Контрольное вторжение - Медведев Михаил (книги хорошего качества .txt) 📗
— Здесь есть связь с всеобщей сетью? — равнодушно спросил я.
— С десятью из двенадцати глобалов. Кохоны удружили. Хочешь узнать, что с ней?
Я промолчал.
— По последним данным, актуальность шесть часов тридцать минут, она пребывает на Дуне. Лагерь беженцев «Панама-2», четвертый городок, сектор 13, уровень 22, комната 530. В комнате есть стационарный телефон.
— Распечатай, — перебил я ее.
— Приятно видеть счастливого человека. — Она с улыбкой подала мне листок. — Лагерь «Панама-2» находится в старом секторе базы «Ленинский комсомол». Сейчас она принадлежит оранжерейной корпорации «Лето». Исторически это советская база «Тверь», основанная в 2037 году для размещения ядерных пусковых установок.
— Ты хочешь сказать, что она подземная? — уточнил я, убедительно изобразив искренний интерес.
— Да. Жилища для беженцев расположены в оранжереях на глубине двух километров.
— Отлично! Спасибо. — Я забрал распечатку и отвернулся, чтобы уйти.
— В госпитале есть коммутатор, соединенный с большой землей, — выстрелила пани мне в спину. — Оттуда ты сможешь позвонить ей.
Не попрощавшись, я вышел на улицу и присел на низенькую оградку аккуратненького газончика. Сидеть на узкой перекладине было неудобно, но стоять хотелось еще меньше, и, немного поерзав, я нашел не очень болезненную точку равновесия. Что же мне делать с этим Ломакиным? С одной стороны, он — часть меня и мне понятны его жалкие чувства и порывы. С другой, он долго заключал в себе мое сознание, помимо своей воли превращая могущественного джина в ничтожного обитателя пивной бутылки. Я развернул распечатки. Левая рука не действовала, и мне пришлось разглаживать мятую бумагу у себя на колене. Баня, экипаж, столовая, адрес и телефон Туманы. Листик с адресом и телефоном, жалобно шурша, превратился в крошечный комочек и упал на стриженую траву. К черту! Я не собираюсь воплощать мечтания ограниченного малолетнего бездельника. У меня и своих дел по горло! Где этот госпиталь?
Надо наконец-то позаботиться о себе. Дурацкие схемы!
Ничего не понятно!
Окончательно запутавшись, я поднял голову, чтобы осмотреться. Вот же госпиталь! Прямо перед моим носом. На огромных магазинных витринах красовались наспех намалеванные кресты и полумесяцы. Из припаркованных рядом фургонов санитары вытаскивали носилки с окровавленными людьми, а вместо них загружали ящики с боеприпасами. Похоже, где-то шел тяжелый бой.
В холле лечебного заведения я обнаружил все тот же ряд столов и уже знакомые очереди. Только здесь в очередях стояли раненые и больные. Не очень гуманно заставлять страдальцев дожидаться помощи на ногах, и эскулапов прощало только то, что всех, кто не мог стоять, провозили на каталках и проносили на носилках сразу в глубину здания. Пани меня обманула — кохонов здесь было большинство. Будем надеяться, что все остальное, сказанное ею, чистейшая правда. Я подошел к крайнему столику. Какая-то дама из местных злобно зашипела мне в спину, но я не посчитал нужным даже обернуться.
— Где я могу найти Ярика? — спросил я у очень молодого врача, заклеивавшего рану на руке трехлетней девочки.
— Ярик погиб два часа назад. — Врач внимательно посмотрел на меня. — А вы кто?
— Никто, — я помотал головой. — Просто человек.
— Обезболивающее, стимуляторы и медицинскую помощь вы, как гражданин Солнечной Системы, можете получить на третьем этаже. Там же вас накормят и дадут возможность отдохнуть, — заученно протрещал он и отвернулся.
Больная девочка интересовала его гораздо больше.
Немного поколебавшись, я направился к лифтам. Пришло время воспользоваться преимуществами, которые дает гражданство Солнечной Системы. Мое нерешительное перемещение было неожиданно прервано парой часовых. Застывшими выражениями лиц эти люди смахивали на роботов, и только по запаху пота можно было определить в них человеческих существ. Один из бойцов вопросительно и, я бы даже сказал, почти вежливо направил ствол лучемета мне в живот. Его помощник оказался не столь любезным и нахально приставил к моему уху плазменную винтовку.
