Юзер - Ясинский Анджей (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Магические поединки несколько отличаются от обычных дуэлей. У бьющихся магов отсутствуют секунданты — кто же возьмется контролировать безумие магии на ристалище? Только сами дуэлянты могут решить, как закончить поединок — полюбовно или биться насмерть. Единственное правило таких дуэлей — поединок начинается только после специального сигнала. Правило действует для представителей всех рас. Нарушивший условие, в независимости от причин, побудивших его напасть до того, как прозвучал сигнал, уничтожается на месте силами всех окружающих. Это положение введено для того, чтобы удержать противников от неожиданной атаки до начала поединка, ибо если противник не готов, внезапный удар почти всегда приводит к его поражению и гибели, вне зависимости от его магических способностей и мастерства. Дуэль должна быть честной, а условия для обоих поединщиков — одинаковыми. Дурным тоном считается дуэльный поединок мага с заведомо слабым соперником. Уровень боевого мага определяется его умением поставить как можно быстрее более качественную защиту или сгенерировать более мощное боевое плетение. Поэтому у слабого соперника немного шансов. Для подобной дуэли нужны веские причины. Иначе общество не поймет, а победителю такую победу обязательно припомнят в будущем.
Соперники стояли друг против друга на плотно утрамбованной земле и ждали начала поединка.
Магическая дуэль редко бывает длительной. Первый удар, продавливание защиты, если противник успел ее поставить, или, наоборот, поддержка купола против успевшего первым ударить соперника, утилизирующая его магическую энергию. Если защита не пробита с первого удара и последующего продавливания, то ответный удар обычно бывает победным. Если соперники пользуются одинаковой магией, то по их первым действиям легко просчитать результат поединка.
А если маги пользуются для своих плетений не только одной формой магии? Результат слабо предсказуем. Непросто поставить хорошую защиту. Не каждый купол способен противостоять «чужим» боевым плетениям. А приемы противника ведь еще нужно понять. Они редко бывают стандартными. Преимущество имеет тот, кто делает все быстрее: опережает противника, нанося первый удар, мгновенно ставит правильную защиту, формирует защитные и атакующие плетения, если поединок продолжается. А каким образом выполнить магическое действие быстрее? Скастовать шаблон заранее, по возможности, вообще до начала поединка, а во время боя запитать плетение магоэнергией. Поэтому обычно маги-дуэлянты непосредственно перед началом поединка лихорадочно формируют плетения-заготовки. Это позволяет во время дуэли наносить удары и ставить нужную защиту максимально быстро. Сила мага как дуэлянта, во многом определяется тем, сколько заготовок он может сформировать заранее и поддерживать во время боя готовыми к немедленному применению. Считается, что хороший маг-дуэлянт должен иметь в загашнике не менее двух-трех плетений. Одно из них должно обязательно ставить приличную защиту, а остальные — для нападения. А если маг может скастовать заранее, поддерживать в бою и употреблять по мере необходимости десяток плетений, то он считается отличным дуэлянтом-асом. Впрочем, определяющим все-таки является количество выигранных поединков. Можно накастовать хоть сотню заготовок, но, выйдя против опытного дуэлянта с парочкой нестандартных плетений, запутаться и поставить не ту защиту или нанести как раз тот удар, к которому готов соперник...
Балаватх внимательно наблюдал за дуэлянтами и заметил, что Рамаса лихорадочно стал формировать заготовки плетений. Он считался опытным дуэлянтом, поскольку участвовал в нескольких поединках с не самыми слабыми соперниками и до сих пор жив. Рамаса умел поддерживать в бою одновременно до четырех заготовок различных плетений. Впрочем, с мастерами ему не доводилось схлестываться, на это мозгов хватало. «Интересно, чем закончится этот поединок? — подумал Балаватх. — В принципе, в боевом применении демонская магия имеет некоторое преимущество перед гномьей, но все зависит от мастерства. А тут, судя по всему, Рамасу ждут сюрпризы».
Демон посмотрел на Ника и удивился. Странный человек стоял абсолютно безмятежно, рассматривал звезды на ночном небе, ничего не кастовал и совершенно, как казалось, не готовился к поединку. «Ну и ну, — обеспокоенно подумал Балаватх, — что это он затеял? Мастерство в теоретической магии и хладнокровие — это, конечно хорошо, но так и первый удар пропустить недолго. Рамаса — серьезный противник. Доиграется ведь человек...»
