Хроноагент - Добряков Владимир Александрович (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗

— Так вот, Андрэ. Я изучил все расчеты Кэт, выслушал ее замечания и сомнения и разделяю их. Я выслушал также ваши предложения, которые мне изложил Андрэ, и также разделяю их. Я полностью поддерживаю вашу концепцию подхода к выполнению задания. Задание должно быть выполнено так, чтобы потом не пришлось вносить коррективы. Но и Кэт права. Осторожность, осторожность и еще раз осторожность! Риск очень велик, велик настолько, что это граничит с подвигом. Ты понимаешь это, Андрэ?

— Нет, не понимаю. Один из старых летчиков-испытателей, Григорий Седов, как-то сказал: “Если летчик, отправляясь в полет, считает, что идет на подвиг, значит, он к полету не готов!”

Магистр с интересом смотрит на меня, затем допивает стакан пива и закуривает сигарету.

— Отлично сказано, клянусь Временем! Элен, я предлагаю сделать эти слова девизом нашего сектора. Они как нельзя лучше отражают специфику нашей работы. Но вернемся к нашим текущим делам. Хорошо, Андрэ, пусть не подвиг, но мобилизация всех своих способностей — с этим ты согласен?

— В принципе, да. Но не надо слишком все это драматизировать. Мне просто в полете надо будет выбрать оптимальный режим, чтобы избежать как соприкосновения с землей, так и разрушения самолета от недопустимых перегрузок.

— Ничего себе просто! Да еще на пять «М»! Это похлеще, чем под мостом пролететь. Все равно что, сидя на качелях, стрелять из пистолета по прыгающей мишени и попадать всякий раз в яблочко!

— Похоже. Но ведь опытные стрелки такие вещи проделывают. А в моем случае, кроме опыта и сноровки, точный расчет…

— Знаю я ваш точный расчет! Будешь тянуть машину вверх, пока лонжероны не затрещат, а там чуть отпустишь. Верно? Что молчишь? Ладно, хватит об этом. Вы все-таки летчики, до этого допустить не должны. Хотя, конечно, чувство машины, летная интуиция и прочее — это такие, мягко говоря, неточные инструменты, что исход может быть всякий. Но пойми главное, Андрэ. Мне бы очень не хотелось что-то еще подчищать в этой фазе. Ты должен сделать все, чтобы попасть в это игольное ушко.

— Я постараюсь.

— Хороший ответ. Уж ты постарайся. Теперь вот о чем. Я разговаривал с Катрин о возможностях проявления в этой фазе Черного Вектора Противодействия. Кстати, очень удачное название она подобрала. По ее мнению, она довольно высока. Будь предельно собран. Старайся фиксировать все, с твоей точки зрения, необычное, экстравагантное, и, в случае чего, никакой самодеятельности. Действуй строго в рамках утвержденного задания. Ты понял?

— Понял. Я постараюсь.

Магистр откидывается на спинку кресла и закуривает очередную сигарету.

— Он постарается! Что мне с ним делать, Элен? Может, перевести из хроноагентов в Хозсектор пожизненно? Жалко. Ну, Время с тобой, старайся. Но не лезь, пожалуйста, на рожон, Андрэ. Ты понял?

— Понял. Постараюсь не лезть.

Магистр только рукой махнул и потянулся за чебуреком.

— Налей-ка мне пивка, Элен. Спасибо. Итак, внедрение через семь часов. Это за пять минут до того, как Адо Тукан проснется в своей комнате отдыха перед полетом. Возвращение оттуда же, когда он вновь заснет. Это будет примерно через четырнадцать часов после внедрения.

— Семь часов, — замечает Лена, — мы успеем прикончить этот ужин, и время еще останется.

Мы следуем ее благому совету и минут через двадцать приканчиваем пиво и чебуреки.

Когда мы прощаемся, Андрей отводит меня в сторону и говорит:

— Будь постоянно на взводе, как пружина. Кэт встревожена не на шутку, и мне кажется, что она что-то недоговаривает.

— Недоговаривает? Почему?

— Видишь ли, она никогда ничего не утверждает, если у нее нет стопроцентной уверенности. А в этом случае ее программа “Черный Вектор” однозначного результата не дала.

