На руинах Мальрока - Каменистый Артем (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Позади, после особенно сильного удара по двери, зазвенели железными предметами, заорали в десятки глоток. Похоже, началась драка.

Мысленно пожелав разбойникам успехов, задержал дыхание, сиганул вниз. Посадка вышла мягкой — удержался на ногах, по пояс уйдя в нечистоты.

Взрыва не получилось, но не потому, что концентрация газов здесь была слишком низкой. Наоборот — они из подземелья вытеснили весь кислород: факел погас почти сразу. Чадяще тлел, не освещая ничего, кроме себя. Как мы в этом смраде сразу не задохнулись, ума не приложу.

Уж лучше бы взрыв. Пусть все на воздух взлетит, вместе с городом. Весь город: с королем, тюремщиками и обязательно — с инквизиторами. Особенно это касается Цавуса.

Хорек…

Не будь Конфидуса, сдох бы. Еретик чувствовал себя здесь столь же уверенно, как в родном храме. Левой рукой придерживаясь за стену галереи, упрямо продвигался непонятно куда. Оставалось надеяться, что он понимает, как следует себя вести в подобных местах.

Время от времени мы падали, спотыкаясь или цепляясь цепями за различные препятствия. На дне часто встречались камни и неидентифицируемые предметы; на поверхности — коряги, какие-то трухлявые доски, плавучие островки из веток и разного хлама. Один раз наткнулись на что-то, похожее на труп. Надеюсь, тело было звериным — освещения от факела недостаточно для уверенного определения.

Человек привыкает ко всему, вот и я быстро перестал обращать внимание на нестерпимую вонь. Но организм не обманешь: дышать становилось все труднее, а ноги подкашивались. Кислорода здесь и впрямь маловато: галерея глухая, без отдушин.

— Конфидус, если мы здесь надолго задержимся, то не выберемся. Дышать нечем. Задохнемся.

— Знаю, Дан, знаю. Иду по течению — куда-нибудь да выведет. Слабое оно, но есть. Может, наверху выходы и пропускаем, да только ночь темная — не видно света нигде. Потерпите, обязательно выберемся.

Дыхание сперло так, что в ушах начало звенеть. Факел продолжал тлеть, но света его я уже не различал. Все, до крайности дохожу, а выхода все не видно. Эта канализация бесконечна. Зря я назвал столицу маленьким городом — в маленьком городе не наберется жителей, чтобы столь грандиозно нагадить.

Епископ вдруг остановился, почти без всплеска погрузился в вонючую жижу. У меня хватило сил догадаться, что он вырубился. На миг даже возгордился: я, измученный до последней стадии, все еще держусь на ногах, а он — вон как. Затем приступил к спасательной операции — бросил бесполезный факел, нащупал на дне тело спутника, поднял, потащил за собой.

Куда идти, непонятно, но зато ясно, что долго это не продолжится: сам на грани обморока, да и лишний груз не в помощь. Бросить епископа? Ну уж нет — помирать так вместе.

В моей ситуации вроде бы положено направляться на юг под гимн беглых урок: «По тундре, по железной дороге, где мчит курьерский Воркута — Ленинград. Мы бежали с тобою…» — но знать не знаю, где в этой клоаке юг, да и слова песни наверняка перевру безбожно. И вообще не до песен, если откровенно…

Все, сейчас и сам упаду — сил больше нет…

Вот теперь точно спою…

Хриплю из отчаянного упрямства: пусть вокруг меня не наблюдается морских волн, но, раз уж деваться некуда, погибать надо подобно «Варягу». И пусть я не пустил ко дну ни одного «японца», пусть сгорят последние крохи кислорода в легких, но останусь под флагом:

На последней строке не удержался — упал в смрадную жижу, с трудом приподнялся и встрепенулся, ощутив на мокром лице холодящий ветерок. Не сказать чтобы он принес ароматы цветущей сирени, но обнадежило дважды: во-первых, это явный признак связи с поверхностью; во-вторых — свидетельство бокового хода. Пока что галерея шла прямо, без ответвлений. Хотя в последнем не уверен — в этом мраке и смраде можно слона не заметить.

