Калибр 9 мм - Шаргородский Григорий Константинович (читать книги регистрация .TXT) 📗
Впрочем, сейчас он уже не был эльфом — он стал чем-то большим. Лассарин тысячелетиями создавал собственное тело, меняя его и совершенствуя. Даже по меркам извращенных магов жизни он был не меньшим монстром, чем краен, возможно, именно поэтому они так близки — нечто большее, чем эльф, и нечто большее, чем ужас.
Лассарин прошел по тоннелю в глубь грота. Вдоль трубы прохода мелькнуло огромное тело, огибая его по кругу, но эрлу сейчас было не до игр с любимцем, он хотел освежить память. Память — это единственное, над чем был не властен один из самых великих магов. Однажды он даже рискнул обратиться за помощью к Олориуну, но наставник магов разума, знания и опыт которого Лассарин ставил наравне со своими, не смог ничего поделать. Эрл терял самое дорогое — воспоминания. Может быть, именно поэтому он и сохранил тот заветный листок. Великий каллиграф, создавший «Песнь времен», посвятил аданаилам целых два листа своей книги. Один из них сокрыли, а второй изъял Лассарин. Да, уже тогда он имел достаточно власти, чтобы сделать это. Прошли тысячелетия, власть менялась, Лассарин ушел в тень, теряя воспоминания, но чувство того страха осталось с ним.
Первую часть повествования об аданаилах мастер-каллиграф составил в виде справки — так повелели владыки. Она и осталась в книге. А вот на втором листе автор описал последнюю битву. Там поминался и Лассарин — по общепринятой версии, прапрадед теперешнего эрла Озерной Лилии.
Проход расширился перед шагающим эрлом и заполнил собой большую пещеру, выдавливая наружу тонны воды. Одна из стен пещеры была густо залеплена кораллами. Эрл отдал мысленный приказ, и кораллы со скрипом разошлись. Несметные сокровища самого загадочного клана эльфов не интересовали Лассарина, и он сразу прошел к стенной нише с манускриптами.
Лист дерева охо с тихим шелестом развернулся, открывая витые строки, и Лассарин погрузился в прошлое.
«Илли-ман-жаро — гора, которая сверкает, — самая высокая гора южного континента, стала последним оплотом для трех тысяч боевых соцветий. Со стороны казалось, что они стоят на высокой скале посреди огромного моря, а волны звериных толп бьются о твердые рифы, разлетаясь кровавыми брызгами. Зверье умирало даже не тысячами, а миллионами, их раздирали и сжигали огненные, ледяные и ядовитые плетения. Обезумевших от ярости рабов выкашивали тучи стрел, но они упорно шли вперед. Зачем? Чего не хватало существам, которых Народ вывел на свет из вонючих пещер? Да, эльфы не были создателями людей, но именно под сенью клановых деревьев зверье смогло жить в комфорте и сытости. Возможно, роковой ошибкой стало изобретение „рожденных в утробе“? Но почему? Ведь это только облегчит труды рабов, и потеря нескольких миллионов самок — небольшая тому плата.
И все же звери взбунтовались. Среди зверья нашлись предводители и шаманы, но победить эльфийских магов было невозможно. И тогда они совершили святотатство.
Волны продолжали биться о скалу. Казалось, что все бесполезно, но новые самоубийственные атаки все же выкашивали стрелков, молодых овров и слабых гвулхов, пока не упирались в магические преграды. И тогда тактика зверья менялась.
Докатившаяся до подножия горы огромная толпа подмяла под себя фалангу овров, и тут же передние ряды зверей вспыхнули яркими факелами, неосторожно нырнув в огненную завесу. Толпа остановилась, и Лассарин — эрл и первый маг жизни клана Озерной Лилии — отправил вперед своих монстров.
Серая масса при виде жутких тварей застонала от ужаса, но звонкий, совсем молодой голос что-то выкрикнул, и звери вновь пошли вперед. Разменивая свои жизни по чудовищной цене, они опять приблизились к огненной завесе, и когда перед ними остались только укрытые завесой маги, толпа разошлась, пропуская маленький отряд.
Обнаженные, изрисованные татуировками люди смело вошли в ревущий огонь и… прошли его насквозь. Увидев это, сам Ужас Светлого Мира содрогнулся и спрятался в душах великих магов Народа. Не обращая внимания на потоки огненных шаров и снежных игл, израненный юноша с безумными глазами прыгнул вперед и воткнул в грудь короля увитый рунами клинок. Звериные руки уверенно сжимали меч, скованный эльфийским мастером. Будь они прокляты во веки веков! И эльфы, прикоснувшиеся к фариту, чтобы создать мечи-предатели, и звери, сотворившие с собой столь чудовищное святотатство.
Они получили редкий для людей Дар, но убили его в себе! Они прошли через океан боли и вышли на берега страданий, став монстрами, отринувшими саму жизнь! Они извратили самое святое, изуродовали себя, своих детей и внуков, они стали мертвыми воинами — АДАНАИЛАМИ!!!»
Лассарин отпустил край листа, и он свернулся, скрывая от воспаленного взора страшную правду. Эльф вздрогнул и провел тонкими пальцами по вспотевшему лбу. Внезапная мысль вошла в его мозг как раскаленная спица: «А может, мы напрасно вернулись в Светлый Мир, и это только жестокая шутка темных богов?»
— А-я-ска-ж-у-у! Анастасия Петровна, Васька сейчас опять испортит кучеряшки!
— Вася! — откликнулась учительница, но тут же замолчала.
Надежда выглянула в открытое окно кабинета и улыбнулась. Васька, которого все старшие уже давно называли Индианой, стоял в стороне от грядок и ехидно улыбался. Инкриминировать ему было нечего — маленький антимаг находился далеко от магических растений, он попросту дразнил девочку.
Анастасия Петровна хмуро посмотрела на мальчика и, не найдя в его действиях ничего преступного, отвернулась.
Инди ехидно улыбнулся ябеде и тут же испуганно втянул голову в плечи.
— Инди, тудыт твою перетудыт, ты что творишь, паршивец? — послышался грозный рык Мазая.
— Ничего, — обреченно выдохнул Инди, уже понимая, что с Мазаем этот номер не пройдет. Старик был его учителем, нет, не так — Учителем. На состав преступления и букву закона деду было совершенно наплевать.
— Я те дам ничего, а ну марш на беговую дорожку! Восемь кругов!
— Ну деда! — попытался применить запрещенный прием Васька, но сделал это напрасно.
— Что?! Деда?! А ну бегом!
Надя улыбнулась и посмотрела на стол, заваленный тетрадями с непроверенными контрольными. Работать не хотелось совершенно. Снаружи всеми земными и неземными ароматами благоухало лето, оно просто требовало от молодой женщины выйти на улицу под яркое солнце.
«Потом проверю», — с озорной улыбкой подумала она и легкой походкой вышла из кабинета.
Дед Мазай сидел возле небольшой спортивной площадки с футбольным полем посредине. Он разместился на вкопанной в землю покрышке и наблюдал за Васькой. Мальчик за прошедшие три месяца сильно изменился — он подтянулся и стал намного серьезнее, теперь только Машка заставляла его опускаться до подначек, а в остальном Инди вел себя как настоящий мужчина — старался не вступать в дрязги и вести себя рассудительно.
Мальчик легко бежал по кругу, иногда перепрыгивая через препятствия. Он был одет в перешитый девочками камуфляж. Маленькую и стройную фигурку опоясывал патронташ, а за спиной, как влитое, висело ружье Мазая. Надя невольно улыбнулась, вспоминая, как поначалу слишком большая винтовка при беге била по худой спине неуклюжего ребенка.
Когда Васька начал уставать, Надя решила вмешаться:
— Матвей Александрович, может, не нужно так строго?
— Нужно, — деловито нахмурился Мазай, — вот вернется Андрюха — что я ему покажу, сопливого пацана?
Неожиданный спазм сдавил горло Нади. Она сама удивлялась тому, как отреагировала на уход Андрея. Ну кто он ей? Случайный прохожий со своими бедами и тараканами в голове? И все же что-то дрогнуло в сердце, зацепило. Надя всеми силами старалась скрывать это чувство, но, похоже, у нее не очень-то получалось. Она иногда слышала шепотки воспитанников, а Лена при виде директрисы вообще исходила ядом.
«К чему все это, на что я, дура, надеюсь?» — подумала Надя, но вслух сказала другое:
— Матвей Александрович, вы же знаете, он ушел туда, откуда не возвращаются. Сколько можно об этом говорить!
