Чудеса случаются. Дилогия (СИ) - Борискин Александр Алексеевич (читать книги полностью TXT) 📗
Таким образом, жители княжества были значительно свободнее в своих поступках и желаниях, чем живущие в исконно русских губерниях, но находились под защитой Российской империи, что меня, безусловно, устраивало.
Я заранее подготовил документы на имя Харри Майтинена, сына учёного-географа. Его отец два года назад не вернулся из экспедиции на север Великого княжества и считался погибшим, а сын с матерью ещё раньше в 1889 году убыли в Америку. По информации Главного искина Базы до места назначения они не добрались, а также ни в одной стране не было сведений о их регистрации. Я подготовил свидетельство о рождении Харри, паспорт, выданный в Сан-Франциско и справку из университета об окончании третьего курса физико-математического факультета по отделению физики. По придуманной мною легенде Харри решил вернуться в Финляндию после смерти матери в 1899 году. Я должен был официально прибыть в Гельсингфорс из Германии, куда добрался из САСШ также на пароходе. Моя цель: продолжить учёбу в местном университете. Значит, моё перерождение должно произойти в Германии.
В этом мне должен был помочь Джон. Как в своё время поступил и я, в небольшом городке недалеко от Гамбурга мы снимаем на неделю маленький домик. Там прохожу перерождение, и из Гамбурга на пароходе следую в Великое княжество Финляндия.
Жить я собирался в Финляндии, поэтому за полгода до перерождения стал искать покупателя моего особняка в Санкт-Петербурге. В ноябре 1899 года его продал, обналичил все имеющиеся деньги и на пустотнике добрался до Гамбурга, где стал ожидать Джона. Тот не подвёл. Мы вместе с ним подобрали дом в рыбацкой деревушке в тридцати километрах от Гамбурга, где 17 декабря безо всяких приключений произошло "таинство" моего второго перерождения. В Гамбурге я приобрёл билет на пароход и уже 30 декабря 1899 года сошёл в порту Гельсингфорса. На пограничном контроле объявил, что являюсь туристом и хочу познакомиться со страной, в которой родился. Заодно предъявил свидетельство о рождении в городе Турку. Там ко мне отнеслись доброжелательно и выдали разрешение на нахождение в Финляндии на полгода. Небольшой акцент объяснился десятилетним пребыванием в Америке.
Мой поход в местный Александровский императорский университет был удачным. Там готовы были принять меня на третий курс физико-математического отделения философского факультета. Получив соответствующую справку, я подал необходимые документы на получение второго гражданства - Финляндии. Уже к концу января я имел полные права, предоставляемые гражданам Финляндии."
* * *
"К лету 1900 года приобрёл небольшую двухкомнатную квартиру в доходном доме недалеко от Университета, а летом - дом на Карельском перешейке в Финляндии в районе местечка Vammelijoki (сегодняшнее Молодёжное), что за двенадцать километров после Терриоки (сегодняшний Зеленогорск), расположенный в восьмидесяти метрах от Залива. Ранее этот дом принадлежал местному рыбаку, был в плохом состоянии. Но участок в двадцать пять соток принадлежал также этому человеку, что и стало для меня решающим фактором. Пришлось дом сносить и строить новый, сначала деревянный, а после 1920 года - из дикого камня. Около дома выстроил и большой лодочный сарай, половину которого занимали две лодки, а остальную часть, за перегородкой с железной дверью - инопланетное "барахло". Место мне понравилось уединённостью, неплохой дорогой до Санкт-Петербурга и близостью к поселению финнов. Так что и продукты свежие оттуда можно было покупать, и сторожа там нанять. Кстати от Гельсингфорса до дачи было удобно добираться на паровом катере, регулярно ходящим до Терриоки, а позднее - по железной дороге. Все эти заморочки со строительством дачи заняли три года. Так что постоянно я стал ею пользоваться только после окончания Университета в 1903 году.
Между прочим, моя теперешняя дача в Молодёжном располагается на месте этого дома. Как это получилось - особая история.
