"Фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Петрова Елена Владимировна (список книг TXT, FB2) 📗
Часть лошадей мы тоже разместили в городских конюшнях. Хотя их и так внутри было немало, там ведь располагались лошади оставшихся в городе дружинников.
Лекарь сумел сбежать из города. Судя по рассказам прислуги из детинца, он сделал это еще до того, как мы подошли к Орлу. Это укрепило меня в подозрении о том, что он действительно был замешан в отравлении моего отца, однако обстоятельства всего этого еще предстояло выяснить. Тем более, что у нас в руках был первоисточник - сам орловский наместник, которого мы заперли в одиночной камере в тюрьме. В той же самой, где сидел боярич Никита, вот он порадовался, когда они с наместников вдруг поменялись местами.
Была у меня и еще одна причина для радости: город достался нам без больших разрушений. Даже стрелометы на стенах оказались целыми, запас болтов для них на случай осады имелся. Ворота разве что оказались выбиты, но над их починкой уже трудились люди, разобрав специально для этого одну из осадных башен. Впрочем, и осадные башни и таран я приказал разобрать, на случай, если сюда все-таки подойдет войско курского и белгородского наместников, а строительные материалы пустить на костры для тех, кто оставался снаружи крепости. Нельзя, чтобы враг воспользовался ими.
Прислугу, из тех, что работали в детинце, тоже пришлось подробно расспросить. Большая часть из них клялась нам в верности и убеждала в том, что люди они маленькие и готовы служить тем, кто сейчас в силе, но кое-кого я попросту выгнал из города. Решал это не я один, а мы совместно с боярином Лукой и Денисом Ивановичем. Своими соображениями они поделились со мной, и я решил, что стоит послушать ближников.
Еще одну проблему составила жена наместника Ивана. Она оказалась стальной женщиной под стать своему мужу. Известие о том, что оба ее сына мертвы, а сам наместник пленен, она пережила спокойно, лицом своим не выдав даже тени волнения. Заточить в темницу женщину, которая моей матери годилась в матери, у меня не поднялась рука. Я решил оставить ее в ее же покоях, но под постоянным наблюдением.
Впрочем, были и приятные новости: в сокровищнице орловского наместника мы обнаружили целых пятнадцать тысяч серебряных рублей. Даже если пересчитать это в гривны, то получалось пять тысяч. Целое состояние, на которое вполне можно нанять осадных дел мастера и расплатиться с ним. Так что чем погасить займ из Союза Торговых Городов, если нам его все-таки дадут, у меня было, да и по долговым распискам тоже можно расплатиться. Еще там была серебряная посуда и украшения, к тому же мы забрали украшения и у жены наместника. Правда, дорогую одежду оставили.
А еще в наши руки попал и монетный двор, на котором чеканились рубли князя Кирилла. Теперь мы могли чеканить монеты. Вопрос был только в том, где взять столько весового серебра…
Рудников в наших землях не было, и почти все серебро было привозным. А почти все серебро, которое сейчас было в ходу, было либо выкуплено в закатных странах, либо привезено из военных походов. Включая тот самый поход в Молдавию, после которого в Пяти Княжествах и стала чеканиться своя монета. До этого-то либо гривнами расплачивались, либо попросту серебром по весу. Ну и о обмене товар на товар, конечно, не стоит забывать.
Переплавлять посуду и украшения в прутки, чтобы потом чеканить из них монеты, мне и в голову не приходило. Просто по той причине, что стоить эти деньги будут дешевле, чем предметы из серебра. Там ведь и работы много было вложено. Гораздо проще тогда уж продать всю эту утварь в Союзе Торговых Городов, причем менять их не на деньги, а на весовое серебро.
Был, конечно, еще один вариант: отправиться в набег, тем более, что сил для этого у нас будет достаточно даже после войны. Но главное проблемой тут было то, что вокруг нас жили бедные народы, у которых и взять-то будет нечего. А вот чтобы вторгнуться в закатные земли, нам понадобится очень долгий марш. Была бы у нас ладейная рать и выход к морю, как у тех же крымчан, тогда вопрос был бы совсем другой, тем более, что мы могли бы тогда напасть не на соседей, а на какую-нибудь из дальних стран. Но выхода к морю у Пяти Княжеств не было, и даже речи о том, чтобы заполучить его, идти не могло. Все слишком далеко.
