Героев выбирает небо... - Кравчик Макс (читать книги онлайн без .TXT) 📗

Макс Красчик

Героев выбирает небо…

Пролог

Небо. Я очень люблю небо. Но как мне выразить то, что я ощущаю каждый раз, когда на него смотрю? Я не знаю. Наверно слово любовь, тоже совсем не подходит. Потому что к небу я испытываю невообразимую гамму, сильно переплетенных между собой, а иногда даже резко противоречащих чувств-импульсов, которые простреливают мое сознание, неся в себе, огромные потоки информации и при этом не задерживаются, и не обрабатываются моим мозгом, принося сладкую бурю наслаждения, умиротворение и покоя. Небо! Оно наверно даже не подозревает, что может влиять на кого-то таким чудодейственным образом, хотя, о чем это я? Небо, наверняка, не знает о моём существовании, о нашем существовании, о существовании всего окружающего нас мира. И это не потому, что оно настолько самовлюблённо и эгоистично. Нет, напротив. Если бы небо, хоть на секунду, могло представить то, что там внизу? На земле, под её плотными, заботливыми слоями атмосферы… находятся колоссальное множество живых существ. Оно бы наверно никогда не позволило себе портить кому-то настроение плохой погодой или пугать слабых существ раскатами грома и уж тем более ослеплять их грозными молниями. Хотя, конечно же, все не так. Небо-это одна из великолепнейших составляющих, из которых состоит природа, и все что происходит в небе, даёт нам, простым существам, жить.

С научной точки зрения описания неба было бы не совсем точным, сухим и безжизненным. Голые факты и ни капли души. Разве можно, так скупо, так беспристрастно описывать столь поразительное явление? Я не знаю, может и можно, но я не могу. Для меня, например, синева неба, как шёлковое покрывало, сотканное из несметного количества нежно голубых сапфиров. Да и любые другие цвета, которыми может переливаться небо, не менее драгоценно моему сердцу. Вся проблема моего восприятия окружающего мира лишь в том, что я, как и многие другие живущие на земле, не замечаю его поистине грандиозную роль в жизни людей и себя, в частности. Потому что мы все живём в пузыре.

Глава 1

Пузырь. Жизнь словно мутный непроглядный пузырь, через который иногда просто не хочется смотреть по сторонам, всегда страшно. Что в очередной раз пронесется мимо твоей уютной оболочки? Неизвестность. Иногда, когда все тело ноет от усталости, а мозг настолько впал в кататонию, что иной раз пошевелиться, становится просто сродни подвигу или как минимум тем, за что себя можно даже похвалить. Ты пытаешься разглядеть что-нибудь снаружи, увидеть свой путь, и понять, куда он тебя несет. И вот в такие моменты, ты неуклюже проворачиваешься в нём, чтобы сменить одно неудобное положение на другое, понимая, что это всего лишь робкая неудачная попытка изменить себя в этом мире, а получается, что это необходимо, чтоб сместиться внутри обычной, плохо тянущейся кишке. И ничего не меняется. Хотя случается так, что когда тебя выворачивает наизнанку собственное сознание, ты шевелишь безвольно конечностями, и твоя рука робко обтирает внутренний нагар негатива или пелену безразличия своего ненавистного кокона, и ты обретаешь шанс увидеть что-то хорошее, то ради чего стоит жить, по крайней мере то, ради чего захотелось бы жить самому, по — настоящему. И даже когда видишь мир не своими глазами, а получаешь возможность просто полюбоваться на то, как живут другие, ты натыкаешься на такой же пузырь, но находится он уже где-то у тебя внутри. Это словно яд. Он отравляет тебя обидой и злостью, из-за нереализованных желаний. Или опухоль мозга, которая мешает воплотить в жизнь самые смелые, а возможно и во многом наивные фантазии, а может это на тебя давит сам этот треклятый пузырь, который питается мной изо дня в день, отбирая последние стремления, последние чувства. Человек не должен жить в пузыре! Мой пузырь образовался сам, я его не звал и не мечтал о столь неоднозначных оковах, но он появился. Что я мог ему противопоставить, если я сам не подозревал, что он у меня есть. Да, и если признаться честно, он мне был нужен с самого начала, с момента появления на свет. И до тех пор, пока эта уютная оболочка оберегала меня от агрессивного мира, я рос внутри нее, не пытаясь бороться с окружающей средой. Но пришло время, и я из него вырос. Точнее достиг той точки развития, когда мне уже не нужна опека, не нужна защита от зла этого мира, а нужна мне лишь свобода. Сбросить мишуру и глянец потребительской жизни, преодолеть барьеры собственных страхов и поддаться единственной страсти, которая заполонила все. Жажда знаний и безграничное любопытство. Дорога…

… Тут на сцену выходить она — дорога. Но какая она? То, что она одна, я уверен, на сто процентов, ибо это моя дорога. Но как мне ее узнать, как выбрать правильную, и окажется ли она именно той моей, а может, я ошибусь? И вот приходится стоять на распутье, медленно разгораясь от стыда, поглядывая в сторону пузыря и молиться. Молиться, чтобы не пропустить начало именно твоей дороги, твоего жизненного пути…

И вот в эту самую секунду на одной из дорог стоял наш герой, не осознавая, что его путь вот-вот обретёт форму и самое главное направление, а правильное это будет направление или не очень, ему придется выяснить, принимая много важных и сложных решений. Главное не останавливаться.

Поэтому стоя на перекрестке дороги, Камиль в очередной раз не замечал ничего, будучи, глубоко погруженным в собственные жалобы, и тяжело загруженным, бестолковыми и всепоглощающими переживаниями. Все было просто, как угол дома — Камиля не устраивала его жизнь. Нет, нельзя сказать, что он был отпетым неудачником или безвольным дураком, у которого ничего не было. Было в принципе все, что может хотеться нормальному, без звезды в голове, человеку. У него была квартира, хоть и однокомнатная, но достаточно уютная и просторная даже для двоих. Обустроено в ней было все в достатке, ровняясь на современного обывателя 21 века, то есть компьютеры, умные микроволновка и телевизор, программные гаджеты и тому подобное. Была и хорошо оплачиваемая работа, не очень тяжелая, но и не самая интересная в мире. На личном фронте, нельзя сказать, что было все просто, но и в отсутствии такового тоже нельзя было его упрекнуть. В общем-то, самый обыкновенный человек, в самом обыкновенно мире, мире потребительства, алчности и фальши. Естественно, у Кама и не было тяги к какой-нибудь гламурно-богемной жизни, с постоянными тусовками, шопингами и проматыванием драгоценного здоровья почём зря. Хотелось же ему совсем иного: путешествий, новых горизонтов, безграничных знаний. Он читал много разной литературы, как художественной, так и научной, интересовался всем, чем только можно было интересоваться, и не интересовался при этом ничем. Он искал. Искал себя в книгах, в мифах и легендах, в исторических личностях и событиях, пытаясь понять, что может ждать его в будущем, выбирая варианты, пройденные другими людьми в прошлом. Но не находил. Вот Камиль и стоял на остановке возле перекрестка, ожидая приезда «маршрутки», пытаясь грубо представить еще один предстоящий ему, бессмысленный рабочий день. