Как приручить Обскура (СИ) - Фальк Макс (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Грейвз направлял член между ягодицами, сжимал между ними, придерживая их рукой. Узкая кровать тихо поскрипывала от коротких толчков, Грейвз балансировал на самом краю, чувствуя спиной пустоту. Криденс упирался ладонью в стену. Они двигались в такт. Горячий рот, горячие руки. Грейвз стонал ему в шею, Криденс стонал, не разжимая губ. Грейвз воткнул член ему между бёдер, скользких и горячих от пота, чувствуя, что оргазм уже близко. Схватил за запястье:
— Теперь можешь быстрее… вместе со мной.
Криденс ласкал языком его палец, не выпуская его изо рта, выгибался, стискивал бёдра, пытаясь сжать член сильнее. В тишине его стоны казались обжигающе громкими. Грейвз прикусил зубами плечо, толкаясь сильнее, ударяясь пахом в твёрдые ягодицы.
— Пожалуйста… пожалуйста, сэр, — Криденс с влажным всхлипом раскрыл губы, целуя его ладонь, — я так хочу… для меня… только мне, сэр…
Грейвз зажал ему рот, вцепился в бедро пальцами и кончил, не сдержав громкого стона, быстрыми, яростными толчками, упираясь в промежность Криденса, скользя по собственной сперме. Криденс укусил его за ладонь, замычал, вытягиваясь в струнку и расслабляясь — он тоже успел.
Грейвз поцеловал его под мокрый затылок, чувствуя, как сразу начинают слипаться глаза. Криденс глубоко и спокойно вздохнул. Завёл руку назад, положил влажную ладонь на обнажённое бедро Грейвза.
Вот ведь паршивец, — успел подумать тот, стремительно проваливаясь в глубокий сон. — Обязательно надо на мне след оставить…
Сдержанную торжествующую улыбку Криденса он, к счастью, не видел.
Утром у Персиваля ныло всё. Рука, которую Криденс отлежал тяжёлой башкой, бок, плечи, рёбра, спина — каждая мышца, которая заставляла тело балансировать на краю жёсткой кровати, настолько узкой, что нельзя было даже развернуться. Такие ночные выходки не проходили бесследно, как в молодости. В двадцать лет Грейвз мог прекрасно высыпаться на охапке травы в шалаше. Двадцать лет прошли двадцать лет назад…
Грейвз пошевелился, осторожно, чтобы не рухнуть на пол. Криденс спал, обнимая его руку, обхватив ногами лодыжку. Удивительно. Грейвз провёл полночи в чудовищно неудобной позе, на кошмарной кровати — он-то, привыкший к двуспальному простору в своей спальне! — и при этом проснулся до странности довольным жизнью. И даже ломота в теле казалась незначительным неудобством, и только.
И даже то, что он спал не один, его совершенно не тревожило, хотя недавно одна мысль о том, чтобы провести ночь с Криденсом, вызывала у него глухое раздражение. Это было странно. Странно и… приятно.
Грейвз бы с удовольствием изучил оттенки этого «приятно», но тело было однозначно против оставаться в этой позе ещё хотя бы пару минут. Персиваль высвободил из плена ногу, потом руку, потом вторую руку, которую пришлось вытащить из-под шеи Криденса. Тот проснулся, потёр руками лицо, покосился на Грейвза, который сел на край кровати и пытался размять ноющее плечо.
— Доброе утро, сэр, — он улыбнулся довольно, чуть ли не хитро, и лёг на спину.
— Знаешь, что, Криденс, — сказал Персиваль, хмурясь с досадой, — хватит ютиться в конуре. Надо заняться твоей комнатой. И — да, доброе утро, — он наклонился, чтобы поцеловать его в щёку, но Криденс ловко подставил губы.
— Вы теперь будете приходить ко мне, сэр?.. — с надеждой спросил он, обхватив Грейвза за шею, так что тот не мог выпрямиться.
— Иногда, — сказал Грейвз, немного отстраняясь, чтобы взглянуть ему в глаза. — Поэтому тебе нужна новая кровать. Займёмся этим после завтрака.
Криденс выглядел радостно и лукаво. Он словно преобразился — чёрт его знает, почему. Наверное, после всех мытарств для него было счастьем, что Грейвз пришёл к нему среди ночи. Пришёл и остался. И Криденс почувствовал себя… нужным. Желанным. Теперь он буквально светился.
— Вы говорили, что всегда будете стучать, — прошептал он, хитро кусая губу.