Но ведь недаром те же молдаване и крымчане нападали на Союз Торговых Городов. Выход к морю, да еще и с устьем какой-нибудь реки, чтобы можно было контролировать торговлю по ней - большое подспорье для любого государства.
Да и рано пока думать о набегах, нужно было сперва разобраться с двумя оставшимися наместниками. А потом дождаться, пока в стране не станет более-менее спокойно, постаравшись не ввязаться в новую войну. Ждать, пока из мальчиков вырастут новые дружинники, мы себе позволить, конечно, не можем, война будет, причем гораздо раньше, но надо хотя бы обеспечить себе спокойствие в тылу. Повыбить разбойников, которые непременно расплодятся в охваченных войной княжествах, дождаться, пока цены на хлеб и другую снедь упадут до нормальных значений.
Короче говоря, перед началом неизбежной новой войны с мелкими княжествами на закате, а может быть и с Литвой, нужно добиться того, чтобы у нас за спиной было надежное место, откуда можно будет привести караваны или где мы сможем укрыться в случае, если что-то пойдет не по плану. В древних книгах, которые я читал в монастыре, такое место называлось базой. Вот как раз этой самой базой для нас и должны стать Пять Княжеств.
Так или иначе, раздав всем указания, и проверив их исполнение, я занял одну из свободных комнат в княжьем тереме, перекусил снедью, которую мне притащила прислуга, выпил две кружки пива и завалился спать. Спал плохо и беспокойно, но не потому что мне снились сцены боя, которые я пережил, а потому что несколько раз просыпался из-за мыслей о том, что я забыл что-то сделать. Каждый раз успокаивал себя, что сделано все верно, а бояре, в случае чего, раздадут недостающие указы, но все равно беспокоился.
Перед самым рассветом проснулся и заснуть больше не смог. Пролежал какое-то время в постели, то смотря в потолок, то на то, как отблески рассвета окрашивают стены в золотистый цвет, а потом плюнул и встал.
Звать прислугу мне не захотелось, поэтому я сам спустился на кухню, взял кусок испеченного вчера хлеба, мед, яблоки и квас, после чего отправился в трапезную. Прислуга, конечно, уже начинала готовить, вставали они рано, но пока будет готова еда, пройдет еще достаточно много времени. А так я перекушу немного.
Гербы наместника, висевшие в главном зале, уже успели снять, а на их места повесили цвета рода Орловских. Не знаю для чего, но они хранились здесь же, в тереме, в одной из кладовых. Честно говоря, я был почти полностью уверен, что их давно сожгли или отправили на производство бумаги. Но нет, этого не произошло, знамена сохранились и теперь висели на положенном им месте.
Находиться в приятном полумраке, да еще и под своими родовыми знаками было уютно. Но то, что я теперь великий князь Пяти Княжеств как-то не умещалось в голове. Только недавно просто князем стал, а уже надо же, великий князь. Странно это все.
Хлеб оказался еще мягким, мед - сладким, яблоки сочными, а квас в самую меру кисловатым. Это мне понравилось еще больше, поэтому какое-то время я сосредоточенно жевал, запивая еду. В главном зале было тепло, его грели печи кухни, даже жарковато, но я предусмотрительно не стал надевать доспеха, оставшись в одной рубахе, да портках. Правда и рубаха та была не простая: из дорогой зеленой ткани, и тоже прошита золотыми нитками, да еще и с узорами. И, что немаловажно, она как раз-таки была не из трофеев. Эту рубаху мне подарил один из городских старшин в Брянске.
И вот ведь стоила эта рубаха гораздо дороже, чем та, которую мне дарила мать. Но я, не задумываясь, променял бы целый воз этих богатых рубах на ту, зеленого сукна. Однако увы, она была разорвана когтями волкулака, да еще и окровавлена порядком, поэтому ее пришлось выбросить.
Дверь главного зала открылась и в нее прошел боярин Лука. Он тоже был в одной рубахе, но не такой богатой, как у меня. Голова его вокруг чуба снова была гладко выбрита, а ведь до этого он зарасти успел. Но надо же, нашел время, чтобы побриться, а ведь заботами завален не меньше, чем я. Он ведь мой ближний боярин теперь, и мои дела - его дела.
