Война Ночных Охотников (СИ) - Афанасьев Роман Сергеевич (мир книг TXT) 📗
Развернувшись, Кобылин прыжками проскочил коридор и вывалился в холл. Пара пуль, прилетевших следом, ударили в спину. Броник выдержал, но заспотыкавшись, Кобылин перескочил тела павших, прислонился к изъеденной пулями колонне и увидел на улице людей, столпившихся возле машин.
-Уезжайте! – заорал Алексей. – Валите! Быстро!
Следующая пуля клюнула его сзади в незащищенное плечо. От удара Кобылин развернулся, вскинул пистолет, и тот час получил в грудь горсть свинца. В глазах помутилось, перед взором поплыли серые пятна. Алексей уперся лопатками в колонну, пальнул в штурмовика, вынырнувшего из коридора, и тот повалился на пол. Но следом за ним, из темноты, выскочил еще один и влепил пулю в живот охотнику.
Алексей вздрогнул, выстрелил в ответ и промахнулся. А из коридора, как черт из табакерки, выскочил еще один штурмовик, за ним второй, третий…
-Твою ж! – прошипел Кобылин, спуская курок.
Он выстрелил раз, второй, и даже попал в кого-то, но было поздно. Отряд в черной форме ринулся вперед. Двое расстреливали Кобылина, заставляя его пятиться к дверям, а целая толпа в бронежилетах рванулась прямо к нему – как команда по американскому футболу. Надеясь, видимо, просто сбить с ног и затоптать.
Еще одна пуля царапнула Алексею лицо, и он почувствовал, как воздух холодит зубы сквозь разорванную щеку. Он вскинул левую руку, машинально защищая лицо, получил пулю в грудь, выронил пистолет.
-Срань, - выдохнул Кобылин.
Свободной рукой он сдернул с левого запястья огромные золотые часы, напоминавшие хоккейную шайбу. Прижал золоченую головку и швырнул под ноги подступавшим штурмовикам.
Те прыснули в разные стороны, как тараканы с кухни, но – не успели.
Огромный шар огня вспух на месте упавших часов, и перед глазами Кобылина раскатилось пылающее полотнище. Мир на секунду остановился, и Алексей успел заметить, как в зале набухают бутоны огненных цветов. Значит, не все гранаты у штурмовиков были дымовыми – с удовлетворением отметил Кобылин, прежде чем время пустилось вскачь.
Он еще успел почувствовать волну, вдавившую его грудь к позвоночнику, ощутил жар вспыхнувших волос и боль ожогов, когда лицо окунулась в пламя. Показалось - с него заживо сдирают кожу. А потом удар кувалды вышвырнул его прочь из пылающего ада.
Кобылин вылетел из разбитых дверей в облаке огня, пыли и осколков стекла. Упал на крыльцо, проехался по ступенькам и остался лежать на спине, дымясь и судорожно дергая обожженными руками.
Перед глазами у него плавали бурые пятна, но Алексей успел увидеть, как весь холл вспыхнул пламенем, как посыпался сверху потолок, и как бухнули еще два взрыва, да так, что со всего фасада посыпались стекла, а из окон метнулись языки огня.
Из разбитых дверей выплеснулась волна пламени, завертелась, как юла, и Кобылин начал проваливаться в темное ничто, ощущая, как пузыриться его сгоревшая кожа на лице.
Внезапно среди танцующих языков огня, он увидел человеческую фигуру. Девчонка. В простой футболке со стразами, в драных джинсах. Длинные черные волосы, и только одна прядь белая, как снег. Ее лицо, хрупкое, тонкое, с потекшей тушью, исказила гримаса отчаянья. Она вскинула руку, потянулась к Кобылину, словно пытаясь коснуться его.
Застонавший Кобылин поднял окровавленное месиво, оставшееся от правой руки, и потянулся ей навстречу. Она! То самое лицо из утраченной памяти…
Девчонка рванулась к охотнику, но ее что-то удержало на месте. Белый туман обвился вокруг ее тонкой шеи словно шарф, и тут же затянулся, как петля висельника. Полупрозрачные щупальца обняли хрупкое тело и что-то большое и белое, напоминающее спрута-альбиноса, потащило девчонку обратно в огонь. Ее рот раскрылся в отчаянном крике. Рванувшись вперед, девчонка высвободила из захвата чудовища вторую руку и ткнула в сторону охотника.
Кобылин резко втянул воздух горящим огнем горлом. Перед глазами прояснилось – словно умыли живой водой. Его почерневшая рука, маячившая перед глазами как обгорелая ветка, мгновенно побелела, возвращая себе прежний вид. Алексей, внезапно понявший, что уже больше минуты не дышал, с наслаждением сделал вдох, и ощутил невероятную легкость во всем теле. Словно заново родился.
