В боях и походах (СИ) - Шорников Александр Борисович (читать книги без .txt) 📗
Мятежники к этому времени возвели довольно высокую баррикаду и настороженно поглядывали на них, впрочем не делая попытки атаковать. Они видимо не понимали кто это такие и сколько их. А крепость всё молчала. Взгляды, которые бросали на Сергея бойцы и командиры становились всё более и более мрачными. Нужно было, что-то срочно решать.
Никитин прислушался - в толпе, которая запрудила им дорогу назад всё чаще раздавались громкие крики - "гес кясу" - грязные наёмники!.
Им оставался открытым путь направо в порт. Чуть подальше от них начинался глубокий овраг, который тянулся вплоть до порта. На том месте, где они стояли, сливались в одну, порядка десяти городских улиц и из города непрерывным ручейком всё текли и текли горожан, вынуждая тех, кто стоял в передних рядах, подходить к ним всё ближе и ближе.
Пока они не предпринимали никаких активных действий но, судя по крикам, эти ребята явно были не на стороне нынешнего владыки. Его бойцы всё чаще поглядывали на него, ожидая приказаний. Было ясно, что стоять здесь не имеет смысла, вскоре их элементарно могли зажать с двух сторон. Со стороны улиц раздавался всё более и более яростный рёв, толпа всё более и более заводила себя перед нападением.
За это время количество народа там существенно возросло, судя по плотно забитым улицам, сейчас там, наверное, было три-четыре тысячи мятежников, а может быть и не мятежников, а самых что ни на есть борцов за справедливость. Но как бы там не было, наёмников живыми они явно не собирались отпускать.
Теперь им всем стало ясно что прорыва со стороны крепости не будет, теро их цинично подставили, вот видимо что утаил Ка, когда агитировал их на вылазку. Видимо Белый Трон Небес предположил что так будет лучше и наёмники смогут сильно проредить мятежников, прежде чем их всех убьют. Цинично - но может сработать в данной ситуации.
-Ну это мы ещё посмотрим кто кого распёт! - промелькнула у него в голове цитата одного классика.
Никитин дал команду перебросить сотню арбалетчиков ближе к конным, а другой сотне пеших возглавить обоз и начать двигаться в порт.
По узкой дороге, где могла одновременно проехать только пара фургонов, дальше полотно дороги начинало несколько кренится, пешие там могли пройти а вот фургоны уже нет. Колонна медленно начала двигаться в направлении огромного озера, плотно забив собой всю дорогу. Вскоре начала оттягиваться и сотня охраны.
Её отступление явилось спусковым сигналом для толпы, до этого выжидавшей. Сразу взревели сотни глоток, и вся эта масса народу бросилась на них.
Никитин поднял руку и резко опустил. Резкие щелчки арбалетов и тут же многоголосые вопли криков и боли. Десятки нападавших, пронзённые стрелами попадали на землю под ноги своим товарищам. На дороге мгновенно образовалась огромная пробка из тел, на которую, с остервенением, продолжала напирать толпа, валящая из города. Крики, отчаянная ругань, но толпа, тем не менее, продолжала слепо ломится вперёд.
Землянин вновь поднял и опустил руку, повинуясь его команде, сотня арбалетчиков, занявшая место за конными тоже разрядила свои арбалеты в толпу. Только теперь в толпе начал пробуждаться инстинкт самосохранения. Как-то резко, поменялась тональность голосов. Крики животной ярости, сменились воплями ужаса, им уже не хотелось бить и убивать.
Эти проклятые наёмники, оказались очень опасными противниками. Толпа, начала всё быстрее и быстрее, отходить назад, безжалостно топча упавших. Оставшиеся в живых старались уйти из под прицелов этих страшных, невиданных здесь луков.
А арбалеты вновь начали подниматься, конники тем временем быстро перезарядили свои арбалеты и были готовы вновь дать новый залп, в спину толпе, и уже нетерпеливо поглядывали на него, но Никитин так и не отдал команду стрелять. Он не хотел напрасных жертв.
