Пришествие Зверя том 2. Антология - Торп Гэв (книги бесплатно без TXT) 📗
Было у этого потока данных и подводное течение, на человеческом языке — искушение. Он звал Аруара отдать все сознание изучению машины. Если это будет последним актом его бытия и данные, которые он обработает, вернутся на Марс, это будет достойной формой почитания Омниссии.
Принцепс Тинора 7-Галлиакс показалась в поле его зрения и напомнила ему о текущих нуждах. Ее тело, облаченное в тяжелую броню, было массивнее, чем у Аруара, и более компактное, механодендриты — короче и втянуты под панцирь. Она была создана такой для войны — за счет удаления практически всех исследовательских функций.
Она была напоминанием о том, что Механикус воюют. Генерал-фабрикатор ясно выразился: оркам необходимо нанести поражение. Терру нужно спасти. Сбор данных — вторая по приоритетности задача. Курланд — лорд-командующий Империума, и его приказам необходимо подчиняться.
Тинора 7-Галлиакс посмотрела через плечо доминуса на собранные механизмы управления:
— Какова вероятность нашей ошибки?
— Значительна, — сказал Аруар. Точные расчеты менялись чуть ли не ежеминутно, по мере того как он наблюдал и оценивал поведение механизмов. — Наше подражание орочьей технологии приблизительно, а в плане выработки энергии существенно ей уступает. Даже само соединение наших и чуждых устройств — сложная процедура, в которой заложен большой риск сбоя и поломки.
Он помолчал, глядя через плечо и размышляя о ходе работы. Сборка была завершена. Ядро разместили на пульте управления телепорта, окруженном гигантскими конденсаторами и конвертерами. У него не было собственного источника энергии — после присоединения предстояло использовать энергию гравитационного оружия, при условии, что там не обнаружится все еще функционирующей компенсирующей силы.
— Каковы самые благоприятные оценки?
— Упрощенная форма контроля. И краткосрочная.
Впрочем, это уже стало бы огромной победой. Данные, собранные лишь при этой операции, стали бы на данный момент крупнейшим достижением с самого начала войны.
Тинора 7-Галлиакс кивнула. Она вернулась к краю обрыва. Внизу бушевала битва. Энергетические вспышки смешивались с залпами орудий, взрывами и лазерными лучами. Слуховые рецепторы Аруара обрабатывали огромные объемы движения, похожие на столкновение волн. Пульсация со стороны центра усилилась. Она перешла на рваный, словно сердитый ритм. Со дна разлома шли глубокие геологические вибрации и поднимались клубы пыли. Край обрушился, огромная катушка дрогнула, трескучие вспышки метнулись, словно атакующие змеи.
— Будьте готовы, — скомандовал Аруар своим войскам, — приближается момент решительного действия.
Он подошел к центру управления. Тот был неподвижен, но наполнен колоссальным потенциалом. Он уселся на трон, механодендриты воткнулись в гнезда на подлокотниках и спинке, присоединяя его к машине. Он наблюдал бешеное зарево над каньоном и ждал, когда пульсирующее сияние возвестит триумф или катастрофу.
Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Гравитационный кулак обратил Вулкана в язык колокола, удары становились все более безжалостными. Орочьего инженера уже будто не волновала сохранность конструкции — вся немыслимая сила была обращена на уничтожение единственного воина.
«Но ее все равно недостаточно», — подумал он.
Враг боится тебя.
Эта мысль пришла из самой глубины его существа. Сквозь невыносимую боль, скованность движений и помутнение чувств Вулкан стянул все свое сознание в центр, где хранилось бесконечное терпение и стойкость горных вершин. Он словно отсёк страдания и в каменном покое восстановил ясность мысли.
Враг боится тебя.
Ты — угроза.
Натиск становится все более отчаянным.
Отчаяние — это слабость.
Ударь по ней.
Значит, это не удар колокола. Он — молот, бьющий по наковальне. Средоточие его расплавилось. Покой гор обратился в гнев вулкана.
Извергнись.
