Чужие игры - Долинго Борис (читать книги txt) 📗
Кината ответила, что по действиями главкома впечатление такое, что, несмотря ни на что, Тигурд доверял администратору. Вообще в истории их взаимоотношений была некая загадочность и тайна, уходящая корнями в давние времена. Ведь Тигурд и Коулл – единственные, кто остался сейчас живыми из первых тарлан, обнаруживших Пирамиду. Почему они живут так долго – уже само по себе тайна, это не знает никто.
– Тайна, тайна! – возмутился Валентин. – Как всё просто объяснять тайной! А копнёшь глубже… Все хороши – и ваш главком, и администратор!
– Думаю, ты несправедлив к Тигурду! Ведь он меня выслушал совсем недавно и хотел поговорить с вами…
– Да? А ты спроси об отношении к справедливости у десятков разных рас, заточенных в своих Зонах! Они тебе ответят!..
– Но ведь всё совсем не так!
– Ты защищаешь Тигурда, наверное, потому что Авван – его сын!
– Вовсе нет! Янж, обрисовывая вам обстановку, тоже многое искажал. Он просто для вас хотел показаться эдаким революционером, борющимся за светлые идеи. Ему надо было, чтобы вы пошли за ним, вот и всё!
– Ну, скажем, Князю и его компании светлые идеи были не нужны… А я, тем не менее, знаю творящееся в Зонах не понаслышке – я сам оттуда!
– Почему мы с тобой только и делаем, что спорим, Валентин? Чего сейчас дадут эти споры? – Девушка подсела ближе и заглянула Остапенко в глаза.
Шорин, до сей поры скромно молчавший, прокашлялся и поднялся.
– Однако пойду я, поздно уже, – сказал он. – Может, что приятное приснится.
– Спокойной ночи, – в один голос сказали Валентин и Кината.
– Почему ты стал меня избегать? – спросила девушка Валентина, когда старшина скрылся в домике.
– Избегать?! – Капитан даже немного растерялся. – Почему? Это не так!
– Я же вижу… Скажи мне, несмотря на то, что мы с разных планет, я нравлюсь тебе? Я ведь знаю от Аввана, что тарлане и вы – совершенно одинаковые.
– Нравишься… – В горле Валентина почему-то обозначилась странная сухость.
– Правда?
– Конечно, но почему ты спрашиваешь об этом? Ты же с Авваном…
Девушка вздохнула:
– Я не знаю. После того, как у меня пропадала память, со мной словно что-то случилось. Память быстро вернулась, но… Словно всё прошлое было не со мной. Я не знаю…
Валентин молча смотрел на девушку, ожидая продолжения.
– Не знаю, люблю ли я Аввана по-прежнему, – с усталой тоской в голосе сказала Кин. – Словно это было очень давно и… и закончилось. Мне кажется, что мои чувства к Аввану изменились. Я помню о нас всё, но я… – Она вздохнула и покачала головой: – Те чувства, которые были, словно умерли. Я пыталась возродить их в себе, но из этого ничего не получилось. Я больше его не люблю, хотя он очень хороший и умный. Но, если честно, его больше интересую не я, а возможности исследовать новые миры, ведь он настоящий исследователь.
– Может, всё ещё наладится? – тихо сказал Остапенко, чувствуя себя довольно глупо при этом.
– Не знаю, – вздохнула Кин.
Она сняла шлем и вдруг обвила руками шею Валентина и поцеловала в губы. Перевода тут уже не потребовалось.
В лесу стрекотали невидимые насекомые, легкий ночной ветерок шелестел в кронах пальм. Речка, весело журча, несла свои воды неизвестно куда, за границы Зоны – этой маленькой, совсем маленькой части чуждого, незнакомого мира, ставшего для людей своеобразной тюрьмой.
Но на некоторое время для Валентина и Кин окружающий мир перестал существовать. Осталось лишь единение, радость близости с инопланетной девушкой, так странно похожей на девушек Земли…
Утром Остапенко чувствовал себя полным энергии и жизнерадостным, как никогда. Осторожно выскользнув из объятий ещё спавшей Кин, капитан оделся, привёл себя в порядок и сменил на посту Шорина.
– Как ночка? – спросил его Валентин.
– Нормально, – ответил старшина. – А у тебя как?
Валентин подмигнул:
– Она просто прелесть.
– Я так и подумал, – Николай широко зевнул и побрёл на своё место, чтобы ещё поспать.
