Вавилонская башня - Разумовский Феликс (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
В общем, по части «где» оракул высказался достаточно ясно. Дело встало за малым – осталось вычислить, «когда» и «кого» необходимо было спасти.
Лев Поликарпович кашлянул и выразил общую мысль:
– Ну и который из девятисот дней нас интересует?
Скудин, разглядывавший карту, хмуро ответил:
– Вариант вообще-то один. Шестое января сорок второго, других туннелей не наблюдаю.
Кратаранга почему-то переглянулся с Виринеей, а Шихман покосился на Гринберга.
«Тот, кто способен замедлить Продвиженье живущих к Тартару»… – медленно проговорил Веня. – Как там дальше?
«Тот, кому сам Хронос послушен», – повторила Женя.
«В нищете и полнейшем презренье», – подхватил Алик. – Откуси я собственную голову – какой-нибудь репрессированный учёный! Их тогда, я думаю, столько погибло! С такими открытиями!
Звягинцев сразу вспомнил отцовские дневники. И шифрованные, наверняка революционные рукописи, которые теперь никогда никто не прочтёт.
Академик Шихман вдруг приосанился и как будто даже стал выше ростом.
– Осмелюсь предположить, – проговорил он, – что речь может идти об одном из моих… наших с Евгением Додиковичем соплеменников.
– Почему? – с интересом спросил Лев Поликарпович.
– Ну как же, – прищурился Гринберг, – «Кровь его одна из старейших на Гее, Только это… несёт лишь одни уязвленья»…
– «Происходит из древнего рода», – скрипучим голосом вмешался фон Трауберг. – Герр Шихман, нас всех здесь объединяет общая цель, так что в данном случае я далёк от национальных амбиций… Однако прошу учесть, что этот древний род может быть и германским. А «уязвленья», равно как полнейшее презрение и нищета, могут проистекать оттого, что одарённый арийский юноша аристократического происхождения находился в плену.
Ицхок-Хаим Гершкович чопорно наклонил голову, признавая весомость его аргументов, а Звягинцев посмотрел на фон Трауберга и невольно подумал, как изменился старый нацист с той минуты, когда обрёл внучку. Он все меньше напоминал мумию, удравшую из Кунсткамеры. Равно как и маньяка, способного рассуждать только на одну тему – о пропавшей наследнице. В кресле на колёсиках сидел по-настоящему крупный учёный. Да, эсэсовский мистик из «Аненербе», да, идейный враг, да, непримиримый научный противник… но этому человеку сопутствовало истинное величие, пусть и с инфернальным оттенком.
– Всегда завидовал дворянам, – впервые подал голос Боря Капустин. – В общем-то, кровь у всех одинаково древняя… Все мы от одной праматери Евы… [50] Только они своих предков по бумажке прослеживают чуть не до Рюрика, а у нас такой бумажки нет.
– Без бумажки ты дворняжка, – хмыкнул Гринберг. Никто из его родственников не имел отношения ни к блокаде, ни к науке о времени, и это было обидно.
«Причину Замыканья спирали в окружность»… – стукнуло Льва Поликарповича. – Спираль времени. Излюбленная тема отца…»
– Мой отец… – сказал он и задохнулся, стискивая в кармане пузырёк с «Изокетом». – Наши предки были из крестьян, но кто знает… Отца взяли в тридцать седьмом, и уже в наше время я его отыскал в Мартирологе расстрелянных на Левашовской… [51] Но, может быть, это тоже неправда и в войну он работал в какой-нибудь шарашке?
Безумная надежда так стиснула сердце, что голова пошла кругом. Увидеть его. Обнять. А после…
– Ваши предки, герр профессор, в самом деле были из крестьян, – кивнул фон Трауберг. – Боюсь, насчёт отца мне придётся вас огорчить: по моим сведениям, Поликарпа Климовича действительно расстреляли через месяц после ареста. Тем не менее, у меня складывается впечатление, что Высшие Силы несколько неравнодушны к вашей семье. Прежде чем ехать сюда, я ведь самым подробным образом составил ваш гороскоп, и знаете что? Вы должны были умереть в раннем детстве, причём насильственной смертью. Я навёл кое-какие справки, и оказалось, что дом, в котором вы жили, разрушило бомбой буквально через полчаса после того, как вы отправились в эвакуацию.
«ВАШЕЙ бомбой, старый козёл, – мрачно подумал Скудин. – А может, это… Марина? Может, при взрыве её через самый первый туннель в блокаду закинуло?..»
Вслух он, естественно, ничего не сказал.
Глеб Буров сложил на груди руки, переступил с ноги на ногу, вздохнул и подытожил:
– Остаётся действовать методом научного тыка. Я правильно понял?
…Учитывая сложившуюся обстановку и полное отсутствие перспективы появления в ближайшем будущем каких-либо стабилизирующих ситуацию факторов, настоятельно, под мою личную ответственность, прошу разрешить:
Считать информацию, предоставленную гражданкой Корнецкой Евгенией Александровной (она же Ромуальда фон Трауберг, она же лейтенант-полковник Айрин Джиллиан), объективной и заслуживающей пристального внимания.
Провести натурные испытания предмета, доставленного перемещённым во времени по имени Кратаранга и условно названного перстнем силы.
При получении положительных результатов с перстнем силы провести хрональное перемещение в блокадный Ленинград с целью получения информации о репрессированном учёном, занимавшемся проблемами времени…
Из инициативного рапорта полковника Скудина.
50
Исследования особых «митохондриальных» хромосом, передающихся исключительно по материнской линии, подводят современную науку к предположению, что это действительно так.
51
Левашовская пустошь, местность на северном берегу Финского налива, и годы репрессий там происходили массовые расстрелы. Во время Перестройки, когда рассекречивались архивы НКВД, газета «Вечерний Ленинград» из номера в номер публиковала далеко не полный Мартиролог погибших на Левашовской пустоши. Одному из авторов удалось с его помощью установить судьбу своего деда, военного командира.