Город и ветер - Парфенова Анастасия Геннадьевна (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Очень мягко, точно разговаривая с несмышлёным ребёнком, он произнёс:
— Высшие маги не вмешиваются в политику, мальчик. Если тебя интересует почему — посмотри на ди Эверо, и всё сразу станет понятно. Но даже если и нет… Именно Нарунги заключили Договор. Именно Нарунги построили этот город. Я не до такой степени хочу сохранить свою высокую башню, чтобы ради неё забыть о глупых словах, таких, как «честь» и «верность».
Юный ди Шеноэ, яростно дёрнувшийся при обращении «мальчик», сначала покраснел, потом побледнел, потом отвернулся. Его люди явно подумывали о том, чтобы наброситься на наглого мага и кулаками показать, что они думают по поводу всего этого бессмысленного спора. Но слово, данное хозяином, сдерживало их лучше любых верёвок.
Судя по замкнутому выражению лиц всех остальных, они были согласны с молодым лэрдом. И это при том, что ди Крий собрал вокруг себя самых разудалых, самых бестолковых и самых далёких от политики личностей, которых только можно было отыскать в излишне «цивилизованном» городе. Даже на лице Шаниль появилось задумчивое, замкнутое выражение. А Урр…
Напряжённая спина халиссийца как-то странно вздрогнула, движением плеч, поворотом шеи, наклоном головы передавая, что вер Бьор думает по поводу права Тэйона хотя бы просто произносить такие слова, как «честь» и «верность». Не говоря уже о том, чтобы применять их по отношению к себе. Магистр Алория стиснул зубы и опёрся затылком о стену, отказываясь поддаваться на провокацию. Разговор, кажется, себя исчерпал. Дальше можно было бы лишь произнести ритуальную формулировку вызова.
Он искренне удивился, когда Рек ди Крий вдруг подался в его сторону. Всегда такое равнодушное лицо молодого человека сейчас было напряжённым, на нём словно застыл готовый сорваться с языка вопрос.
Целитель открыл было рот, чтобы задать его, но передумал. С губ его сорвалось совсем другое:
— Я наблюдал за вашей дуэлью с адмиралом ди Шеноэ, магистр. Должен признать, что был… весьма впечатлён.
Остальные вновь оживились. Особенно ди Шеноэ. Судя по всему, то, как стремительно и как небрежно Тэйон расправился с известным дуэлянтом, произвело впечатление не только на Река. Сам мастер ветров только поморщился. В схватке он не видел совершенно ничего героического, зато очень много глупого: начиная от способа, которым стража пришлось провоцировать, и заканчивая этим идиотским ажиотажем. Великолепно. Столько лет его считали хилым и не способным ни к чему, хотя бы отдалённо напоминающему драку. А теперь каждый задира и авантюрист возжелает сразиться с неожиданно прославившимся противником. Наверняка ведь придётся оторвать ещё не одну голову, прежде чем остальные уловят намёк и отстанут.
— Страж ди Шеноэ, — сухо объяснил магистр, — не доверял своим природным способностям. Наверное, потому, что так никогда и не удосужился взять под настоящий контроль свой исключительно мощный талант. Он предпочитал использовать амулеты, артефакты, заранее подготовленные и проверенные средства, а ещё лучше — честную сталь. Было не так сложно выяснить, какие из семейных реликвий страж всегда носит при себе. Изучить по архивам в Академии малоизвестные побочные эффекты их воздействия. И приготовить в лаборатории контрзаклинания. Во время схватки мне достаточно было лишь увидеть, что из амулетов у лорда адмирала находилось под рукой, и расставить ловушку. В которую он и попал. — Тэйон несколько неловко пожал плечами. — На самом деле лорд ди Шеноэ сам себя победил. Я лишь слегка… подтолкнул его в нужном направлении.
Повисло странное молчание. Ди Крий приподнял бровь:
— Рассчитывать, что противник сделает нужный тебе ход в нужный момент, — довольно рискованная тактика, как мне говорили. А что, если бы адмирал отказался следовать вашему плану?
