Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП) - Коллектив авторов (первая книга .txt) 📗
Таррин вспомнил безумного гвардейца, бормотавшего о пылающих ненавистью глазах. Каждый раз, отворачиваясь от вырезанных в камне демонов, Реликтор определенно чувствовал на себе их горящие, злобные взгляды.
Грани монолита щетинились металлическими и деревянными фрагментами, торчащими из щелей между камнями. То были обломки оружий: треснувшие, проржавевшие клинки кинжалов, осколки разорвавшихся гранат, наконечники стрел, искорёженные приклады имперских лазганов. Взгляд Таррина привлек блеск небольшого красного самоцвета, и, присмотревшись, космодесантник увидел, что камешек обрамлен кольцом потускневшей бронзы. Возможно, когда-то он был навершием меча.
«Камни, соединенные кровью и ненавистью», подумал Реликтор. На восточной грани монолита обнаружились и свежие тёмно-красные потеки — размазанные следы недавнего подношения.
— Что ты видишь? — снова раздался в вокс-бусине голос Бэлоха, уже более настойчивый. Ну что ж, Таррин объяснил ему. Он рассказал о том, что заметил инквизитор Хальстрон — о длинном, блестящем чёрном осколке, вдавленном в грань монолита.
— Как мы его оттуда достанем? — спросил Бардан. — Осколка вообще безопасно касаться?
Инквизитор ответил, что определенные ритуалы могут ослабить хватку монолита на обсидиане. Когда Хальстрона попросили уточнить, он признал, что обряды эти весьма рискованны и продолжительны. От прочих боевых отделений Реликторов уже несколько минут не поступали доклады, из чего следовало, что воины сдерживают орков, не давая им вернуться на поляну и обнаружить захватчиков. Следовательно, как прямо заявил Артек Бардан, и с чем согласился Декарион — они вряд ли могли позволить себе продолжительные ритуалы.
— Надо было взять технодесантника, — пробурчал магистр ордена, — с манипулятором-клешней на сервосбруе.
— Нет, грубая сила тут не подходит, — объяснил Декарион. — Осколок вдавлен не только в камень, но и в затвердевшую материю самого варпа. Чтобы высвободить его, нужно, да, обладать весьма могучими руками, но также и…
— Силой воли, стойкостью воли, — бесцеремонно прервал его Бардан, завершая мысль. Затем магистр повернулся к Хальстрону. — Инквизитор?
Тот покачал головой.
— Сегодня я нес один из осколков артефакта, и он почти поглотил меня. Я не рискну браться за второй, не советую и вам — только не с этим цепом у пояса.
— Значит, это предстоит исполнить мне, как я и знал с самого начала, — объявил Декарион. — Именно поэтому я держал руки свободными, а разум — очищенным.
Старший библиарий сделал короткий шаг к монолиту. В терминаторской броне он был значительно выше Хальстрона и мог дотянуться дальше. Так что, в отличие от инквизитора, Декарион должен был без труда схватиться за осколок.
— Монумент, возведенный во имя демонического примарха, — хмыкнул Бэлох, — с Бог-Император знает, какой целью. Что нам ещё нужно о нем знать? Мы должны вызвать на орбиту боевую баржу и сравнять с землей весь этот сектор джунглей. Уничтожить монолит, удержать скверну Хаоса от дальнейшего распространения.
Тем временем Бардан повелел Декариону снять шлем.
— Мне нужно видеть твои глаза, — объяснил магистр, и Таррин тут же вспомнил, как капитан Мэгар стоял с цепным мечом над Хальстроном, погруженным в вызванное осколком забытье.
Молодой Реликтор вздрогнул, увидев лицо старшего библиария. Декарион служил ордену сотни лет, но прежде казалось, что прожитые годы только придают ему сил. Теперь же кожа библиария побледнела, словно старый пергамент, как будто из воина вытекла его жизненная сила. Когда это случилось?
Поставив ступню перед гранью монолита Ангрона, Декарион поднял руки и поднес латные перчатки к поверхности осколка.
— Постарайся не касаться камней, — предупредил инквизитор, хотя библиарий явно не нуждался в подобных увещеваниях.
Зажмурившись, Декарион прочитал молитву.
— Чем они там заняты?
Таррин пропустил мимо ушей нетерпеливый вопрос боевого брата. Если бы магистр ордена хотел, чтобы Бэлох знал, то, разумеется, позволил бы ему наблюдать.
