Коллектор - Москвин Максим (книги онлайн TXT) 📗
Наконец, все мы вышли на пирс. Там помощник учителя уже сплел огон на конце прочного шкерта, прикрепил к нему ключ с грузилом и встал наготове. Мне пришлось нырять пятым, и я, вентилируя легкие, чувствовал себя, честно говоря, не в своей тарелке. Дело в том, что трое из четырех курсантов, нырнувших передо мной, при резком погружении и последующем всплытии потеряли сознание от недостатка кислорода, и их вытаскивал помощник, надевший скубу, плюс сам учитель. Меня вытаскивать уже было некому — оба, учитель и помощник, пошли на декомпрессию, оставив для надзора за экзекуцией какого-то подвернувшегося под руку рабочего с фермы. Рабочий с преогромным удовольствием согласился — представилась возможность поиздеваться над наглыми бездельниками, которыми нас не всегда справедливо считали все работники лагеря, так что ждать от него помощи в случае чего не приходилось. «Послать куда подальше рабочего нельзя, это значит нарушить прямой приказ учителя и попасть в еще более худший оборот. Буду нырять», — принял я решение, и, быстро переодевшись в резинку, уселся на край пирса, рядом с привязанной к кнехту веревкой, спускающейся в глубину. Вентилируя легкие и составляя схему погружения, я через три минуты молча нырнул головой вниз, и пошел на глубину. Прошло еще четыре минуты — благополучно достигнув ключа, освободившись от грузов, я поднялся до сорока метров, судорожно пытаясь расширить потоком крови все вены и артерии и максимально избавиться от растворенного в крови воздуха. Такую технику мы только начинали осваивать, но принцип мной был полностью усвоен из заранее прочитанных инструкций. Вот когда пригодилось. Мозг стал понемногу отказывать, но натянутая веревка инстинктивно воспринималась, как единственный путь наверх. Еще немного, и моя голова появилась на поверхности океана. Тщательно подышав короткими неглубокими вздохами, я успокоил организм и взобрался на причал. Там стоял достаточно обеспокоенный учитель Эйвинд, большим пальцем правой руки прижимая след от декомпрессионного катетера на запястье, и смотрел на меня.
— Учитель Эйвинд, задание выполнено. Разрешите идти?
— Как твое самочувствие? Давай бегом на декомпрессию!
— Я в порядке, декомпрессия не нужна, воздух в крови при всплытии удалялся согласно таблице инструкции номер семьдесят восемь.
— Ты ее знаешь? Откуда?
— Так, читал во время свободной подготовки.
— Одобряю твой подход. И раз ты такой бодрый, то подожди, пока последний нырнет. Поможешь, в случае чего.
Последний курсант, Луфарь, тоже отключился на подъеме, но обошлось без моей помощи — Эйвинд лично нырнул по истечении пяти минут за своим учеником, вытащил его и откачал. Тащить же на себе полуживого Луфаря наверх в медчасть лагеря — вот тут я пригодился.
— Эй, Луфарь, как дела? Ты там еще не сдох?
— Не дождетесь вы Луфаревой смерти, сами кровью умоетесь. Ты давай, тащи, а то если потом мне пластик поставят вместо вен и по комиссии на рыбную ферму определят, так я тебе по ночам буду являться и акульи потроха в кровать подбрасывать. И ни одна девчонка с тобой не пойдет. Тащи быстрее!
Переговариваясь подобным образом, мы скоро достигли санчасти, где Луфаря определили в барокамеру и на капельницу, а я задержался, собираясь незаметно стянуть ампулу глюкагона — после погружения жрать хотелось так, что глаза закатывались, а до обеда оставалось три часа с лишком.
