Я, Великий И Ужасный (СИ) - Кацман Изяслав (читать книги без сокращений .txt) 📗
-Ладно, пусть дальше разбирается - махаю мысленно рукой - Только передай ему, чтобы до конца сухого времени закончил, иначе останется дома до следующего года.
-Хорошо - пожимает плечами секретарь.
Если честно, по возвращении на Пеу я о состоявшемся с представителем Ирса насчёт учебников разговоре почти не вспоминал: дал своим грамотеям команду разрабатывать папуасский букварь, через несколько месяцев получил на утверждение его текст с перечнем и прикидочным указанием мест расположения картинок-иллюстраций, просмотрел повнимательнее, нашёл пару ошибок, после чего санкционировал отправку сего не то черновика, не то макета в Вохе, для дальнейшей передачи ирсийцам. Тут же мне пришло в голову: если уж использовать доброту загадочных обитателей Заокраинного Запада, то по полной, и распорядился готовить учебники по элементарной математике и папуасскому языку (за основу взяв текокскую его разновидность).
Но они ничего, оказывается, не забыли. И в этот навигационный сезон среди прочих грузов прибыла первая партия азбук. Кроме букварей была ещё куча литературы по сельскому хозяйству и технике. Ну и дополнением к книгам шёл семенной материал с подробными инструкциями по посадке, уходу и применению выращенного, которые, как я понял, отчасти дублировали содержимое агрономических справочников. Всё это богатство, разумеется, на вохейском языке.
Причём две тысячи школьных учебников - это только десятая часть присланного. Похоже ирсийцам действительно печать таких тиражей ничего не стоит. Ну или не считают каждую копейку для своего "пырг-хырш" среди отсталых народов. Хотя и у их благотворительности, как погляжу, есть пределы: ради одного контейнера для каких-то дикарей теплоход не стал делать крюк в тысячи километров, и вывоз подаренного из Шущим-Вохе исключительно наша забота. Так что остальное дожидается следующей навигации на складе ирсийского посольства. Но и на этом спасибо.
Тем более, что и в дальнейшем не отказываются печатать учебники - по крайней мере, в письме полномочного посла Ирса "Хакобо Смита" на имя Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками, полном пожеланий успехов правительнице острова в деле просвещения своего народа, упоминалось, что макеты "Математики" и "Начал родного языка" (так незамысловато были названы новые учебники для второго-третьего классов начальной школы) получены и, в течение ближайших трёх месяцев книги будут напечатаны в количестве тех же двадцати тысяч и доставлены в посольство. Насчёт тиража я решил не скромничать: хоть на данный момент общее количество учащихся всех школ Пеу не превышало трёх тысяч, но желающих-то было в разы больше.
Письмо ирсийского посла я изучил со всех сторон. Сам текст на безупречном вохейском высоким стилем, приятным в официальных документах, особого интереса не представлял - разве что сначала принял его за работу каллиграфа, но при более внимательном рассмотрении оказалось, что вязь иероглифов отпечатаны на принтере: воображение моё сразу показало картину гигантской клавиатуры метр на метр, вмещающей в себе все три или четыре тысячи знаков "старого письма".
А вот шапка бланка, содержащую несколько слов на языке обитателей Заокраинного Запада, равно как и синий оттиск печати, вызвали кучу вопросов: латинским алфавитом напечатаны были слова явно славянского языка. По крайней мере, "POSOL''STWO RESPUBLIKI IRS" и "SHREZWYSHAJNYJ I POLNOMOSHNYJ POSOL SMIT J. T. W." не оставляли никакого иного толкования. Хотя у какого славянского народа в ходу может быть фамилия Смит, оставалось только гадать.
Внимательное изучение послания ясности не добавила - появился только ещё один вопрос. В конце письма господин посол поставил подпись с расшифровкой как на вохейском, так и на своём родном. По-вохейски его имя однозначно читалось как "Хакобо", поскольку первый его слог передавался соответствующим иероглифом, используемом и в папуасском алфавите для того же "ха". А вот "по-ирсийски" написано было "Jacobo". Хорошо ещё хоть свои "T" и "W" этот "Смит" не удосужился развернуть, а то, чует, моё сердце, меня бы ожидала ещё пара ребусов.