Тэйон вновь пожал плечами:
— То же самое. Это был самый очевидный и самый благоприятный (с моей точки зрения, конечно) вариант развития событий. Однако отнюдь не единственный. Созданное для стража ди Шеноэ заклинание было много функционально и, если бы не оказалось нейтрализовано амулетом, смогло бы произвести нужное воздействие и другими способами. Кроме того, то было отнюдь не единственное заклятие в моём арсенале. Это как в нур-та-зеш. — Видя непонимание на лицах лаэссцев, не знакомых с многомерной стратегической игрой, он обречённо решил привести значительно более упрощённую аналогию: — Как в шахматах. Ты перекрываешь все возможные ходы ловушками, которые, если противник в них попадёт, эффективно нейтрализуют его. И оставляешь один заведомо губительный путь, который блокируешь сам, тем самым загоняя соперника в угол. В данном случае это был вариант, при котором адмирал оставил бы все свои трюки и стал бы сражаться с помощью чистой магии.
У него не было бы ни малейшего шанса. В конечном счёте цель состоит не в том, чтобы найти путь, который приведёт тебя к победе, а в том, чтобы создать ситуацию, при которой избежать победы сможет только фантастически некомпетентный игрок. Или боец.
— А-а, — протянул ди Крий, — где-то я это уже слышал, — и со странной задумчивостью добавил: — Ничего удивительного, что Сергарр сделал всё возможное, чтобы нейтрализовать вас ещё до начала штурма.
Тэйон царапнул его взглядом, пытаясь понять скрытый подтекст этой фразы.
Мысли целителя явно шли в направлении, которое магистр Алория никак не хотел ему указывать. Рек ди Крий был слишком проницателен, когда дело касалось его собственного блага.
Целитель знал, что набег на дворец Шеноэ был отчаянной импровизацией. Тэйон организовал всё буквально за минуты, додумывая план своих действий уже на бегу. У него не было времени, чтобы изучить схемы дуэлей, в которых Pay ди Шеноэ участвовал раньше. Не было времени подослать шпионов к стражу предела и узнать столь личные (и тщательно оберегаемые) секреты, как предпочитаемое им оружие. Чтобы отыскать древнее описание этого оружия.
И уж, разумеется, у него не было долгих часов, которые южно было бы провести в лаборатории, создавая серию столь специфических заклинаний.
А это означало, что Тэйон был готов к схватке заранее. Просто… на всякий случай.
«И на скольких могущественных обитателей великого города вы собрали подобные досье, наставник? Для скольких приготовили… личные заклинания?»
По крайней мере, у него хватило порядочности не задавать подобные вопросы вслух. Ментальный голос Река был ясен, чёток и невероятно мощен. Но за три года, в течение которых Тэйон обучал этого странного мага, он успел достаточно хорошо узнать его, чтобы быть уверенным: подслушать мысли ди Крия не удастся никому и ничему. Однако из-за сделанного целителем жеста доброй воли магистр теперь был вынужден ответить тем же. Он не мог просто проигнорировать даже столь неудобный вопрос.
«Предусмотрительность — не самая большая плата за право оставить свою голову при себе».
Тэйон послал довольно размытую мысль, понимая, что Рек и сам сумеет извлечь из неё подтекст: «Для всех, кто представляет хоть какую-то угрозу, разумеется!»
Что бы там ни думал молодой ди Шеноэ, у Тэйона не было ни малейшего желания вновь без всякого предупреждения оказаться в рушащейся башне. И, осознав это, магистр воздуха принял последовательные меры, которые исключали повторения подобной ситуации. Он часто совершал ошибки, Тэйон Алория. Он просто редко совершал одни и те же ошибки дважды.
«Интересно, что же вы тогда припасли на случай схватки со мной, наставник?»
Мысленный тон ди Крия был лёгок, ироничен и сопровождался изумительно умело переданным эмпатическим ощущением любопытства. Но Тэйон долго молчал, наглухо упрятав мысли и хмуро думая о чём-то своём. Наконец ответил. Вслух:
— Иногда искусство не проигрывать заключается прежде всего в том, чтобы не вступать в бой с определённым противником.
Остальные решили, что эта фраза относилась к безвременно усопшему стражу юго-запада. Шеноэ вновь заворчали.
А ди Крий, вдруг начисто утративший и равнодушие, и иронию, легко прикоснулся кончиками пальцев к тому месту, где должен был висеть кинжал. Из глаз цвета серой стали кольнула смерть. Потом Шаниль изящно приподнялась, положила ладонь ему на рукав. И «целитель»… нет, не расслабился, он и так был совершенно расслаблен. Но отравленное жало спряталось, вновь став лишь скрытой, неявной угрозой.