С переменным успехом наше обучение продолжалось еще полгода, а потом подошел черед вступления в Борьбу. Этот лагерь отличался от той базы, где я жил и учился раньше — здесь готовили бойцов лучше и дольше, c индивидуальным подходом к каждому, и на выходе появлялся не просто расходный кусок мяса, годный исключительно к силовым формам борьбы, но грамотный специалист с подготовкой аналитика и агента под прикрытием. Хорошо, что в свое время мне попасть на задание в качестве живой гранаты не удалось. А сейчас каждому курсанту планировалось персональное задание, что-то наподобие выпускного экзамена, с учетом предварительных результатов обучения. Скажем так — посылать талантливого взрывника на резню противника тесаком никто бы не стал. Нашли бы для этого умельца орудовать холодным оружием. Но в той или иной форме выпустить противнику кишки обязан был каждый — выполнялась задача повязать кровью будущих секретных агентов и тактиков. Даже если ты просидишь всю свою последующую жизнь в кресле перед мониторами, не поднимая ничего тяжелее трехмерного указателя, то и в этом случае ты всегда будешь помнить, что когда-то убил своими руками одного из людей корпорации, и сам принес своему командованию доказательства этого убийства. А, значит, ты на крючке, и с врагами человечества тебе никак не по пути.
Все ребята получили файл с полной информацией и всего неделю на разработку, плюс список предметов допущенных к провозу в багаже. Я тоже получил свое задание и уже тридцать часов без перерыва на сон таращился в индивидуальный экранированный монитор, стараясь запомнить все подробности, усугубив дело добавочным объемом в виде развернутых справок по интересующим меня данным. Личность цели не представляла для меня никакого интереса. Джимми Росалес, вполне заурядный, серый, как и вся его одежда, функционер Сервисной службы «Oz Industries».Об этой корпорации я слышал — их дела неожиданно пошли под откос, что удивляло Орден, так как наши к этому не приложили никаких усилий. А вот функционер этот, несмотря на общую серость, в одном своем проявлении был талантом, на грани ясновидения. Его умение определять, по совершенно неочевидным факторам, степень износа управляющих систем и их самозарождающуюся способность к отвлеченной логике ставило его в один ряд с опасными деятелями контрразведки «Oz Industries». Снабженные прошедшими его селекцию мозгами автоматические рейдеры, один из которых чуть не накрыл меня, но отправил к праотцам моего первого и единственного настоящего учителя, отца Варилу, успешнее других кораблей справлялись со своими задачами по уничтожению нас, Адвентистов. Достоин нелегкой смерти.
Бомбей — крупный промышленный центр, кораблестроение, тяжелое машиностроение, добыча двух третей таблицы Менделеева. Своя собственная энергетика и экологически чистое производство как норма. Естественно, ни одного комплекса на поверхности. Высокая городская концентрация населения, сельское хозяйство вторично. Столица — Бомбей. «Лучше умереть, чем лежать», — в этом они все. Работают латино, в то время как хинди лежат на обочине, как правило. Но уж если индус стал работать — для такого исключения нет ничего невозможного. Хорошая планета, без сирот и нищих, без войн и эпидемий. Наверное, хорошо жить в таком месте, каждый вечер приходить с работы, встречать свою жену, вместе обедать и проводить время в клубах по выходным, заниматься сексом, когда захочется. А в один прекрасный момент упасть посреди тротуара со снесенной тончайшей проволокой верхней частью черепа, ударившись всем телом о твердь земную, чтобы сохранившиеся в черепной коробке мозги от удара хорошенько выплеснулись на дорожное покрытие бело-красной кляксой. Жена и друзья спросят — «за что?», — но ответ будут знать немногие, и эти немногие на похоронах, где душа Джимми в ритуальном огне вознесется, присутствовать не будут.
Предстояло создать и уяснить для себя самого — как я доберусь до него, как уберусь, не оставляя следов. Готового решения никто не предлагал — в обязательном порядке предлагалась только ампула с ядом, который заживо разлагал любого сорта биологию — зато без следов.
Видать, древняя это традиция — по весне устраивать выпускные экзамены, а летом — вступительные. На всех планетах, где находились известные в Земной Оси колледжи и университеты, следовали традиции, ориентируясь на стандартный календарь. Так что моя задача облегчалась — возраст, подходящий абитуриенту, и весьма здоровый цвет кожи, оправдывающий очевидное отсутствие мозгов, давали мне в совокупности дней десять от момента подачи заявления на поступление до первого экзамена. Дополнительные справки помогли выбрать такой оригинальный способ кратковременной легализации. Ознакомившись с моим планом, учитель Эйвинд не преминул заметить:
