Дни волка (СИ) - Макара Дэйв (полные книги .txt) 📗
Повинуясь жесту своего командира, водители снегоходов развернулись и освободили мне путь.
- Не доверяешь? - Отто прищурился и с удивлением смотрел на меня.
- А надо? - Вопросом на вопрос, ответил я. - Что Вам за дело до меня?
- Собираем выживших. - Просто ответил майор. - Вывозим в тепло...
- Сильно! - Восхитился я. - И, много спасли?
- За ноябрь - 400 человек. Это последняя, петля. Заканчивали объезд, видим - дым. Решили проехать, узнать, кто дымит... - Отто внимательно смотрел на меня и ждал моих дальнейших действий.
- Адресок, дай. - Попросил я. - Надоест, приеду.
- А что не сразу?
- Не хочу.
- В дом, пустишь, погреться? - Майор всячески демонстрировал своё спокойствие и доброжелательность, от которых мне было ни жарко и ни холодно.
- Дом не мой. - Предупредил я. - Так что - не пакостить! Где хозяева - не скажу, а...
- В тепле, хозяева... - Пробурчал голос за моей спиной. - Смотрю: ты не ты...
Солдатик в теплом, зимнем камуфляже, протянул мне руку для пожатия и подмигнул.
- За совет - спасибо! - Припомнил я словоохотливого паренька, предупреждавшего меня по поводу Чехии.
Всего вояк было восемь - без майора.
Четверо мужчин и пять женщин.
Припомнив, что вчера топил баню, обрадовал этим майора.
Дом, с прибытием служивых, наполнился теплом и веселым гомоном.
По рассказу Тома Саллика, хозяин дома очень переживал за свое добро и очень просил майора, наведываться к нему в дом, почаще.
А тут - дым из трубы!
Отто, от неожиданности, чуть приказ на штурм, не дал.
В отличии от Тома, я это смешным не посчитал.
Пока военные мылись, собрал свои вещички и, поймав смутно знакомую девушку, розовенькую и распаренную после баньки, ткнул ей пальцем на плиту, предупреждая, что куры будут готовы через полчаса.
Любуясь ее круглыми от удивления глазами, подмигнул и вышел из дома.
Мой грузовичок, легко миновал ворота, объехал головной снегоход и покатил по снегу, наметенному позавчерашней метелью и уже крепко прихваченному морозом.
Посматривая в зеркала заднего вида, посмеивался тихо сам на сам.
Мало того что Отто - склеротик, так еще и наивный!
Потому я и удрал, пока он не вспомнил, что при последней нашей встрече общался он с киборгом.
Думаю, мне будет очень сложно объяснить, каким образом у меня восстановились клетки, которые не восстанавливаются!
Мороз, мой самый первый друг и враг - одновременно: речки скованы льдом, а дикие звери, уже не рады и голодны.
Жалея про себя, что не взял "адресок", рулил куда подальше - следы от снегоходов четко различались под светом солнца, а мои, "пневматики", оставляли после себя едва заметную строчку.
Намучился я, с этими "пневматиками", честное слово. Всего их у меня на запас был полный комплект, плюс - обычные, что плотно заселили крышу авто. Пока я догадался, как их присобачить - думал, на маты изойду. И ведь сразу было понятно - пневматики именно для этого грузовичка - но, пока я не нашел инструкции, а потом и дополнительного обвеса, сидел и бился головой в открытую дверь.
"Пневматиками" я разжился еще в Германии, в одной из воинских частей. Колеса там были, а грузовички - нет!
Осторожно спустившись с пригорка, выскочил на улицу и, зачерпнув снега, умылся - спать хотелось - сил нет!
"Надеюсь, господин майор не будет против, что я ушел по-английски..." - Я забрался в кабину и очень сильно захотел оказаться как можно дальше от этих мест.
Мне надоела эта белая пустыня и холод, надоело встречаться с одними и теми же людьми, надоело бегать по кругу.
"Я очень хочу оказаться рядом с человеком, которому я нужен, потому что это - я!" - Громко, в воздух сказал я и, закрыв глаза, положил голову на руки, сложенные на баранке.
Так вдруг захотелось, что бы как в кино - раз и - "монтаж"!
Знаю, что чудеса происходят, если очень много работать.