Вот же маленький паскудник, — с внутренним смехом подумал Грейвз. — Запомнил и подловил. Сам, значит, несколько ночей подряд забирался ко мне без разрешения — а тут вдруг заговорил про правила. Но нельзя же сказать ему — ты так делал, поэтому я тоже могу. Иначе получится, что это Криденс здесь решает, как устанавливаются и нарушаются правила. Пусть прошлые ночные визиты останутся его тайной.
— Да, Криденс, — сказал Персиваль, стараясь не выглядеть слишком весёлым, хотя, кажется, это плохо получалось. — Я очень хотел увидеть тебя, поэтому зашёл без стука.
— Но вам ведь тоже нельзя нарушать правила?.. — спросил тот.
— Нельзя, — сказал Грейвз. — Но наказывать меня не в твоей власти. Я могу предложить тебе кое-что другое.
Криденс смотрел на него с нетерпеливым ожиданием. У мальчишки был цепкий ум и отличная память, и нельзя было его недооценивать.
— Если я нарушу своё правило — я выполню одну твою просьбу, — сказал Грейвз.
— Любую?.. — жадно спросил Криденс.
— Любую, если она в моих силах, — подтвердил Грейвз. — Луну с неба я тебе не достану, но в остальном проси, чего хочешь.
— Я скажу потом, — решил Криденс после короткой паузы. — Я подумаю.
Грейвз усмехнулся. Да уж, выбор у Криденса большой. Ему даже стало любопытно, что это будет за просьба.
— Хорошо. Договорились, — сказал он и расцепил его руки у себя на шее.
Перемена в Криденсе была удивительной — особенно по сравнению с тем, каким мрачным и замкнутым он был раньше. Даже за завтраком он болтал больше, чем ел, будто исчезло какое-то препятствие, которое мешало ему говорить. Счастье словно распирало его изнутри, он не мог держать его в себе.
У него отрастали волосы. Улыбаясь, он щурил глаза и не сжимал губы. Держал плечи развёрнутыми — сам, без напоминаний. Грейвз смотрел на него, сдержанно улыбаясь, и сам напрочь забывал про свою тарелку.
— Вы поможете мне сделать новую комнату?.. — спросил Криденс, положив локти на стол и подаваясь вперёд. — Чтобы было красиво, как у вас… как везде. И как на пижаме, где чёрное и журавли.
— У меня есть несколько идей, — сказал Персиваль. — Я давно думал о том, что она тебе не подходит. Ты очень изменился, Криденс.
— Потому что теперь вы со мной, мистер Грейвз, — он протянул обе руки через стол и раскрыл ладони. И не отвёл взгляд, даже ничуть не смутился.
— Я всегда говорил, что буду с тобой, — Грейвз дал ему руку.
— Я только сейчас в это поверил, — сказал тот. — Я не успел поверить тогда… до того, что случилось. Но сейчас я знаю, что вы меня не оставите.
Он поглаживал Грейвза по тыльной стороне ладони и смотрел на него с голодной жадностью.
— Я хочу всё про вас знать, — сказал он, и Грейвз не смог разобрать, то ли в голосе было обожание, то ли требование. — Расскажите мне…
Грейвз не вздрогнул — только слегка улыбнулся.
— Это будет долгий рассказ, — ответил он. — У меня была насыщенная жизнь. Но я ведь тоже знаю о тебе не так уж и много, — добавил он. — Мы можем обмениваться вопросами и ответами, что скажешь?
— Мне кажется, я тоже много не знаю про себя, — серьёзно сказал Криденс. — Когда вы спрашиваете — вы как будто зажигаете свечу в комнате. Тогда я смотрю и вижу ответ.
— Значит, у нас будет ещё одна традиция, — решил Грейвз. — Мне будет приятно познакомиться с тобой, мой мальчик.
— Мне с вами тоже, сэр, — Криденс сжал его пальцы и улыбнулся.
— Стены должны быть светлыми, — сказал Грейвз.
— У вас чёрные, — возразил Криденс.
— У меня чёрные, потому что я люблю спать в темноте. А ты будешь здесь заниматься, читать, может быть, принимать гостей. Поэтому у тебя будут светлые.
— А можно сделать чёрной одну?.. — спросил Криденс, упрямо опуская голову.
— Тёмной, — согласился Грейвз. — Вот эту, за изголовьем, — он прикоснулся к стене ладонью, погладил стремительно чернеющий шёлк. — Ночное небо и птицы… — задумчиво сказал он. — Ты же любишь разное зверьё.
— Я люблю журавлей, — быстро сказал Криденс.