— Я свой, — честно сказал я, демонстрируя пустую правую ладонь.
— Уверен? — глумливо осведомился старший. — Что надо?
— Макомин, стимуляторы, еда, сон, сочувствие, — вяло сообщил я, почуяв, что гнуть пальцы перед этими вояками не следует.
— Проходи, — неожиданно легко смилостивился старший и отступил в сторону. — Добро пожаловать домой, солдат.
Я благодарно кивнул и втиснулся в лифт между двумя каталками, на которых лежали раненые с бледными как простыни лицами. Один из них, кажется, уже умер и мог рассчитывать только на ампутацию тела. Второй скулил и плакал, а санитар почему-то не спешил дать ему обезболивающее. Бедолаг везли в операционную на пятый этаж, и я не посчитал возможным задерживать их. Поднявшись вместе со всеми, я, не дожидаясь пока их выгрузят, спустился по лестнице вниз.
Граждан Солнечной Системы на третьем этаже было много. Слишком много. У кабинетов врачей толпились нервные страждущие. Мужчины и женщины суетились в коридорах, перебегая из очереди в очередь. Они хватали за руки спешащих куда-то врачей и устраивали перепалки около закрытых дверей. Духота, шум, свары.
«Добро пожаловать домой, солдат». Почувствовав, что силы покидают меня, я отошел в угол и сел прямо на пол.
Навалившаяся усталость быстро и незаметно утянула меня в сон. Черные тени вышли из тьмы. Вокруг все так же бегали люди. Я видел их лица и слышал, что они говорят. Медсестра склонилась надо мной. Я отмахнулся, и она ушла, не заметив черных теней, обступивших меня со всех сторон. Я всегда знал, что эти тени живут рядом, что они прячутся в извечной бездне, скрытой за зыбкой реальностью мира. Лишь изредка проникали они сюда, принося с собой страх и ужасающий вой фрезы, вгрызающейся в черепную кость.
Очнулся я из-за того, что меня кто-то толкнул. Молчаливый полукруг теней все еще мерцал рядом, и мне пришлось помотать головой, чтобы они растворились в небытии. После их ухода остался туманный полумрак, изредка подрагивающий от чьего-то сдавленного шепота.
Коридор был пуст. Только в дальнем конце виднелись три человеческих силуэта. От них по клетчатому линолеуму тянулись осьминожьи щупальца обычных теней, рожденных электрическим светом. Силуэты курили и что-то обсуждали. До меня донеслись обрывки дымных фраз.
— Стрелять выродков…
— Из стационарных лучеметов…
— По колено в крови…
— Хрена лысого…
— Подмоге не пробиться…
— Сдохнем тут…
Не было видно ни врачей, ни пациентов. Даже воздух стал пресным и мертвым. Только кровожадный шепот силуэтов сотрясал пустоту.
— Идти через толпу…
— Прямо по живому мясу…
Я встал и подошел к окну. На улице зажглось освещение. Несколько неярких фонарей рубили ненавистную темень на большие кровоточащие куски. По тротуарам двигались вооруженные люди. Около палаток горели костры.
— А если «Кировцем» на дистанционке…
— Забуксует на потрохах, мать…
Небо прорезали праздничные лучи лазеров. Невидимый в ночи антиграв неожиданно расцветил низкие облака красочным ежиком выстрелов и почти сразу рухнул вниз. Хвостатые следы выпущенных им напоследок гранат очень похоже сымитировали фейерверк. Прямо Новый год. Мне захотелось, как в детстве, прижаться лбом к холодному стеклу и выпасть в иное измерение.
Туда, где нет людей и свойственного им свинства.
Сколько еще крови должно пролиться, чтобы человек стал наконец человеком? Удар в спину швырнул меня вперед. Звон царапнул барабанные перепонки и остался где-то сзади и сверху. Сердце остановилось. Через долю секунды я осознал себя летящим по воздуху вместе с кусками рамы и осколками разбитого стекла. Ослепительно белый свет очерчивал мою рельефную тень на мостовой. Еще немного, и я сольюсь с ней, чтобы навсегда уйти за грань бытия. Туда, где ждут меня вечно ревущие фрезы. Высота была слишком маленькой, и я не успел ничего предпринять. Вспышка света и боли на мгновение сменилась тьмой. И почти сразу огонь, крики, выстрелы смешались в привычную тошнотворную кашу боя. Темнота отказалась принимать меня и выплюнула обратно в жизнь.