Сознание его рывком вернулось в полноту телесных ощущений и затем преодолело ее. Он увидел себя, врезающимся в стену, и узрел не рану, которую получит, но действие, которое должен осуществить. И когда инженер снова швырнул его на пол, он стал не бороться с гравитацией, но действовать в согласии с ней. Вулкан обратил ее в собственное оружие. Он выкинул вперед сжатую в кулак левую руку, ударил в пол и глубоко погрузил руку в камень, укоренился — он держал Кальдеру, а она держала примарха.
Когда гравитация сменила направление, он остался на месте.
Мучение снизошло, словно откровение. Силы пытались разорвать его на части. Он не позволял. Орк более не смеялся, он застыл на месте и таращился на Вулкана, неуверенно водя руками над рычагами.
Подхлестываемый болью, ведомый магматической яростью, Вулкан поднял Роковой Сотрясатель. Молот озарил зал управления сиянием, подобным солнечному. В нем одновременно присутствовали духи Громогласного и Несущего Рассвет, давно утраченного им оружия. Их грозная мощь требовала, чтобы Вулкан встал. И он бросил молот — против потока гравитации.
Полет был рассчитан точно. Комета пронеслась от Вулкана к столбу и ударила по платформе, удар высвободил энергию броска, молота и самой гравитации. Взрыв поглотил верхнюю половину столба. Гравитационный кулак выпустил его. Он встал и зашагал сквозь водоворот воющих мечущихся молний, чтобы забрать свой молот.
Столб оканчивался неровным обрубком. Контрольного механизма более не существовало — он обратился в пыль вместе с тем, кто им управлял. Вокруг Вулкана в панике метались уцелевшие орки — их мощный механизм полностью вышел из строя. Земля дрожала и трескалась.
Вулкан шагал сквозь бурю. Он подхватил молот, уперся ногами и ждал, подавляя инстинктивное желание уничтожить весь этот ужас. Если механизмом не овладеть в ближайшие секунды, буря разорвет планету на части.
Дрожь усиливалась.
Трещины обратились в пропасти.
Мир застонал.
Посреди разлома метались разряды энергии. Трон Ару-ара вибрировал, предвещая еще худшую тряску.
— Продолжайте, — скомандовал доминус.
Они все подключили.
Магос завопил. Собственная его глотка была давно неспособна на такие звуки. Голос его был очищен от малейшего следа эмоций. Но все же он пронзительно кричал потоком двоичного кода. Чувства его осветило электрическим огнем.
Он стал божеством, обезумевшим от боли и безмерности собственной власти.
Долг перед Омниссией влек его. Он был полностью сосредоточен на координатах орочьей штурмовой луны.
Молитвой он пробудил силу.
И он сдвинул гору.
— Адмирал.
Голос звучал издалека. Родольф едва его слышал. Тело его холодело и немело — он умирал вместе с кораблем. Ему нужно было сосредоточиться на окулюсе, на луне. Если он отключится, если воля его погаснет, все будет потеряно.
— Адмирал.
Голос прозвучал настойчиво. Потом его потрясли за плечо, и движение болью отозвалось у него в животе. Он поморщился и отвернулся от окулюса.
Рядом стояла Грот. Мостик наполнился дымом, но команда была все еще на местах. «Завершенность» все еще сражалась, все еще шла к луне.
— Что такое, капитан? — с трудом выговорил он.
— Взгляните, сэр.
Она показала на ауспик справа от него.
Сенсоры уловили некую массу, поднимающуюся с планеты в сторону луны. Родольф заморгал. Громадина неслась слишком быстро.
Он усмехнулся.
Чуть позже массу стало видно в окулюсе. Она поднималась с такой скоростью, что раскалилась докрасна при проходе через атмосферу. Она вращалась, многокилометровая махина, триллионы тонн горной породы, снаряд, запущенный в открытое сердце орочьей базы. Родольф смотрел, как она исчезает в недоделанном лице боевой луны.
Она была мала в сравнении с мишенью, но то же можно сказать и о пуле, погружающейся в тело человека. В следующий миг внутри луны развернулся огненный шар. Он вышел далеко за ее края, став величиной почти с саму луну — опухоль, чей неконтролируемый рост убивает организм-хозяина. По незавершенной сфере пошли трещины, из них сочился огонь. Луна агонизировала.
