Арбалетчики в Вест-Индии (СИ) - Автор неизвестен (книги серии онлайн .txt) 📗
Но даже и с уходом тех, кто возомнил себя самыми хитрожопыми, у лузитан против нас всё ещё остаётся крепко сжатый кулак, и оставшиеся вожди понимают, что бить надо им, а не растопыренной пятернёй. И все их отряды уже втягиваются в атаку, давя и толкая с трудом продирающихся через завалы трупов передних. Они всё-таки приближаются, и наши лучники уже не всех подряд щелкают, а выбирают лучников и тех, кто готовится метнуть дротик, а подравнивают их фронт пращники, и только полиболы, перезарядившись, продолжают выгрызать в атакующей толпе глубокие бреши. Поначалу в ней преобладали конные, но теперь их изрядная часть образовала завалы, через которые уже карабкается их пехота — лёгкая, подвижная, лихая, но сейчас продирающаяся сквозь затор и потерявшая всю свою стремительность. И затор растёт — теперь уже за их счёт…
— Линейная пехота — на позицию! — надо прикрыть стрелков от чересчур приблизившегося противника, который, того и гляди, дротики метать почнёт. Хоть и есть у всех их малые цетры, но хрен ли это за защита? Скутумы наших копейщиков поменьше и полегче римских, кельто-иберийского типа, но тоже вполне пригодны и для построения типа фаланги, и для «черепахи». Не прямо к рогаткам выдвинулись, а на десяток шагов позади их — эдакие короткие фаланги в четыре шеренги между фортами и редутами, в которые теперь отходят по частям наши стрелки. Первая треть уже оттуда бьёт поверх голов, остальные — ещё навесом из-за строя копейщиков, которых готовы уже подпереть сзади и легковооружённые ополченцы. Противник приблизился на уверенный бросок, и первые шеренги наших копейщиков по команде своих сотников метнули дротики. Их у каждого по два — помимо пики для рукопашки. Следом за первыми пошли вторые, затем — дротики задних, передаваемые передним, а ополченцы начали передавать задним уже свои. После реформы Мария будут случаи, когда римские легионеры одними только пилумами будут отражать атаки галлов и германцев, так и не доведя дело до мечей. Но то — уже профи будут, а не нынешние призывники, да и пилум всяко покруче простого дротика будет. Ещё круче иберийский саунион, и они тоже у нас в обозе имеются, но не на этих же легковооружённых их расходовать! И под дротиками валятся! Вон, трупы уже на самих рогатках повисли!
Наконец первые лузитаны преодолели и рогатки — ага, чтобы оказаться перед стеной скутумов и напороться на пики. Они у наших копейщиков примерно трёхметровые — не с македонского же типа фалангой воюем и не с тяжёлой кавалерией, клином выстроенной, так что шестиметровые сариссы тут заведомо излишни. Всё новые лузитаны преодолевают заграждения, но кураж у них уже не тот — и потери слишком велики, и на наших прекрасно экипированных матёрых наёмников нарваться не ожидали, а ожидали увидеть, сходу смять и покрошить в мелкий салат нестройную и перепуганную толпу наспех обученных и разномастно вооружённых пейзан. Сюрприз, млять! Пики передних, правда, уже унизаны трупами, и их приходится бросить, но продолжают колоть меж их головами задние, а передние обнажили мечи. Ещё не нашего типа, нет ещё их массового выпуска, как нет ещё и нашей промышленности, ещё традиционные для Испании самые обычные гладиусы и фалькаты, но они в умелых и опытных руках профессиональных головорезов, собранных в немалом числе в одном месте…
— Надолго этих разбойников не хватит! — уверенно предсказал Тордул, — У них только первый натиск силён, но если он неудачен — они теряются. Я бы сейчас конницу к атаке подготовил…
— Давай, — кивнул я ему, — Потихоньку, без лишнего шума…
Конницы у нас полторы сотни, среди которых десятка два ветеранов Ганнибала. И ещё десятка два местных, однокашников моего помощника, остальные — обучены ими и не сильно хуже. Это я профессионалов считаю, а приданной нам ополченческой — ещё с сотню наберётся. У противостоящих нам лузитан столько, пожалуй, уже и не осталось, да и деморализованы они, и кони устали, а у многих и изранены — прав помощник, сомнём как нехрен делать!
Правее, где натиск лузитан был пожиже, и их разгромили быстрее, судя по воплям и показавшимся беглецам, контратака уже началась.
