Избранные - Марышев Владимир Михайлович (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Пичугина вновь прикрыла свое замешательство милой улыбкой:
— Конечно, конечно. Но, знаете, я не считаю свое мнение очень уж ценным для вас. Лучше все-таки вам поговорить с Кириллом Ильичом.
«Черт возьми! — обозлился Ворохов. — Что за клоунада? Один при упоминании Родионова смотрит на меня, как баран на новые ворота, другая, подозреваю, вообще не берет книг в руки. Хотя тщательно это скрывает. Не кажется ли вам, сударь, что вас разыгрывают? Ладно, тогда и я покуражусь. Пойду до конца, припру ее к стенке и послушаю, что она тогда споет».
— Хорошо, — сказал он самым невинным тоном. — Но раз уж сегодняшний вечер посвящен моей писанине, позвольте поинтересоваться, что думаете о ней лично вы, а не Кирилл Ильич. Вы, конечно же, читали мои скромные опусы, иначе председатель предложил бы мне встретиться с ним наедине, а не отвлекал понапрасну столько людей. Только, умоляю, не бойтесь меня обидеть, режьте правду-матку! А то совсем уж захвалили, даже неудобно.
Лицо Пичугиной пошло пятнами, но Ворохов, твердо решивший сорвать с «мечтателей» маски, не ведал жалости. Он приготовился насладиться тем, как дама, вконец утратив невозмутимость, начнет выдавливать из себя позорные «э-э… вы знаете… как сказать… ну вообще-то…» Она вновь напялила на себя улыбку, собираясь с мыслями, но тут неожиданно пришло спасение: дверной звонок мелодично промурлыкал отрывок из Восьмой симфонии Бетховена — начальные такты второй части.
— Ага! — Хозяин вскочил и устремился к двери. — Кажется, нашего полку прибыло, и я даже знаю, кто это.
«Мечтатели» заметно оживились.
— Вот, я не ошибся! — раздался из прихожей голос председателя. — Так-так, раздевайтесь… Ну-с, Андрей Витальевич, прошу любить и жаловать: один из самых активных членов нашего общества!
Не питая никаких иллюзий по поводу активности новоприбывшего, Ворохов все же оторвал взгляд от соседки… и тут же забыл о ее существовании.
Глава 6. МАРГО
Кирилл Ильич торжественно ввел под руку женщину лет двадцати пяти — темную шатенку удивительной красоты. Густые волнистые волосы замерли на обнаженных плечах, из-под них сбегали тоненькие бретельки, поддерживая эротичное платье цвета морской волны с бесконечно длинными разрезами на бедрах В меру свободное, оно, однако, подчеркивало наличие прекрасно развитого бюста. Легкая ткань с предельной откровенностью обрисовывала тугие пуговки сосков — они дразнили лакомок-мужчин, чуть ли не подмигивали им
Неожиданно Ворохов поймал себя на том, что разглядывает прелести «активистки» непозволительно долго. Он вспыхнул и неловко поднялся из-за стола, едва не уронив стул.
От женщины, конечно, не укрылось, куда был обращен взор выдающегося писателя современности. Улыбнувшись самыми кончиками чувственных губ, она подала ему руку.
— Маргарита Николаевна Дроздова! — провозгласил председатель.
Ворохов вздрогнул: имя и отчество были, как у героини бессмертного булгаковского романа. Простое совпадение? А может, знак судьбы? Да нет же, что за вздор! Это только в романах сногсшибательные красавицы вешаются на неудачливых прозаиков. «Активный член общества»… Неужели это прелестное создание всерьез интересуется литературой? Это уже казалось маловероятным, а после общения с Пичугиной — тем более.
Он прикоснулся губами к ее тонким пальчикам с длинными накрашенными ногтями (изумительный переход от нежно-сиреневого к пурпурному!) и неожиданно для себя выдал:
— Так вы Маргарита Николаевна? Очень приятно. Я а — Мастер!
Глаза у нее были нежно-зеленые («весенние» — почему-то сразу подумалось Андрею), в их прозрачной глубине искрились смешинки.
— Вы не очень скромны. Впрочем, как и герой Михаила Афанасьевича. Хотите, чтобы я сшила вам шапочку с буквой «М»?
Обычно Ворохов завязывал знакомство без особых проблем, но тут он немного растерялся — было совершенно ясно, что банальная «лапша на уши» не сработает. Не дожидаясь, когда он найдется с ответом, Маргарита Николаевна походкой светской львицы обогнула стол и уселась почти напротив виновника торжества (мужчины мгновенно освободили ей место и передвинули приборы).
