима. Я пробыл в нём слишком много времени.
В глазах сильно потемнело, а руки вдруг превратились в мокрые, едва шевелящиеся тряпочки.
Немеющими кончиками пальцев я активировал систему питания скафандра, и жадно присосался к трубке, поглощая питательный гель.
К счастью, Кай сообразил, что со мной произошло, и, не теряя времени на лишние расспросы, занялся нашей внезапной гостьей. Для начала он избавился от остатков оболочки. А потом без моей подсказки сообразил дать девушке кислород. После чего закутал в блестящее термическое одеяло, и принялся растирать девушке конечности.
— Ты как? — спросил он через минуту, не прекращая своего занятия.
Вместо ответа я показал ладонь с растопыренными пальцами — марсианский аналог земного поднятого вверх большого пальца. Мне действительно быстро становилось лучше. Хорошо иметь под рукой запас эффективного питания!
— Она ледяная, — сказал Кай, — возможно, гипотермия. Но критических повреждений не наблюдаю, капилляры кожных покровов быстро возвращаются к норме.
Я, оторвавшись от питательной трубки, хотел сделать какое-то язвительное замечание насчёт его медицинских способностей, но вовремя вспомнил, что, в отличие от меня, Кай прошёл полный курс спецназа на Марсе. А, значит, хорошо разбирался в анатомии и физиологии. Возможно, даже лучше меня — всего-то квалифицированного тренера.
— В аптечке, кажется, химические грелки есть, — сказал я, — если нет обморожения, можно дать.
— Уже, — кивнул Кай, — она почти в норме.
— Слушай, нам надо немедленно… — начал говорить я, но в этот момент девушка сделала глубокий вдох, и открыла глаза.
Кай перестал растирать ей ноги, поднял перед собой раскрытые ладони в знак добрых намерений и улыбнулся.
— Привет! — как можно дружелюбнее произнёс я, намеренно растягивая слоги; я не рассчитывал, что гостья поймёт смысл — но очень надеялся, что она сможет уловить интонацию.
Девушка посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Было видно, что она борется с сильнейшим испугом и всё ещё находится на грани паники.
— П…привет, — неожиданно ответила она, чуть запнувшись. На чистейшем марсианском лингва франка.
— Ух ты… — выдохнул Кай.
— Твою ж то мать! — вырвалось у меня. На русском.
— Мою мать? — переспросила девушка. Тоже на русском, без малейшего акцента, — подождите… но… где она? Почему я не помню маму? — в её глазах был неподдельный ужас.
Признаться, я впал в ступор.
Только что родившаяся изящная теория про выживших после эвакуации Марса и вернувшихся потомков мгновенно рассыпалась в прах.
Положение спас Кай.
— Гриша, ты говорил, что нам надо стартовать. Ты про космос или про стазис? — спросил он.
— Я про стазис, — усилием воли я стряхнул оцепенение, — все на борт. Скорее!
Девушка, конечно же, продолжала сидеть на месте; её глаза остекленели, она как будто полностью ушла в себя — возможно, размышляя о своих родителях.
Я зарёкся когда-либо выражаться в присутствии незнакомцев.
— Помоги, — я кивнул Каю, и взялся за остатки оболочки со стороны головы девушки.
Кай понял. Он подошёл с противоположной стороны, и тоже взялся за оболочку.
Вдвоём мы быстро затащили девушку в шаттл.
Она, к счастью, не протестовала.
— Всё так плохо? — спросил Кай, задраивая люк, — спешка оправдана?
— Я видел зонд Создателей, — ответил я, — он сражался с целым флотом чужих.
— Засёк тебя?
— Не знаю, — я вздохнул, — есть шанс, что нет. На пути обратно я сделал крюк. Спрятался за Марсом, а уже потом обратно, — фраза вырвалась раньше, чем я успел прикусить язык.
Кай замер на секунду. Но сдержался. Не сказав ни слова, он пошёл в рубку.
Я посмотрел на девушку.
Она сидела среди остатков оболочки, кутаясь в блестящую термоплёнку. Её трясло; из глаз в два ручья лились слёзы.
«Ладно, — решил я, — этой проблемой займёмся в другом времени».
Краем глаза я заметил, что в опавшей оболочке что-то шевелится.
Я присел возле, готовый в любой момент войти в супер-режим. Ещё не хватало занести какую-нибудь инопланетную гадость на борт…
«Раньше надо было думать, — мысленно отругал я себя, — сколько можно жить инстинктами? Даже в супер-режиме? Она точно стоила этого всего?»
Я взглянул на девушку. Та тихонько всхлипывала, размазывая слёзы маленькими кулачками, совсем как ребёнок.
Стоила или нет — вопрос ведь не в этом. Вопрос в том, кем был бы я, если бы просто оставил её там, в пузыре, задыхаться…