— Проклятый щенок! — прорычал Тордул, имея в виду вождёныша Рузира, — Ну куда его несёт! А этот старый хрыч куда смотрит?! — это явно относилось к помощнику Миликона.
— Думаешь, заманивают парня в засаду?
— Может и на самом деле бегут — там их есть кому хорошенько отколошматить. Но я бы на их месте обязательно попробовал заманить. Главный ты, и решать тебе, но на мой взгляд — надо выручать молокососа, покуда его не взяли в клещи…
— Тогда — не будем терять времени! Бери половину конных, ты справа, я — слева! Пехота! До рогаток — вперёд! У рогаток — остановиться! Велтур — командуй тут!
Копейщики отвлекли на себя внимание лузитан, которым было некуда спасаться и которых они методично истребляли, и наши два конных отряда, врезавшись в уже обескураженную толпу с флангов, всполошили и центр, вообразивший, что его окружают. Мы бы так и сделали, по правде говоря, если бы не нужно было выручать вождёныша.
Гнедой Мавр подо мной, всхрапнув, лягнул какого-то пешего, который аж отлетел, а затем вцепился зубами в холку встречной лузитанской лошади, седок которой не без труда удержался на потнике, но защищаться уже не мог — мой меч без помех вошёл в его бочину. Так, один есть! Высвобождая клинок из оседающего покойника, я вскинул цетру, стремясь принять на рикошет фалькату второго, но он вдруг как-то резко раздумал и тяжело рухнул с саунионом, проткнувшим его прямо сквозь щит. Я ведь говорил уже, кажется, что саунион покруче римского пилума будет? А вот этот пеший тут явно лишний! Он и сам это уже понял, да поздновато — обгоняя, я отмахнул ему мечом башку. Ещё одного конного смял и срубил прямо перед моим носом Бенат, а для меня следующего как-то уже и не осталось — прочие улепётывали во весь опор, и мы принялись рубить не столь прытких пеших.
Мой помощник тем временем со второй половиной нашей конницы тоже прорубился сквозь тех лузитан, что посмелее, рассеял тех, кто потрусливее, да ломанулся наперерез преследующему таких же трусов Рузиру. Млять, а ведь если он прав — ему самому, того и гляди, подмога понадобится…
Мы вынеслись на гряду невысоких холмиков, с которой я и осмотрелся. Прямо от нас противник улепётывал, левее — тоже, судя по характерным клубам пыли ещё левее — было от кого. В глубине виднелись колонны лузитан с обозными телегами и гуртами скота, и от них отделялись конные, собираясь в отряд. Только у меня как-то не сложилось впечатления, что атаковать они сейчас намыливаются. Скорее, собрались прикрыть свою добычу и охраняющих её пеших от нашей атаки. Ну и хрен с вами, не очень-то и хотелось, гы-гы! Вот справа, напротив вождёныша и перехватившего его наконец Тордула, мне что-то обстановка не нравится! Эти-то откуда нарисовались? И странно как-то атакуют, слишком уж вразнобой, но лихо скачут, совсем коней не жалея. И многовато их, даже для такой бестолковой атаки многовато!
Мы перехватили их и дали просраться, и они как-то слишком уж легко признали, что здесь им делать нехрен, а дела поважнее ждут их поюжнее и нас, и Тордула с Рузиром. А оглянувшись, я въехал, почему южнее, а не севернее, куда, казалось бы, лежал их путь домой. Там показались уже всадники из Онобы, а с северо-востока им навстречу — какой-то слишком уж ровно построенный отряд, да ещё и под здоровенным знаменем.
— Похожи на италийцев! — определил Бенат, — Из кордубского лагеря, что ли?
Мой помощник уже отчитывал вождёныша — сурово отчитывал, как нашкодившего хулиганистого пацана, потом миликоновский помощник подъехал, начал что-то Тордулу возражать, а двое против одного — это ж разве честно? Я собрался подъехать к ним для восстановления паритета, но тут меня Хренио тормознул:
— Макс, к тебе тут гонец! Не пойму только, от кого и чего ему надо.
Гонец оказался от Рузира. Мы с Васкесом едва из сёдел не вывалились от хохота, когда выяснилось, что он был послан ко мне ещё до нашей атаки, да опоздал и всё это время догонял меня, чтоб передать приказ поддержать их собственную атаку!
