Апофеоз (СИ) - Рудазов Александр (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
- Но они же все равно это делают, - напомнил Оксатти. – Просто с помощью овеществленного Искусства. А так им будет проще... сотрутся границы между одаренными и немогущими...
- Зачем их стирать? – нахмурилась Лунарда. – Вы хотите обесценить наш дар? Я не понимаю вас, мэтр.
- А империя и так едина, - добавил Даскомедаль, сверля Оксатти пристальным взглядом. – У нас уже много лет нет врагов. А если появятся... мы очень быстро с ними расправимся.
- Но...
- Мэтр Оксатти, - снова взял слово Оопсан. – Кажется, мы пришли к единому решению. Ваша Спектральная Сеть имеет слишком много недостатков и вряд ли может представлять какую-то ценность для империи. Возможно, в качестве игрушки, этакого курьеза или аттракциона она еще может иметь смысл для... детей, но империя не может себе позволить вкладывать такие средства в... игрушку. Если хотите, мы можем вновь включить повторное обсуждение вашего проекта в следующую годовую повестку, но...
- Нет, - услышал вдруг Зар. – Спектральная Сеть будет запущена. Такова моя воля.
Услышал – и только секундой спустя сообразил, что сам это произнес. Поднялся с места и заговорил, упершись ладонями в стол.
Члены Конклава уставились на него, как на ожившее кресло. Император Зар уже три года присутствовал на каждом заседании, но рот раскрывал только в конце, когда Оопсан задавал ритуальный вопрос: одобряет ли его величество принятые сегодня решения? Зар произносил то слово, которое на одну букву короче, чем «нет», и заседание заканчивалось.
- Ваше величество, вы что-то сказали, - произнес Оопсан.
Он не придал фразе вопросительной интонации. Оопсан не переспрашивал – он высказал недоумение.
- Да, - собрал всю волю в кулак Зар. – Я Колдующий Император. И, смею надеяться, могу принимать решения.
- Безусловно, ваше величество, - чуть наклонил голову Оопсан.
- В таком случае я принял решение. Спектральная Сеть будет запущена. В моей империи слишком много людей, у которых нет ни власти, ни денег, ни волшебства. Пусть у них будут хотя бы... игрушки.
- Вы мудры не по годам, ваше величество, - бесстрастно прокомментировал Оопсан. – Мы исполним вашу волю.
Остальной Конклав хранил гробовое молчание. Мородо и Лунарда изумленно моргали, Акк-Ва недовольно закусила губу, Даскомедаль недобро прищурился, Ильтокелли... Ильтокелли, кажется, задремал.
И даже Оксатти был скорее озадачен, чем обрадован. На Зара он смотрел с какой-то... жалостью. Сочувствием.
Зар вдруг понял, на что похож этот взгляд. Так смотрят на тяжелобольных. Тех, чьи дни сочтены.
После этой эскапады заседание как-то очень быстро закруглилось. Оопсан сообщил, что больше на повестке дня ничего важного нет, и сказал, что о следующем заседании Конклава будет объявлено дополнительно. Даскомедаль, Лунарда и Акк-Ва исчезли в ярких вспышках, Ильтокелли просочился сквозь пол, Мородо вылетел в окно. Специальное расширенное окно.
- Вас еще что-то задерживает, мэтр Оксатти? – вежливо спросил Оопсан.
- Я просто собираюсь с мыслями, мэтр Оопсан, - улыбнулся астральный советник. – Сами понимаете, знаменательный день. Исполняется моя давнишняя мечта. Десять лет я этого ждал. Сами понимаете.
А в голове Зара мелькали картины. Оксатти посылал ему мысленные сигналы, продолжая болтать какую-то чепуху с натянутой улыбкой. Оопсан терпеливо смотрел на него, и в его выцветших глазах как будто клубился туман.
- Благодарю вас от всей души, ваше величество, - поклонился наконец Оксатти. По-настоящему поклонился, а не чуть шевельнул подбородком, как обычно приветствовали Зара.
- Кто бы что ни говорил, а я верю в ваш проект, - ответил ему император. – И в его пользу.
- Мы все в него верим, - произнес Оопсан. – Но час уже поздний.
Оксатти вздохнул – и тоже исчез в яркой вспышке. А Оопсан пристально уставился на Зара.