Идти дальше или свернуть? Сквозняк… ветерок… обнадеживает.

Свернул.

Новая галерея была узкой — я то и дело задевал правым боком за стену, а слева постоянно цеплялось тело епископа. Надеюсь, он еще жив. Почему сам на ногах до сих пор, старался не думать — бонусам в такой ситуации надо радоваться без анализа.

Очередное препятствие: споткнувшись, едва не упал. Нет, это не камень и не коряга: похоже на начало лестницы. Шаг за шагом… вверх… через силу… через «не могу».

Призрачный свет впереди — звездное небо. Последние шаги — выбираюсь на поверхность. Какие-то тележки, бочки, стены вокруг. Похоже на хозяйственный двор. Людей нет, и это к лучшему — нам свидетели вообще ни к чему.

Осторожно уложив тело епископа на землю, обессиленно присел, привалился к тележному колесу.

Отдых, долгожданный отдых.

Глава 4

«Я МСТЮ, И МСТЯ МОЯ СТРАШНА»

Так бы и валялся до утра, бездумно таращась в стену, но благостное ничегонеделание разрушили. Епископ на свежем воздухе быстро пришел в себя и не стал предаваться праздности — заворочался, приподнялся, внимательно изучил окрестности и лишь затем тихо сообщил:

— Дан, мы в ограде золотарей выбрались. Большая удача: сюда и днем люди не очень любят заглядывать, а ночью даже за большие деньги никто не зайдет. Стена вон городская в двух шагах, а за ней кладбище старое, где еще до нашествия Тьмы хоронить начали… нехорошее место, не говоря уже о том, что вонь несусветная от всего этого хозяйства.

— Кому вонь, а мне фиалками пахнет…

— Вы правы: в сравнении с тем, что мы пережили под землей, и впрямь аромат райских цветов.

— Конфидус, вы, я так понимаю, хорошо знаете город, раз даже с владениями золотарей знакомы?

— Да, доводилось здесь службу нести юнцом. Все, что вблизи стен, знаю прекрасно — хоть глаза завязывай.

— Расскажите тогда подробнее: что здесь и где.

— Вон стена новая — за ней то самое кладбище. За кладбищем — старые валы, и не живет там никто. Рва там выход — грязное место. На стене дозорных много, а на валах только патрули редкие. Вон там, дальше, квартал кожевников вдоль стены тянется, а в другую сторону, тоже у стены, сыроварня раньше была, а сейчас не знаю что. Наверное, все равно сыроварня — в этом квартале все, что есть в городе вонючее, собрали в одну кучу. Дальше, уже к центру, три здания поднимаются — видите, два из них чернеют? То, что самое левое, — тюрьма, откуда мы только что сбежали. За ней, чуть дальше, церковная канцелярия с темницами в подвале — там вас и держали. Но отсюда ее не разглядеть. Тот дом, что посредине, — исправительный, там ночуют бедолаги вроде осужденных недоимщиков. Днем их на работы отпускают, а на ночь запирают. Ну а крайний справа, самый высокий — это обитель ордена карающих, логово Хорька. Интересно: почему они выбрали для себя самое вонючее место в городе? Думаете, чтобы к тюрьмам поближе быть? А я вот не думаю — неспроста это. Хорьки — они, знаете ли, пахнут вовсе не фиалками: привычка сработала. Дан, я потерял молот и зубила. И клещи. Это плохо — через стену и без цепей нелегко перебраться. Думаю, лучше всего опять спуститься в траншею и найти ход к выводу в ров. Он где-то дальше должен быть. В таких ходах решетки ставятся на выходах, но вряд ли за ними следят серьезно — думаю, прогнили они, годами в нечистотах вымокая. Разломаем с божьей помощью. Главное, не задохнуться в этом смраде. Дан! Куда вы так уставились?

— Конфидус, я мысленно прикинул, где проходит основная галерея, из которой вас сюда вытащил. Если не ошибаюсь, мы пропустили ответвление, что вело вправо: ведь в исправительном доме тоже должны быть уборные? А за ним — обитель карающих: следующий ход по правой стороне должен вывести к ней.