Знаю, что ничего просто так не дается и не происходит.
Но хочется сказки!
Каюсь, я так и заснул, согнувшись над рулем.
Мне снилась длинная вечерняя улица, с трамвайными путями и высокой кованой оградой парка, спешащие люди, проходящие мимо и сквозь - меня, ослепительной зелени листва и закатное солнце, рассылающее свои лучи и играющее с тенями от ветвей деревьев и людей.
Нарядных и веселых, людей.
Вот мимо меня прошла брюнетка, тоненькая и изящная, стрельнув в мою сторону зелеными глазками.
В сторону - мою. Только - мимо, меня. Точнее - сквозь меня.
Рыжая, как лиса, девушка - прошла сквозь меня, крепко держась за свою подружку - с одной стороны и молодого, крепкого парня - с другой.
Люди проходили и проходили.
А злость все нарастала и нарастала.
Тот сторонний наблюдатель, которым сделало меня моё собственное подсознание, пытался хоть как то обратить на себя внимание.
Я пытался коснуться людей, хватался за ветви, даже встал на пути у трамвая и был благополучно переехан.
Ничего.
Бесплотный дух.
Плюнув на людей, принялся слоняться по улицам, попадая из лета в осень, из осени в весну, зиму или в тот самый промежуток, называемый межсезоньем.
От улицы к улице, менялись не только времена года - город старел или молодел, меняясь домами, вывесками, огнями реклам.
Вид с одной улицы на другую, совершенно не значил, что попав на нее, все окажется именно так, как ты видел.
Чем ярче становился город, тем злее становились лица людей.
Чем больше становилось рекламы, тем реже люди поднимали головы от земли и смотрели друг другу в глаза.
Чем больше катилось по улицам авто, тем бесцветнее они становились.
На контрастах, видимых издалека, город превращался в людское кладбище живых существ, занятых своими делами, с глазами, упертыми в экраны своих телефонов, с пустыми лицами, едущие за рулем своих блестящих автомобилей.
Там, где по реке мчался белоснежный корабль, гордо высунувшись из воды на своих подводных крыльях, вырос сперва песчаный островок, а когда подошел ближе, он уже зарос деревьями.
Чем красивее становилось вокруг, тем сильнее вокруг меня поднимался самый мерзкий запах - запах безысходности и обреченности, обыденности и скуки.
В ужасе, попытался выскочить из города, пронесясь по его улицам.
И замер перед огромным, высотой в несколько этажей, зеркалом.
Зеркало подрагивало и разливалось волнами, по своей серебристой поверхности, словно волны прибоя, скользили по нему, только не сверху вниз, а наоборот.
В зеркале отражался весь город - ведь зеркало взяло его в живой плен, окружив своей зеркальной сущностью.
У меня на глазах, не высокая, русоволосая девушка, с короткой стрижкой и голубыми глазами подошла к зеркалу и, упершись в него руками, попыталась его оттолкнуть, сдвинуть с места.
Вместо этого, зеркальная субстанция, сперва едва заметно, а затем все сильнее и сильнее, отталкивала девушку, отжимая ее в сторону города.
Захотелось помочь, но я просто не успел.
Девушка, отвернулась от стены и снова пошла по улицам города, изредка доставая телефон и фотографируя то облака, то забавные надписи на вывесках.
Обогнав ее, заглянул в глаза и отлетел, словно извалявшись в грязи - там, где светилось два драгоценных камня, наполненных любовью, улыбкой и капелькой печали, теперь торчало два булыжника, от которых несло ложью, предательством, равнодушием и эгоизмом.
Зеркало выпило человека.
Или - подменило?!
Рывком вернулся к зеркалу и замер напротив него, ловя собственное отражение и не находя его.
Разогнался и ударился всем своим весом.
Отлетел и снова разогнался, как бьется птица о стекло.
Ничего.
В очередной мой удар, зеркало ответило, и на его поверхности появились капли моей крови.
Зеркало жадно проглотило капли, как вампир и скачком приблизилось ко мне, сжимая город в своих объятиях.
Краем глаза успел заметить, что пока я бился, под шумок, сквозь зеркало прошла молодая, миниатюрная, как японка, блондинка и остановившись за границей, принялась рассматривать саму себя, словно увидела впервые.