Трапеза продолжалась. Ворохов тут же заставил себя забыть о постигшем его конфузе, но дама была слишком хороша, чтобы сдаться так сразу. Чертовски хороша! Он все чаще поглядывал на Маргариту Николаевну. Она даже ела с удивительным изяществом. Изредка перебрасывалась парой фраз с соседями, но так ни разу и не взглянула на своего визави, словно утратила к нему всякий интерес.
«Есть ли у меня хоть шанс? — подумал Андрей. — Вообще-то я здесь, по-видимому, самый молодой, да и особо привлекательным никого из „мечтателей“ не назовешь. Но разве это о чем-нибудь говорит? Уж наверное, такая женщина не страдает от одиночества…»
И вдруг он поймал устремленный на него взгляд председателя. Поразительно: Кирилл Ильич просто сиял! Ему, похоже, доставляло несказанное удовольствие наблюдать, как его гость пожирает глазами одного из самых активных членов общества «Мечта». Вероятно, такое же умиление бывает написано на лице папаши, искусно сведшего единственного и горячо любимого сына с достойной кандидаткой в невестки. Ворохов ничего не понимал. Но, во всяком случае, хозяин явно был на его стороне, и это несколько приободрило Андрея.
Следующую речь произнес Гудков. Был он на самом деле пианистом или нет, Ворохов так и не понял. И все же первое впечатление его не совсем обмануло. Если председатель только упомянул о музыке, звучащей в произведениях Ворохова, то Леонид Сергеевич сделал на этом особый упор, даже привел конкретные примеры. Чувствовалось, что он в этом деле совсем не дилетант: Андрей сам изумился верности его наблюдений! Однако мысли Ворохова были слишком заняты новой знакомой. Поэтому, терпеливо выслушав рассуждения человека в «бабочке» и дождавшись заветных слов «Так давайте выпьем…», он поднялся и перебил оратора:
— Нет-нет, только не за меня! Сколько же можно? Думаю, что самое время выпить за наших прекрасных дам!
Расчет оказался верным: Маргарита Николаевна наконец-то вскинула длинные загнутые ресницы, и, заглянув в ее глаза, Андрей вспомнил, что зеленый — это еще и цвет надежды.
— За дам пьют стоя! — добавил он, хотя мужчины уже поднимались.
Выпили.
«Кажется, мои ставки растут, — подумал Ворохов, ковыряясь в горшочке. — Тьфу-тьфу, только бы не сглазить! Вот если бы еще танцы организовать…»
Словно подслушав его мысли, хозяин поднялся и подошел к стоящему в углу музыкальному центру с незатейливой надписью «SONY».
— А что, господа, — сказал Кирилл Ильич, — не пора ли нам размять кости? Засиделись, право слово, засиделись. Ну-ка, не перевелись еще кавалеры на Руси?
Из колонок послышался мерный шум прибоя. В него последовательно вплетались то щемящее пение скрипки, то гитарный перебор, то простенькая, но трогательная мелодия, выводимая синтезатором. Затем откуда-то издалека донесся легко узнаваемый голос Люсинды By. Он постепенно приближался, как будто певица стояла на палубе стремительно мчащегося к берегу корабля, и наконец торжественно зазвенел, высоко взмыл над волнами, как гордая сильная птица, а откуда-то снизу ему вторил хор разбуженных чаек.
Едва поняв, что будет «медляк», Ворохов ощутил, как по его позвоночнику пробежала теплая волна. Он подался вперед и вопрошающе заглянул в мерцающие напротив зеленые глаза. Маргарита Николаевна улыбнулась загадочно, безотносительно к Андрею, как будто вспомнив о чем-то своем, затем слегка наклонила голову. Этого было достаточно, чтобы он пробкой вылетел из-за стола, тут же попав в перекрестье взглядов удивленных его прытью «мечтателей».
Они медленно раскачивались под музыку, овевающую их, словно свежий морской бриз. Рядом кружились еще несколько пар.
— Знаете, Маргарита Николаевна, — сказал Ворохов, — я, наверное, неисправим. Красивая женщина, приятная музыка — разглагольствуй себе о весне, цветочках и бабочках! Но нет — даже тут подмывает потолковать о литературе. Как вы думаете, это серьезная патология?