Он бросил взгляд в огонь, но девчонка уже исчезла, как и белое чудовище, пленившее ее. Лишь тогда Кобылин уронил руку на живот и поднял взгляд.
Над ним нависали знакомые лица. Встревоженные, паникующие, со слезами на глазах. Вот слева – девчонка в кожанке с длинными черными волосами. Ленка! Боже, он опять ее не узнал? Справа, заслоняя солнце, нависает Верка, с грязными, свалявшимися как пакля, рыжими кудряшками. Она что-то говорит, рот раскрыт в крике, но Алексей ничего не слышит, кроме гула крови, пульсирующей в висках.
-Конь рыж, - пробормотал он. – Конь черен…
Прямо над ним вдруг появилось еще одно лицо. Хрупкое, девчоночье, с огромным глазами, под которыми виднелись синяки. У нее волосы торчали дыбом и были розовыми. Кобылин на секунду задумался, пытаясь сообразить, куда отнеси эту разновидность коней.
А девчонка неожиданно крепко ухватила его за челюсть и дернула на себя, заставив взглянуть в глаза. Она вовсе не выглядела плачущей или расстроенной. Нет, она скорее напоминала рассвирепевшую росомаху.
-Кобылин! – рявкнула она. – Очнись, гад!
-Дашка, - пробормотал он и тут же вспомнил ее. – Даш!
-А кто же еще, - бросила она в ответ. – Ну! Я жду!
-Ее там нет, - плаксиво пожаловался Кобылин. – Я искал, но ее там нет. И не было… Даш?
-Она тебе сама сказала, куда собиралась! – гаркнула предсказательница. – Вспоминай! Ты знаешь ответ! Просто вспомни!
Кобылин на секунду задумался, роясь в шкафах памяти. Во всем теле образовалась такая воздушная легкость, что мысли опять путались. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Но ему нужно было держаться. У него была цель. Была.
-Черные горы, - выдохнул Кобылин и его голос стал тверже. – Она сказала. Черногория. И озеро. Черное озеро.
Пальцы пророчицы расслабились. По синим, почти черным губам скользнула легкая улыбка. Дарья наклонилась, быстро, как птичка, поцеловала охотника в лоб, выпрямилась и исчезла из поля зрения.
Ее место тут же заняла другая голова. Огромная, лохматая, с бородищей лопатой. В ней светилась полоска седины – как дорожный знак. Гриша – вспомнил Алексей. Ох, как трещит башка!
-Эти девчонки, - хрипло пожаловался Кобылин. – Они меня убивают.
Григорий, с тревогой смотревший в лицо охотника, расплылся в улыбке.
-Это он! – объявил он во весь голос. – Вернулся, сукин сын! Грузите его к остальным и сваливаем!
Кобылин моргнул, когда опять начала кружиться голова. Осоловело глянул вверх и почувствовал, как поднимается в воздух. Его держали много рук. Мелкие, девичьи, держали нежно и ласково. Мощные лапы охотников держали крепко, надежно. И были еще чьи-то невидимые, почти неосязаемые, принадлежащие тем, кого нельзя заметить, но можно почувствовать.
Мир перед глазами дрогнул, поплыл вбок, и Кобылин устало прикрыл веки, погружаясь в сон.
***
Глава 37
***
Кобылин протер полотенцем запотевшее пластиковое зеркало, швырнул мокрый комок в раковину и уставился на свое отражение. Крохотная ванная, отделанная голубой плиткой, была еще полна жара и по стенам ползли капли влаги.
Тренировочные штаны, которые Алексей успел натянуть на себя, прилипали к ногам. Футболку Кобылин пока не надевал. Стоя с обнаженным торсом, он внимательно вглядывался в зеркало, изучая хитросплетенье шрамов на своем теле.
Грудь и живот охотника походили на школьную доску, усеянную бесчисленными царапинами от мела. Некоторые шрамы были едва заметны – от них остались белесые намеки на былые повреждения. Другие же выглядели свежими.
Подняв руку, Алексей прикоснулся к припухлости на груди, напоминавшей крохотный бежевый вулкан. След от пули, полученной несколько часов назад. А кажется, что это случилось двадцать лет назад. Раны не затянулись волшебным образом. Просто выглядели так, словно сразу же после ранения тело прыжком сдвинулось во времени, дав время дыркам затянуться. И то, что некоторые дырки, определенно, были от смертельных ударов, наводило на мысли, что простым заживлением тут не обошлось.
