Монополия на чудеса - Силин Владислав Анатольевич (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Мягко беру его за подбородок. Поворачиваю голову, как Гамлет череп бедного Йорика:
– Кто ж это тебя так, беднягу?
– Бвя буду, Авекс, не повехишь! У нас бизнес один в подъезде шуствит. Типа бвокер-хувокер. Меня с ним вэкеты пехепутали! – И жалобно: – У меня свед на животе остався… От утюга. Бвя буду, дыхища – во! Пхикинь, да?
Он задирает свитер и, сопя, начинает вытягивать из штанов грязный подол рубашки. О господи!.. Мне ж сейчас на его пузо любоваться придется!
– Стоп! Я верю, верю! Слышь, голодающий Аскании, – сообщаю почти ласково. – У меня в машине буханка есть. Хочешь?
– Мне бы агеманчиков…
– Черный с сухофруктами. Элитный хлебушек, соглашайся!
И вот тут он меня убил.
Стал на колени и человеческим голосом молвил:
– Авекс, как человека пхошу. Жена умирает. Ей-богу! Она больная у меня, жена-то!
Это у него «жена-то»?! У придурка малахольного?! От злости я даже не нашелся что сказать. Хлопнул дверцей машины – и мотать. Матрик так и остался на коленях – одинокий, потерянный.
Вот же козел-то! Ненавижу уродов. Чем он ширяется, не знаю, но Сашка всех наших предупреждал, чтобы денег Метрику не давали.
Я притормозил на светофоре, пропуская поток пешеходов.
И с хлебом как по-дурацки… «Подайте алеманчик Ормазда ради! Хлебушка хочется!» За пару алеманов можно мешок хлеба купить. Еще и жену приплел, урод!
Светофор выдал зеленый, и я стронулся с места. Понемногу былая жизнерадостность возвращалась. Я даже похихикивать начал, вспоминая самые патетические места.
И тут мое веселье прервало самым неделикатным способом.
Грохнула сталь. Машину подбросило и развернуло; стекла выплеснулись наружу, словно колотый лед из ведра.
Ни х…
Визжа тормозами, на перекрестке закрутился черный «Кайен-Турбо». Дверцу пересекал шрам битого металла.
…рена себе!!
Оборвалась тишина.
Смолкли моторы, растворился белый шум пешеходов, даже воронье в небе притихло, выжидая. В «Кайене» залихватски гремела аскавская попса. Она лишь оттеняла безмолвие улицы.
Дрожащими руками я открыл дверцу. Сердце толчками перегоняло адреналин.
Да-а… Хана «фольку»… Верная лошадка Брави превратилась в бульдога. Похоже, я от Метрика непрухой заразился. Это ему зачтется.
Из «Кайена» помаленьку выбирались люди. Я вновь развеселился: вот повезло так повезло! Это же аскавские варвары! Ну где еще такой цирк увидишь?! Сухонький человечек в синем костюме с бронеблестками, парень в рыжем рыцарском вельвете и красном кашне. Бинты на голове делали его похожим на полураспакованный чупа-чупс. За ними, держась поодаль, выбрался жирдяй с печальным лицом. Охранник, наверное. Только рыхлый он какой-то.
– Так, – надменным голосом объявил человечек в костюме. – Авария, значит… Надо платить.
Я хрюкнул, не в силах справиться с бурлящей в жилах жизнерадостностью. Впилиться в машину варваров – это везение. Почище, чем трубочиста встретить! Они же из Аскава своего почти не вылазят. Будет о чем завтра порассказать.
– Ну? – горестным тоном протянул жирдяй. – Лыбиться будем? И долго?
– Да хоть всю жизнь.
Это жирдяя добило.
– Бабло гони, урод! – взорвался тот. – Попал ты на алеманы нехилые!
– Ой, хватит меня пугать, – поморщился я. – Вы же на красный ехали. Проскочить хотели небось!
– Пацан борзый, – повернулся жирдяй к сухопарому. – Выкормыш мажий. Объясни ему, Валерыч. Только ласково, не калечь.
Человечек в костюме деликатно обнял меня за плечи.
– Ну, что ты бычишь, паря? – задушевно начал он. – Жить остохрамело? Думаешь, мы свидетелей не найдем? Найдем. Мы ж тебя на такие алеманы загнем, что… что… Сам не рад будешь, в общем.
Ну да, ну да… Варвары из Аскава – ребята безбашенные. В багажнике двуручники валяются, у каждого на родине по замку со скелетами в подвале. Вот только я – гражданин Ведена, и это звучит гордо!
– Руку убери, – посоветовал я. – С реверансами и извинениями.
– Чего-о-о? Зубы жмут, пацан?
Борт моей машины рванулся к лицу. Полыхнули искры, по щеке скатилась теплая струйка.
Такого я не ожидал:
– Ах ты, сволочь!!
Вывернулся из-под руки, ткнул кулаком. Попал, ура! От неожиданности сухопарый выпустил волосы. Развивая успех, я врезал ему в колено.
– Эй, он дерется! – донесся до меня обиженный крик.
Тут я допустил ошибку. Вместо того чтобы вмазать ему хорошенько, полез в багажник за битой. А зря. Нога сухопарого врезалась мне в живот. Я кувыркнулся через капот, на ходу вспоминая, как дышать. Что сперва, интересно, вдох или выдох? А если выдох, то чем?
Зловещая тень накрыла асфальт. Аскавец пер на меня, растопырив лапищи. Рожа у него была злющая-презлющая, словно у бульдога в вегетарианском ресторане.
Так, Брави. Пора вставать. Нет, можно, конечно, поваляться, а завтра на работу не идти. Но, елки-палки, компьютера ж в больнице нет! Я там со скуки помру. Особенно если медсестер красивых не будет.
И тут…
– Именем господа, – услышал я повелительный голос, – остановитесь, дети мои. Кровопролития неугодны Ормазду!
К нам семенил монах в рясе аснатара. Завязки кушти неряшливо болтались, холщовый мешок свисал на бок… Лямки надо регулировать, святой отец. Я такие рюкзаки знаю: ужасно неудобная конструкция.
При виде его сухопарый недоуменно вскинул брови:
– Че?..
– Путем друджа идешь, сын мой? – с затаенной надеждой поинтересовался аснатар.
– Че?..
Все-таки варвары – тупые ребята… У нас в конторе только и разговоров, что об отмене инквизиции. Последнего друджванта аснатары лет двести как уговорили. А оно нам надо – инквизицию просто так содержать? Друджванты – их последняя надежда.
– Слышь, Ясна, – предложил забинтованный без особого энтузиазма. – Шел бы своей дорогой, а? Без тебя тошно.
– Ну как же я уйду? – удивился тот. – Я уйду, а вы души бессмертные погубите. Не-ет! Знаю я эти фокусы.
– Ну, батя, тогда жди благих терок.
Я сел поудобнее, устраиваясь с комфортом. Захрустело стекло; вокруг машины собиралась толпа благодарных зрителей.
Откуда-то появился мальчишка лет тринадцати – в драных джинсах, черной рубашке с закатанными рукавами. Парень словно вынырнул из лета. На загорелой коже – царапины, волосы выцвели, за спиной деревянный меч.