В любом случае, казалось неправильным нарушать тишину, установившуюся на поляне, даже если твой голос почти никто не услышит. Безмолвие казалось Таррину необычным, почти священным — стих даже голос стоящего в центре событий старшего библиария, хотя его пересохшие губы продолжали шевелиться.
Глубоко вздохнув, Декарион схватил осколок обеими руками.
Тут же тело библиария, на мгновение застыв, начало биться в конвульсиях. Артек Бардан потянулся к поясу, но Декариону удалось преодолеть спазмы. Вновь сделав глубокий вдох и заскрипев зубами, старший библиарий потянул изо всех сил, так, что на щеках вздулись жилы — но обсидиановый осколок оставался в камне, не двигаясь с места.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем космодесантник наконец опустил плечи и тяжело выдохнул. Декарион прервал борьбу, но не сдался, руки космодесантника продолжали упрямо сжимать осколок, пока он набирался сил для новой попытки. Слабым и хриплым голосом Реликтор призвал инквизитора.
— Я здесь, — ответил Хальстрон, стоявший у него за плечом.
— Осколок… Мы были правы… — прошептал Декарион. — Я чувствую, вижу, как очертания артефакта проступают в моем разуме. Я могу ощущать его… его силу.
Инквизитор подступил ближе.
— Значит, это именно то, о чем мы думали?
Декарион с рвением кивнул.
— Осколок… Ещё один обломок топора Ангрона.
От этих слов у Таррина сдавило горло. Не ослышался ли он? Значит, куски обсидиана — оба обломка, один замурованный в монолите и другой, хранящийся у инквизитора — это фрагменты оружия, принадлежавшего самому демоническому примарху?
Глаза Декариона распахнулись, и, внезапно, в них полыхнул огонь безумия, того самого, что прежде коснулось инквизитора. Моргнув, старший библиарий пригасил пламя.
— Мы должны… должны завладеть им, — настойчиво повторял Реликтор, вновь с напряжением сил пытаясь вытянуть засевший осколок — но так же безрезультатно.
— Обломки становятся сильнее рядом друг с другом, — озабоченно произнес Хальстрон. — Мне стоит унести свой фрагмент подальше.
Декарион снова закрыл глаза.
— Нет! По воле Императора я подчиню себе этот артефакт. Обломок отдаст мне силу, собственную мощь, и я сумею высвободить его из камня и… — голос библиария постепенно затих, и на долгий, мучительно тянущийся момент, Реликтор замер.
Тогда-то инквизитор и повернулся к скованному человеку.
Пленник, как и всегда, бесстрастно наблюдавший за происходящим, встретил взгляд хозяина с легкой улыбкой на губах. Сжав челюсти, Хальстрон отвернулся от него, к значительному облегчению Таррина. Несомненно, закованный демонхост мог бы без труда вырвать осколок из монолита, но какой чудовищной силой одарил бы его артефакт?
В вокс-канале снова прозвучал голос Бэлоха, и на этот раз слова давались ему с трудом.
— Я принял решение. Несмотря на клятвы верности нашим повелителям, я не могу и не стану, умыв руки, наблюдать за их действиями, порочащими имя ордена. Я должен исполнить свой долг перед Императором.
Молодой Реликтор не стал уточнять, что имеется в виду, и вообще ничего не отвечал до тех пор, пока Бэлох не спросил прямо.
— Ты на моей стороне, брат Таррин?
— Нет, — произнес тот, не понимая до конца, откуда пришел ответ.
После паузы Бэлох заговорил вновь.
— Некоторые нарекут еретиком и тебя, — подбирая слова, произнес он, — потому что ты знал, что происходит, но молчал.
— Возможно, — согласился Таррин, но перспектива почему-то не обеспокоила его так сильно, как должна была. Теперь он стал не просто рядовым космодесантником, насколько бы гордо и благородно это не звучало само по себе. В последние минуты своей жизни сержант Юстер возложил на молодого Реликтора груз куда более высокой ответственности.
— Разделив их секреты, ты, скорее всего, разделишь и их судьбу, — предупредил Бэлох. — Я не смогу защитить тебя.
— Делай то, что, по твоему мнению, велит Император, — спокойно ответил Таррин. — И я поступлю так же, храня веру в то, что Он говорит устами наших повелителей, и в то, что они незыблемо противостоят разложению Хаоса. Я убежден, что старший библиарий дает им мудрые советы. Я останусь верным своему ордену.
