Пламя Победы - Туров Тимур (полные книги .TXT) 📗
– Слушай, ты там статус… – начал Карим, заглядывая в историю.
– Я кратко, сам напишешь. Тут – вон, не до того.
Подошел грузовой лифт, медсестра, как раз закончившая брать кровь, стремительно впихнула в кабину каталку с девушкой и с ящиком наперевес зашагала в лабораторию. Больше свободного места в лифте не оставалось. Лифтерша закрыла двери. Карим, махнув терапевту, побежал по лестнице.
Травматология находилась на третьем этаже. Причем расположено отделение было так, что попасть в него можно было только с одной стороны. При входе с лестничной площадки длинный коридор просматривался полностью. Видны были оба поста, мужской и женский, двери в палаты, передвижная лампа-кварц, вечно маячившая где-нибудь посреди коридора.
У кабины каталку встретила другая медсестра, уже из «травмы».
Сегодня дежурила маленькая носатая Светлана, всегда молчаливая и сосредоточенная. Карим ужасно любил с ней работать: она заменяла собой целое отделение. Разве что поговорить с ней общительному ординатору совсем не удавалось: сама она никогда ни о чем не спрашивала, отвечала всегда односложно, как будто с усилием. И даже в своем имени не выговаривала вторую букву, так что получалось «Сэт-лана». Но в работе пожаловаться на нее не смог бы никто, а уж Сатин – в последнюю очередь.
– Света, давай на рентген ее! Операционные свободны?
Медсестра помотала головой.
– Тогда потом в перевязочную. Студенты есть?
Вновь последовал отрицательный жест.
– Ладно, сами справимся.
Медсестра молча кивнула и деловито схватилась за каталку. Карим бросился в отделение. Ему уже приходилось оперировать без ассистента и даже без анестезиолога. Со Светой он ничего не боялся. Возможно – зря. В пустой ординаторской он зажег свет, вызвал из реанимации анестезиолога и помчался в перевязочную, но по дороге его окликнула медсестра с мужского поста:
– Карим Артемович, вас просят срочно спуститься в лабораторию!
Ординатор резко затормозил.
– Что за новости, у меня нет времени по лабораториям бегать, – удивился он, хватая трубку внутреннего телефона.
– Ординатор Сатин. Здравствуйте! Что случилось?.. Как – не телефонный? Но у меня пациентка… Хорошо, сейчас. Оленька, передайте Свете, чтоб готовила перевязочную, если анестезиолог спросит – история в ординаторской. А я быстро.
– Хорошо, Карим Артемович.
Медсестра улыбнулась, а Карим уже бежал дальше.
Затормозив перед входом в лабораторию, он чинно вошел и снова сказал «здравствуйте».
– Чем я могу помочь? – осведомился он у лаборанта средних лет, который, прищурившись, разглядывал за столом тарелку с каплями крови.
На вопрос Карима тот не ответил, лишь поманил его пальцем:
– Смотрите сюда, доктор.
Лаборант почти ткнул пальцем в первую каплю, рядом с которой красным маркерным мелком была сделана пометка «А».
– Агглютинация [4] есть? – таинственным голосом спросил он.
Карим внимательно посмотрел на кровь. В капле не было ни сгустков, ни хлопьев.
– Нет.
– Ладненько. А здесь?
Лаборант указал на каплю с пометкой «В». Она тоже была совершенно однородной.
– И здесь нет, – уверенно сказал Карим.
– Чудненько, – кивнул лаборант. – Какая группа?
– Сколько времени прошло?
– Да уж минут семь как…
– Первая, – пожал плечами Карим.
Что за вопросы? Он уже давно не интерн, и пациентка ждет.
– Первая? – переспросил лаборант. – Отлично! Подождем.
«Зачем ждать?» – хотел спросить Карим. Как вдруг прямо на глазах капли помутнели, в них появилась взвесь.
– Ох, ну вы что! – укоризненно покачал головой травматолог. – Я же спрашивал, сколько прошло времени. Четвертая группа, похоже. Но давайте физраствором проверим.
– А давайте, – легко согласился лаборант.
Он взял пробирку с кровью и дважды капнул на тарелку. Затем вскрыл на глазах у Карима ампулу с физраствором, хотя рядом стоял початый флакон, и осторожно добавил к обеим каплям.