- Я знаю все, что ты мне скажешь, - угрюмо произнес император. – Мне следует слушать моих советников. Я знаю.
- Дело не только в этом. Вы еще очень молоды, ваше величество. Вы не понимаете, что не все проекты следует пускать в жизнь. Мне хотелось бы думать, что я в каком-то смысле заменяю вам отца и, будучи намного старше вас и опытнее, я осмеливаюсь иногда... предвосхищать ваши решения. Не торопитесь, ваше время еще придет.
Зар стоял с каменным лицом. Меньше всего он считал, что Оопсан в каком-то смысле заменяет ему отца. Первый советник стал первым советником еще при Токарине, двадцать втором Колдующем Императоре. С тех пор минуло больше ста лет, сменилось целых восемь императоров... а Оопсан остается во главе Конклава.
- Мы... исполним вашу волю, ваше величество, - повторил первый советник. – Над Спектральной Сетью начнут работать. Но вы должны понимать, что государственный бюджет ограничен. У империи очень много расходов, и мы должны разумно распоряжаться средствами...
- Однако на тот секретный военный проект вы средства сумели выделить, - ядовито заметил Зар.
- Не военный, ваше величество. Оборонительный.
- Мы же ни с кем не воюем, Оопсан. Ты сам все время это подчеркиваешь. От кого мы собираемся обороняться?
- Ваше величество...
- Довольно, Оопсан. Если у нас хватает денег на разработку оружия, то хватит и на Спектральную Сеть. Такова моя воля.
- Ваша воля – мой закон, - кивнул Оопсан, пристально глядя на императора.
- Да, - с трудом ответил тот. – Конечно. Рад это слышать.
Едва и первый советник исчез в яркой вспышке, Зар бросился к выходу.
С совсем не императорской поспешностью он ворвался в свою опочивальню. Шесть горничных, четыре лакея, четыре гвардейца, три духа-служителя, два секретаря, универсальный голем и десяток немтырей постоянно пребывали в ее большом покое. В этой просторной зале с высоченным потолком, в которой Зар чувствовал себя маленьким потерявшимся ребенком.
Сколько он себя помнил, его почти нигде не оставляли одного. Ему помогали в каждом пустяке. Он не имел права даже переодеться самостоятельно – это делали сразу четыре человека, и каждый имел дворянский титул.
Но даже император все-таки имеет право на малую толику уединения. И у опочивальни имелся еще и малый покой – туда запрещалось входить всем, кроме государя и его пока что несуществующей супруги. Зар был абсолютно уверен, что через год-другой его женят на какой-нибудь пустоголовой аристократке, проследят за скорейшим рождением наследника, а потом... в голове по-прежнему стояли видения, посланные Оксатти.
Последнее заседание Конклава перед смертью отца. Он тогда представил новый указ, оказывается. Указ о роспуске ордена Медных Магов. Полном и окончательном. И когда Конклав начал его отговаривать – отец вышел из себя. Накричал на Оопсана, пригрозил уволить того... вообще разогнать весь Конклав. Заявил, что он все еще Колдующий Император, и не потерпит никаких вольностей.
И Оопсан сказал, что все будет исполнено. Сказал, что воля императора – его закон, и к следующему заседанию все будет готово.
Но следующее заседание было сорвано страшной трагедией. И три дня спустя речам Конклава внимал уже четырнадцатилетний Зар.
О предсмертном указе отца никто тогда даже не упомянул. И орден Медных Магов существует по сей день.
Зар рылся в ящиках стола, пока не нашел ветхую бумажку с причудливым экслибрисом. Конечно, ветхой она только казалась – даже морградант не сумел бы ее разорвать. Чары Бриара Всемогущего делали каждую частичку Криабалов воистину неуничтожимой.
И эта частичка, один-единственный листок – все, что у Зара есть.
Титульный лист.
Он ведь не только Колдующий Император, но и Хранитель Криабалов. Во время серебряного века эти должности занимали разные люди, но когда умер Иводаран, последний умевший колдовать император, и Турниры Принцев превратились в заведомый фарс, короновать стали исключительно по крови. А способ определять лучших кандидатов когда-то заложил сам Бриар – ту маленькую Сущность, что позволяет видеть во сне Криабалы. Чувствовать, когда они меняют владельцев, переходят из рук в руки.