Мой выбор специальности "физика", по которой я получил высшее образование, обуславливался только меркантильными соображениями, так как мне было всё равно, что изучать. Ранее мною были изучены базы знаний по математике, физике, медицине и ещё много других. Таким образом, объём моих знаний по этим областям науки значительно превышал существующий в начале двадцатого века. Да и сегодня, в двадцать первом веке, он не достижим для современных учёных.
Я решил специализироваться в исследовании геомагнитных явлений в мире. В то время это было очень актуально, так как вся навигация морских судов использовала магнитные компасы, которые приходилось постоянно юстировать с учётом изменения намагниченности металлических корпусов кораблей. А потом, в тридцатые годы, занялся и вопросами обеспечения размагничивания корпусов. Особенно это стало актуально с появлением магнитных мин. Написал несколько статей в научные журналы, создал маленькую лабораторию в Университете, защитил диссертацию и стал преподавать студентам физику. Специальность требовала постоянных путешествий по миру для исследования геомагнитного поля Земли, что было очень удобно при выполнении обязанностей доверенного лица инопланетян.
На работе я особенно не перетруждался: количество лекционных часов для студентов меня не интересовало, так как деньги я мог напечатать в любом количестве.
В 1905 году познакомился с замечательной девушкой Мартой, шведкой по национальности, проживающей в Гельсингфорсе в семье купца, торгующего лесом и пиломатериалами. Она училась в Университете на экономическом отделении. Наша дружба переросла в любовь и в 1907 году мы поженились. Пришлось купить кирпичный двухэтажный дом. К сожалению, здоровье у Марты было слабое и после двух выкидышей мы отказались от мечты иметь детей. Попытки использовать аптечки для её лечения воспринимались Мартой как шаманство и напрочь отвергались. Я этому был даже рад: перерождение было не за горами, а связанные с ним проблемы для семьи с детьми выглядели весьма сложно решаемыми.
Моя деятельность в качестве доверенного лица не отнимала много времени и стала достаточно рутинной: всё было знакомо, повторялось из года в год и уже не приносила того удовлетворения, что раньше. Только теперь я понял, что долгая жизнь не только радость - это и преодоление обыденности и скуки. Однако события в мире вносили разнообразие: Первая мировая война, революция в Российской империи, гражданская война, обретение Финляндией независимости, приход фашистов к власти в Германии, "Зимняя война" с СССР, Вторая мировая война.
Территория Финляндии, где находилась моя дача, отошла к России. Хорошо, что я заранее побеспокоился и по наводке главного искина Базы сделал тайник в совершенно безлюдном районе на севере России, куда перенёс склад с инопланетными вещами и оборудованием, обеспечивающими деятельность меня как доверенного лица. Там же спрятал оружие, мини принтер, роботов. Оставил себе только наручный искин, замаскировав его под часы. Он мне был необходим для выполнения обязанностей доверенного лица и вызова пустотника. Связь через нейросеть не могла работать на расстоянии, превышающем пятьдесят километров, а пустотник постоянно находился на Базе.
Главный искин Базы предупредил меня об ожидающейся ВМВ заранее и предусмотрел резервную связь со мной в случае потери наручного искина. Последний должен был при возникновении форс-мажора по сигналу моей нейросети самоуничтожиться. Для этого пустотник должен облетать по графику районы моего наиболее вероятного пребывания и производить поиск моей нейросети, если я окажусь в месте, откуда будет отсутствовать связь моей нейросети через стационарные искины, количество которых к тому времени значительно уменьшилось. Как показала жизнь, всё это было сделано весьма своевременно.
В 1925 году погиб Джон. Он случайно оказался на месте перестрелки полиции и бутлегеров, перевозивших спиртное. Пуля полицейского попала ему в голову, и он умер на месте. Я остался в одиночестве.
В 1941 году, несмотря на то, что мне было более шестидесяти лет, я оказался привлечён в качестве вольнонаёмного в финскую армию, а потом, как специалист по размагничиванию кораблей, отправлен в Германию в Киль, где на военно-морской базе выполнял знакомую мне работу. Пришлось перед отъездом спрятать наручный искин на чердаке моего дома в Хельсинки, так как я боялся, что его у меня конфискуют.