В надежде выяснить хоть что-то дополнительно, я тщательно прочитал последнюю страницу букваря - ту, где в родном моём мире содержится информация об издательстве. Увы глаз мой натыкался на сплошные аббревиатуры и сокращения: "Tip. N14. Оsh-23770134004 `Shhbity Bizony'", "Zak. N000023587", "Tir. 20000 ex.". В общем ничего нового: то же самое загадочное "Osh" c неизменным набором цифр и те же "Сбитые бизоны", что и на прочих книгах ирсийского происхождения - не то адрес, не то название издательства или типографии. Кому и зачем понадобилось сбивать парнокопытных обитателей прерий, оставалось только догадываться.
"Что за..." - вырывается у меня. Кутукори поворачивает недоумённое лицо от двери, из-за которой доносится приближающийся шум, ко мне: дескать, сам не знаю. По мере приближения звуки слышны всё четче. Похоже, попахивает ссорой или скандалом: кто-то грозится кого-то прибить, кто-то верещит, требуя убрать подальше "этого наглеца, а то я за себя не отвечаю". В следующее мгновенье дверь резко открывается и агрессивно шумящая компания вваливается в комнату. Окинув взором нарушивших размеренное изучение обращений подопечного населения, я обречённо вздыхаю.... Мой секретарь же с трудом прячет улыбку.
-Чего на этот раз натворил этот недоумок? - интересуюсь у честной компании, окружающей худого и длинного вохейца в туземной набедренной повязке. Фанатичный блеск в глазах, растрёпанная, давно нечесаная борода и куча синяков с ссадинами - как старых, так и новых - дополняли картину.
-Оскорблял предков и духов-покровителей жителей Нохоне - отвечает Томонуй, тамошний "сильный муж" - Из-за чего был ими бит. Но не унялся, а продолжал сыпать своими оскорблениями вперемежку с заморскими колдовскими заклинаниями. Во избежание смертоубийства я со своими людьми решил схватить Хоху-Кони и доставить к тебе, Сонаваралингатаки, дабы ты сам решил его судьбу.
Да, если человек дурак, то это надолго.... Полтора года назад, появившись в Мар-Хоне, Хошчай-Кхшунар доставал только своих единоверцев-тенхорабитов, обвиняя в неправильном толковании трудов Первого Вестника и отступлении от заветов основателя религии. Причём делал это в столь категоричной и вызывающей форме, что "огребался" неоднократно даже от Людей Света и Истины, которым заветы Творца Всего Сущего предписывают избегать насилия. Последнее время же, по мере освоения папуасского языка, этот недоделанный проповедник перешёл к обличению неправильной веры и проистекающего оттуда греховного образа жизни местных. Ну а поскольку он торопился пополнить собой список великомучеников, то приступил к своей миссии среди дикарей, едва овладев хонско-веэйским наречием на бытовом уровне. Потому Хошчай постоянно сбивался на свой родной вохейский. Учитывая вычурную манеру речи кандидата в святые (посмертно), изобильствовавшей религиозными и философскими терминами, а также экспрессивный стиль изложения с бешенной жестикуляцией и чуть ли не приплясываньем, ничего удивительного, что туземцы частенько принимали сии проповеди за колдовские обряды. И если пустую ругань из уст сумасшедшего чужеземца они стерпеть, может быть, ещё могли, то ворожбу, затрагивающую предков и духов-покровителей стремились предотвратить всеми подручными средствами - во избежание серьёзных последствий. В общем, удивляться приходилось не регулярным скандалам с участием этого клоуна, а тому, что он до сих пор ещё жив.
- Хоху-Кони, Тономуй говорит правду? - спрашиваю равнодушно, чисто для проформы - Ты опять оскорблял предков и духов-покровителей дареоев Мар-Хона и творил ворожбу?
За последние месяцы процедура обращения с неутомимым обличителем отработана до автоматизма: снятие показаний со свидетелей и самого нарушителя спокойствия, затем сразу же вынесение приговора. Обычно я ограничиваюсь тем, что после десятка лёгких ударов розгами энтузиаст-проповедник на три-четыре дня отправляется ворошить селитряные кучи. Главное, чтобы работал Хошчай-Кхшунар в одиночку - в противном случае он начнёт доставать своими инвективами коллег-штрафников. Что чревато очередными неприятностями: в последний раз, например "заморского колдуна" не уследившим караульным-надзирателям пришлось вытаскивать за ноги из той самой кучи, над которой тот трудился в компании пятёрки нарушителей благочиния и спокойствия из числа местных.