Сергей одновременно поглядывал на баррикады, где тоже застыли сотни готовых кинуться с места мятежников. Если бы та толпа с улиц вступила бы в бой с наёмниками то им на помощь немедленно пришли бы мятежники, скопившиеся около крепости, но, увидев что, стало с нападающими, они воздержались от нападения. Вот только надолго ли?.
Землянин таким поступком достаточно ясно, для всех, обозначил свои намерения - сами не нападём, но если кто захочет, то пусть попробует. Несмотря на то, что мятежники многократно превосходили их по численности, руководители мятежа понимали, что такое хорошо обученное войско.
Толпа на поле глухо ворчала, но не пыталась нападать на них. Дождавшись пока последний фургон, тронется с места, Сергей дал команду к общему отходу.
Сотня за сотней медленно отходила, прикрывая друг друга. В лагере мятежников, тем временем впереди выстроилось порядка трёх сотен лучников, которые, смотрели им вслед, но по молчаливому взаимному согласию сторон не стреляли друг в друга. Да и далеко было, что для луков, что для арбалетов.
Отряд медленно отходил, ощетинившись щитами и арбалетами. Отходил. Слишком неравными на этот раз были силы. Как он узнал позже -Ка в ту ночь так и не добрался до крепости и не предупредил владыку, сгинув в этом круговороте мятежа. Но это была официальная версия, как там было на самом деле так и осталось неясным.
Сергей, правда склонялся к мысли что на рядового исполнителя просто сделали козлом отпущения. А уж погиб ли он или его потом просто убрали уже свои, было неясно. Ка так больше никогда и не появился.
На улицах, выходящих из города, тем временем, снова стал собираться народ, но они не думали нападать. Теперь там раздавался, плачь и стоны. Набежало множество женщин в серых накидках, одни суетились, стараясь спасти раненых, другие посылали проклятья, потрясали кулаками и призывая молнии на головы грязных наёмников. А над всем этим медленно и величаво вставало светило, заливая всё вокруг кроваво-красным светом. Цветом крови, одинаковой и у людей и у теро.
*****
Светило клонилось к закату, бросая красные блики на белоснежные стены крепости, так же как и этим утром. Временами даже создавалось иллюзия, что, крепость объята пламенем. Пока это была только иллюзия, но кто знает, может быть, эти белые стены вскоре действительно охватит пламя.
Заканчивался священный для теро, третий день Прихода и второй день мятежа. В нижней части города, где располагались виллы богатых сановников, вновь поднимались жирные клубы дыма, догорали дома тех до кого мятежники не смогли добраться в первые дни бунта.
В верхней части города пока было всё спокойно, по слухам там жрецы старого культа пытались подбить народ на бунт, но гвардия владыки и стражники беспощадно разделалась с ними.
Если приглядеться, то на крепостной стене, разделявшую город на нижний и верхний около главного входа, можно было увидеть несколько десятков тел повешенных, пятеро из них были в зелёных одеждах жрецов.
Их изломанные тела, подвешенные кто за руку, кто за шею висели прямо над проходом в Верхний Город. Ходили слухи, что владыка воспользовался этим бунтом, а может быть, и сам его подстроил, что бы окончательно искоренить старую веру и прибрать к своим рукам все богатства Храма.
Как бы то не было, если владыка задумал и провернул подобную операцию, то блестящей её явно не назовёшь. Положение в городе, в данный момент, было очень неустойчивым, власти явно не ожидали, что жрецы и беглый братец владыки, так быстро смогут подготовить почву для восстания. Другой неприятной неожиданностью для него стало то, что немало вельмож, тоже примкнуло к бунту.
Ещё одним неприятным моментом оказалось отсутствие в городе достаточного количества войск для подавления мятежа. Почти все наиболее боеспособные войска теро находились в этот момент в Великой Степи, усмиряя кочевников.
Сейчас Луфаро Шестой, располагал крайне ограниченными силами, что, по мнению Никитина косвенно свидетельствовало, что всё происходящее срежессированно всё-таки не им. Хотя в этом городе, помимо жрецов и владыки, хватало самостоятельных игроков, которые вели свою игру, и во всех этих хитросплетениях ещё надо было разобраться.