– Для чистоты эксперимента, – пояснил он, после чего смешал обе капли с соответствующими реактивами. – Ну как, есть агглютиногены?
Капли были мутными.
– Есть, – с досадой сказал травматолог. – Но ведь с физраствором реакции быть не должно! Просроченные антитела?
– Просроченные? А вы сюда посмотрите…
Он указал на две первые капли, в которых уже снова не было никаких хлопьев.
– Ух ты! – вырвалось у Карима.
– Ну так, какая группа? – ехидно переспросил лаборант.
– Не человеческая, – вздохнул ординатор.
– Именно что! Не человеческая. Предупреждать же надо! Я ее уже как человека оформил, придется переписывать. – Лаборант покачал головой. – Обычно такими случаями заведующий занимается, а сейчас его нет. Так что, давайте, я пишу: «группа не определяется», с соответствующей пометкой, а вы не забудьте предупредить гематологов. Плазма у них есть, эритроцитарная масса тоже. До пятисот миллилитров можете лить любую. Ну а дальше уж… сами смотрите.
– Да, конечно, спасибо! – с чувством поблагодарил Карим. – Извините, что так…
– Ничего, – махнул рукой лаборант. – Сегодня все в запарке. Вот анализы ваши, кстати, заберите.
Он сунул ординатору пачку бланков.
– А резус… тоже? – начал Карим, хотя ему все уже было ясно.
– Ну какой уж там резус… – картинно развел руками лаборант.
Карим кивнул и побежал назад в отделение, на ходу просматривая клинический анализ крови.
Лейкоцитарная формула, впрочем, была соизмерима с человеческой: наблюдалось небольшое воспаление. А вот показатели красной крови заметно отличались: гемоглобин значительно превышал верхнюю границу нормы, и много было ретикулоцитов, что говорило о стремительной регенерации. На столь быстрое заживление тканей были способны уроженцы только одной сферы.
Сердце доктора Сатина забилось так, что чуть не выпрыгнуло из груди.
Девушка, в этом не было сомнений, принадлежала к маах`керу, и почему же он, маг, не увидел ауру? Карим поразился собственной ненаблюдательности: ну как можно было не увидеть – кто перед ним? И неужели эта девочка – маг, да еще более сильный, чем он сам?
Карим преодолел последний лестничный марш и увидел «хвост» каталки, которую Светлана как раз завозила в коридор.
Маах`керу – это несложно. Организм практически тот же, но заметно отличается строение костей. Быстро регенерируют. Повышенная чувствительность к наркозу. Склонность к аллергическим реакциям на антибиотики. Зато меньше предрасположены к госпитальной инфекции.
Он все это знал, помнил из курса «Клиническая сферология», загвоздка была только в одном: он никогда не сталкивался с «фиолетовыми» на практике. В Зеленограде не жили представители этой сферы.
Однако Снежана не первая пациентка сегодня.
– Света, – начал Карим, входя в малую операционную, а попросту говоря, перевязочную, – кого сегодня привозили по «Скорой»?
Светлана молчала, лишь выжидательно поглядывала на Карима, при этом разматывая Снежане повязку. Девушка лежала тихо, с закрытыми глазами. Казалось, она дремлет.
– «Коричневых»? – вполголоса спросил ординатор.
Медсестра улыбнулась, отрицательно мотнув головой.
– Маах`керу? – нахмурился Карим. – Кроме Снежаны?
Светлана покачала головой и подала травматологу снимки. Тот установил их на специальном экране и включил подсветку.
– Джинна, дейвона, верог, ваших? – продолжал спрашивать ординатор.
Медсестра беззвучно рассмеялась.
– Сатра. Мерзких сатра, – произнесла Снежана, не открывая глаз.
– Понял, – произнес Карим, впервые взглянув на девушку не только с врачебным интересом, после чего занялся снимками.
У пациентки имелось два осколочных перелома большеберцовых костей, перелом правой лучевой кости по типу «зеленой ветки», с неповрежденной надкостницей, что больше характерно для детей. Подозрительное ребро, на которое указали в направлении работники «Скорой помощи», сломанным не было, зато присутствовал осколочный перелом хирургической шейки плеча, который в суматохе пропустили.