Рамаса уже закончил кастовать заготовки, до предела накачал свою ауру магией огня из прихваченных с собой амулетов-накопителей и стоял, полностью готовый к поединку. Ник был все так же невозмутим. Аура его была спокойна. Никаких подготовительных процессов не было заметно.
Прозвучал гонг. Так как звук сквозь защитный купол тоже не проходит, то сигнал начала боя формируется одновременно как внутри купола, так и снаружи. Ник никак не отреагировал на сигнал, словно он его и не слышал, а Рамаса, не мешкая ни мгновения, активировал одно из своих плетений. На том месте, где стоял Ник, возник большой шар огня яркого белого цвета, внутри которого скрылась фигура парня.
Посол закряхтел и стукнул кулаком по колену в досаде. «Вот и все, — подумал он. — Рамаса уничтожил человека. В конфликт с гномами вляпались. Ну и как же теперь лечить этот геморрой?»
Криса вскрикнула. Она подалась всем телом вперед, с трудом удержавшись, чтобы немедленно не броситься на арену. Платье стало совсем блеклым, почти белым. Глаза широко распахнулись.
Друзья-собутыльники Рамаса восторженно заревели. Они хлопали друг друга по плечам и поздравляли с победой. Другие зрители обескураженно молчали. Им казалось, что их обманули. После дерзкого вызова Ником соперника на дуэль они рассчитывали на более интересное зрелище.
Балаватх остался спокоен. Даже поморщился — не привечал он грубые высокоэнергетические плетения. Будучи очень быстрыми, они в то же время легко взламывались. Легкое контрплетение противника — и огребаешь собственной силой, что называется, по самую маковку. Балаватх успел отметить по возмущениям ауры Ника, что тот явно заметил действия Рамасы. Балаватх знал, что если бы на месте Ника был другой персонаж, то дуэль бы уже закончилась. Но хотя Ник ничего не делал, чтобы отразить атаку, Балаватх не верил, что тот проиграл. Уж очень ему понравился парень. Ну не может такой умница просто так, по желанию какого-то мага-драчуна, превратиться в хорошо прожаренный кусок мяса.
Демон покосился на Мондрида. Его невозмутимости можно было позавидовать. «Интересно, — подумал Балаватх, — а ведь именно внешняя разведка занимается у гномов поиском интересных магов в других гильдиях». Он мысленно усмехнулся. «Значит, Ника выкопал Мондрид или кто-то из его подчиненных, — продолжил рассуждать демон. — Мондрид абсолютно спокоен. А ведь рискует, как минимум, сильным магом-теоретиком, да еще и учеником Васы. Почему?» Пришедшая мысль очень заинтересовала Балаватха. «Так почему Мондрид так спокоен? А может, он знает о Нике нечто, что позволяет ему не волноваться о результате дуэли, хоть он и видит, что парень не сделал в ауре заготовок?» Балаватх утвердился в ощущении, что еще ничего не кончено. «А может, ему все равно?» — возникла в голове неожиданная мысль. Он перевел взгляд на своего друга Махаса. Тот тоже сохранял железное спокойствие и вовсе не праздновал победу собрата. «А этот-то чего так невозмутим? — подумал Балаватх и заколебался. — А может, я чего-то не заметил?» — И он снова посмотрел на арену.
Пламя продолжало бушевать. На радостях, что успел первым, Рамаса для надежности вбухал в плетение огненного шара чуть ли не половину своего резерва. Молодой дуэлянт уже явно начал праздновать победу. Балаватх увидел, как он расплел второе подготовленное атакующее плетение. Главный аналитик Лиги покачал головой. Пока не увидишь труп своего врага, нельзя быть уверенным в его смерти.
Наконец Рамаса посчитал, что достаточно времени потратил на уничтожение противника, и красивым жестом как бы сдернул шар в сторону. Огонь погас, однако пламя было настолько ярким, что рассмотреть, что там осталось от Ника, не получалось. В глазах еще играли остаточные всполохи от яркого света. Да и марево перегретого воздуха не позволяло что-то увидеть.