— Я понял, Андрей. Передай Кэт, пусть не беспокоится. Если Черный Вектор себя как-то проявит, я буду к этому готов.

— Но ты понимаешь, что еще никто не сталкивался с его проявлениями напрямую. Это все только предположения, построенные на следствиях, вероятности и на статистике катастроф в труднодоступных фазах.

— Я все понимаю. Главное, знать, что противник может в любой момент напасть, и быть готовым к этому. А уж как он это будет делать… посмотрим. Главное, что мы к этому готовы.

— Ну, тогда ни пуха ни пера!

— В “схлопку”!

Мы с Леной проходим к ней домой, точнее, в рабочий кабинет. Лена тут же притягивает меня за плечи и припадает лицом к моей груди.

— Андрей, — шепчет она, — я очень прошу тебя: будь осторожен и, пожалуйста, вернись. Если ты не вернешься, я не знаю, что со мной будет! Ты вернул меня к жизни, больше этого сделать будет некому.

— Лена, да что с тобой? — удивляюсь я.

— На людях я скрывала свою тревогу, но сейчас, когда нас никто не видит… Одним словом, Андрей, я боюсь.

— Чего?

— Мне страшно, Андрей. Кэт, всегда такая сдержанная, во всем, кроме любви… Ее тревога и нервозность — это неспроста. Она не стала бы так нагнетать атмосферу, если бы у нее не было веских оснований. Что ты будешь делать, если в самом деле столкнешься с этим «Черным Вектором»?

— Лена, мы с Андреем только что говорили на эту тему. Понимаешь, никто еще толком не знает, как проявляет себя на деле этот Черный Вектор. Мы пока знаем только имя противника, да и то сами его дали. А как он действует, каков он на самом деле: нападает он внезапно или его нападению что-то предшествует? Никто этого не знает. Возможно, я буду первым, а может быть, все пройдет благополучно. Самое главное, что я, спасибо Кэт, знаю, что этот Черный Вектор может проявить себя, и готов к этому. Да, я не знаю, как это будет происходить и как себя при этом вести. Но не забывай, что мы с Андреем — хроноагенты экстракласса, и прими во внимание ту подготовку, которую мы получили.

— Времечко! Да какая подготовка может все предусмотреть?!

— Лена, поверь мне, боевому летчику и хроноагенту. Я прошел множество всяких курсов и переподготовок. Как правило, в жизни ситуации намного проще и безобиднее тех, которые проигрывают через тебя при подготовке. Тут везде один принцип: “Тяжело в учении, легко в бою!”

— Так то в жизни! А ты сейчас, возможно, идешь на встречу с неведомым, никакой ситуационной игрой не предусмотренным.

— Леночка! Я клянусь тебе, что буду осторожным, как змея, и я обязательно вернусь. Что бы ни произошло, с чем бы я ни столкнулся, я все равно вернусь к тебе. Ты веришь мне?

Когда я уже лежу на “стартовой площадке”, на напутственный сеанс связи выходит не только Магистр, но и Андрей.

— Удачи тебе, Андрэ! Я думаю, что ты помнишь все, о чем мы с тобой говорили.

Андрей также краток:

— Держись, гвардии капитан! И, главное, не суетись!

Когда они отключаются, Лена подходит ко мне, целует сначала в лоб, потом в губы и шепчет:

— Андрей, помни, ты обещал мне вернуться во что бы то ни стало.

— Жди меня, и я вернусь, только очень жди, — отвечаю я строчками из Симонова.

Лена грустно смотрит на меня и садится за пульт. Через минуту сознание мое погружается во тьму.

Глава 28

— Друг мой, ветер-капитан, пора вставать!

Я открываю глаза. Голос принадлежит женщине лет тридцати пяти, высокого роста, с серыми глазами и волосами цвета червонного золота. Под непривычным (для меня) оранжево-салатового цвета халатом угадывается военная форма.

— Доброе утро, туча-капитан! Ну, как я, в норме?

— Все прекрасно! Вы редко чувствовали себя лучше. Подавать ваш завтрак? Времени до полета осталось не так уж и много. Вас уже ожидает Ело Бикар.

— Делать ему в такую рань нечего, — шутливо ворчу я.

Через минуту другая женщина, помоложе, приносит поднос с завтраком и ставит его на столик.

— Вот ваш завтрак, брат.