Воины зимы (ЛП) - Слейд Стюарт (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
Обер-ефрейтор Хейм провёл в России всё время, начиная с бурных дней 1941 года. Вермахт катился по полям, рассеивая Красную Армию. Огромные котлы, в которые попали десятки и тысяч человек, сдающиеся один за другим города. Казалось, война действительно закончится к Рождеству. Но с приходом зимы сухопутные силы так и не добрались до Москвы. Советское контрнаступление отбросило немцев от ворот столицы. Тогда-то Хейм и узнал, что артиллеристам иногда приходится сражаться, как пехоте. Этот урок запомнился ему на все последующие годы. Падение Москвы в 1942-м, последний рывок немцев вперед... приход американцев, превращение войны в кровавое бессмысленное топтание. Каждый раз артиллеристам приходилось оборонять свои орудия. Теперь вот снова.
Позицию прикрывало всего лишь отделение панцергренадёров. Восемь человек с двумя пулемётами и четырьмя винтовками. Один пулемётный расчёт выбыл в первое же мгновение атаки. Брошенная из-за деревьев граната упала точно в окопчик, мгновенно убив обоих. Затем ударил шквал огня, и появились одетые в белое партизаны и лыжники. Они призраками скользили среди елей, чтобы атаковать хилую оборону.
Обе стороны просто засыпали друг друга пулями. В 41-м такого не было. А теперь почти у каждого солдата имелось автоматическое или, по крайней мере, самозарядное оружие. Атаки выглядели шквалом автоматного огня, имевшего одну цель - прижать противника к земле, пока его не накроет артиллерия. Правда, в этом бою она не участвовала. У партизан были только легкие минометы, от которых в густом лесу мало проку. Мины рвались в кронах деревьев, разбрасывая лёгкие осколки, но нанести серьёзный урон они не могли. 150-мм самоходки немцев находились в стороне, там, где должен показаться поезд, и развернуть их сюда невозможно - орудия наводились поворотом всего корпуса.
Значит, исход этого боя решится схваткой пехотинцев и тем оружием, которое у них есть при себе. И численностью, конечно. Здесь у партизан было преимущество. Они нанесли удар по самой слабой части немецких позиций и уже почти продавили оборону. Сами по себе партизаны - не лучшие из солдат, но сегодня в их рядах шли сибиряки, способные лицом к лицу встретить кого угодно. Арьергард долго не протянет. Вот и Хейм понял, что ему снова придётся сражаться лично.
- Всем орудийным расчётам готовность. По два человека к пулемётам, остальным разобрать винтовки и заполнить промежутки.
На самоходках в лобовом щите стояли MG.45, именно для таких чрезвычайных случаев. Они будут действовать как доты, а остальные члены экипажей не дадут врагу подобраться слишком близко.
Внезапно из леса вышла одинокий солдат в белом. Он стрелял из автомата от бедра, короткими очередями отгоняя невидимого противника, который следовал за ним.
- Камрады! - долетело до орудий. Солдат развернулся и побежал к ним, вскоре укрывшись под иллюзорной защитой стальных бортов.
- Иди сюда, - резко и настойчиво сказал Хейм. Человек быстро вскарабкался на самоходку и спрыгнул в боевое отделение. - Что происходит?
- Партизаны. И лыжники. Они растерзали нас. Я один уцелел. Их здесь сотни.
Хейм покачал головой. Опять то же самое. Он мысленно вернулся к зимнему наступлению 1941/42 и силуэтам сибиряков, скользящих сквозь метель. Они изматывали противника, подобно волкам.
- Встретим их здесь. Иди к тем, кто между орудий.
Пулемёт был заряжен и готов. Хейм оттянул рукоятку затвора и присел возле затыльника. Недолго осталось. Он пробежал взглядом вдоль опушки. Идёт кто-то или показалось? Приклад мягко упёрся в плечо, и обер-ефрейтор плавно нажал спуск, отправляя короткую очередь в подозрительные деревья. Она расколола недолгую тишину, наступившую на поле боя. Град ответного огня загремел рикошетами от брони его самоходки. Хейм кратко возблагодарил богов войны, что стреляли только из винтовок. Что-то более серьёзное пробило бы её и устроило рикошеты внутри.