– Сегодня мы обязательно смоемся отсюда, – сказал себе капитан, – хватит! Я уверен, что идейка насчёт последовательности нажатий на кнопку должна сработать. Ты отдыхай, а потом поэкспериментируем!
Через полчаса поднялся Бигус и, протирая глаза, отправился к реке, где уже маячил Сохатый, пытавшийся ловить рыбу.
– Привет! – весело крикнул ему Остапенко.
Бегунков вяло махнул рукой, стягивая на ходу старую тельняшку. Валентин развёл огонь, искусно выложил на большом плоском камне фрукты и собрался будить Кин.
Но в домик войти он не успел.
– Стой на месте, Валентин, иначе я продырявлю тебя и твоего дружка, – раздалось за спиной.
Капитан замер – голос был ему хорошо знаком.
Валентин подчинился и медленно повернулся – сзади стоял Янж. Щиток шлема был поднят, демонстрируя нагло ухмыляющуюся физиономию. Одной рукой тарланин держал Бигуса, а второй угрожал Валентину гравитационным пистолетом. Остапенко взглянул в сторону реки – там, на берегу, неподвижно лежал Сохатый.
– Вы форменные идиоты, раз ходите тут без бронекостюмов, я же советовал их никогда не снимать, – издевательски напомнил Янж. – Мне даже голову ломать не пришлось, как захватить вас, – всё вышло очень даже просто. Отойди от двери!
Валентин отошёл, соображая, что можно предпринять. Услышала ли что-нибудь Кин? А Шорин? Ведь Николай мог бы легко подстрелить тарланина из окошка. Хотя, конечно, Бигус мешает. Но, чёрт, ведь Янж один, а их пятеро, как глупо!
– Где остальные? – Тарланин сверкнул глазами.
– Догадайся с первого раза, – процедил капитан.
– А вот хамить не стоит! – Янж недобро прищурился. – Арн, ко мне!
Из кустов, что росли вдоль левой части берега, вышли четверо баори. Все они были в шлемах – видимо, для удобства перевода, но без бронекостюмов. В руках инопланетяне держали по автомату. В одном рослом, самоуверенном баори Валентин узнал командира партизан Арна, а другой, как ни странно, оказался Пырчем.
– Не ожидал встретить старых знакомых? – засмеялся Янж.
Бигус испуганно заморгал, созерцая лошадиные морды баори.
– Я тут ни при чём, я не с ними, – пискнул он. – Отпусти меня!
– М-да, Валентин… Я смотрю, тебя предают на каждом шагу… – хмыкнул тарланин. – Взять их, Арн!
На размышления времени практически не оставалось. Валентин понимал, что Николай, видимо, спит на своей подстилке без задних ног, да и Кин из-за перегородки в хижине не выходила, а оружия у неё там, как назло, нет. Можно было бы попробовать затеять бучу, но где гарантия, что Шорин мгновенно проснётся и поймёт, в чём дело? И как же Кин?..
Нет, рисковать жизнью друзей нельзя – спросонья их могут перестрелять, как слепых котят.
Партизаны приближались. Двое из них тут же бросились в хижину. Пырч вихляющей походкой подошёл к Остапенко и надел на него обычные с виду металлические наручники.
– Ты думал, я сдох там, во Дворце, да? – криво улыбнулся он. – Нет, товарищ, я пока ещё живее всех живых. Будешь знать, как уводить у нас из-под носа резидента!
Баори сделал подножку и повалил капитана на песок.
– Полежи, отдохни, – хохотнул он. – Ага, вот и твои дружки!
Из хижины вывели ещё сонного Шорина и испуганную Кин – обоих уже в наручниках. Янж торжествующе взревел:
– Ты здесь, моя крошка, я так и знал!
Кин упрямо откинула волосы и что-то сказала на своём языке.
– Ну-ну, это мы ещё посмотрим, – прищурился Янж. – Приковать их, пусть посидят на песочке, погреются. – Он оттолкнул от себя Бигуса.
Бегунков вытаращенными глазами смотрел на приближающегося Пырча, а потом истошно завопил и бросился бежать. Янж спокойно вскинул пистолет и нажал на спуск. Бесшумный выстрел швырнул Бигуса на песок, пробив дыру почти прямо между лопатками.
– Нравится мне это дело, – хмыкнул тарланин. – Ну, одним уродом меньше.
Баори привязали Шорина и Валентина к корням деревьев, полукольцами выступающим из песка.
Янж, невероятно довольный собой, ходил взад-вперед и потирал руки. Кината, не отрываясь, смотрела на него – весь её вид говорил о бескрайнем презрении.