Его люди ответили огнём. Их "штурмгеверы" загрохотали короткими очередями. Стрелки пытались по вспышкам нащупать приближающихся русских и прижать их. Пальба стремительно распространилась по всему фронту, где расположились самоходки. Пулемёты стегали лес трассерами. Плотность обстрела со стороны партизан постоянно росла. Хейм заметил, что при всём этом грохоте, никого вроде бы не зацепило. Математическая часть его ума, без которой не может обойтись ни один артиллерист, пыталась посчитать, сколько очередей было выпущено из автоматов и пистолетов-пулемётов, чтобы попасть в одного противника, и сколько это по сравнению со старыми винтовками. Как будто мы поменяли один выстрел, способный надёжно убить, на множество бессильных.
Долго размышлять не получалось. Как и непрерывно обстреливать опушку леса. Дело не в боеприпасах, а в перегреве. Если продолжать в том же духе, ствол пойдёт в разгар. Пулемёт на левом фланге замолчал. Или стрелок убит, или оружие вышло из строя. Туда почти сразу обрушилась вся тяжесть русской атаки. Хейм видел, как множество белых фигурок двинулось по снегу к затихшей самоходке. Их огонь не давал поднять головы людям возле машин. Скоро они подберутся достаточно близко, чтобы закидать их ручными гранатами. Он перенёс огонь на новую угрозу и увидел, как очередь скосила три или четыре призрачных силуэта. Следом ему пришлось пригнуться. По самоходке теперь стрелял, наверное, каждый ствол русских. Такого звона он не слышал после церковных колоколов на собственной свадьбе. На церемонии семья его жены была вне себя от радости. И неудивительно. Их первый ребёнок родился спустя семь месяцев.
Он покачал головой и осторожно выглянул за броню. Вовремя. У земли заклубилось чёрно-серое облако, донёсся раскатистый хлопок. Или РПГ-1, или "Панцерфауст", - подумал унтер. Он слышал, что американцы скопировали гранатомёт и выпускают их на новом заводе в Сибири. Да так много, что они скоро появятся у каждого русского солдата. В общем, справедливо: немцы содрали американскую "Базуку" и сделали "Панцершрек" [197]. Подбитая самоходка уже горела. Бензиновый двигатель, унаследованный от британского танка, гарантировал, что огонь скоро будет полыхать вовсю. Пламя плеснуло через борта, добралось до боеукладки, и машина взорвалась, разбросав по снегу крупные обломки. Осталось всего три пулемёта, а русские быстро приближаются.
Они сразу воспользовались возможностью. Под прикрытием облака чёрного дыма партизаны рванулись вперёд. Хейм быстро соображал. У "Панцерфауста" дальность 30-60 метров, смотря какую версию раздобыли русские. Если они укрепятся в непосредственной близости от горящей самоходки, то смогут расстрелять следующую и уничтожить всю батарею. Надо что-то придумать.
- Прими пулемёт! - крикнул он солдату, который был ближе всего, и выпрыгнул. Потом позвал двух артиллеристов.
- Ты и ты. За мной.
Собрав по двое из каждого расчёта, Хейм получил семерых автоматчиков, считая его самого. В расположении осталось чуть больше десятка. Мало, но он надеялся, что этого хватит. Крошечный отряд направился в обход артиллерийской позиции, огибая горящую груду металла.
Яркая огненная вспышка совсем рядом с ним показала, что страхи его вовсе не надуманны. Русские заняли позицию и удерживали её, разместившись в опасной близости от уничтоженной самоходки под прикрытием пелены дыма. Это могло обернуться против них - вокруг то и дело пролетали осколки от вторичных взрывов. Хейм прицелился. Они всемером обстреляли местность из автоматов и побежали вперёд. Снегоступы помогали преодолевать подмёрзший снег. Двое из его людей упали. Один рухнул окровавленной грудой, когда его разорвало очередью из ППС. Что случилось с другим, обер-ефрейтор не заметил. Осколок гранаты? Винтовочная пуля? Он и четверо других наскочили на русских. Те приняли бой, встретив немцев прикладами и штыками. Безумная, беспорядочная резня, которой Хейм не понимал. Он сбил одного с ног, заколол штыком, потом выстрелил, чтобы отдача помогла освободить оружие. Когда он пригнулся, то почувствовал удар в бок. Его двинули прикладом "Штурмгевера", точно такого же, как его собственный. От удара перехватило дыхание, но и русский упал, сбитый с ног единственным оставшимся в живых солдатом Хейма.
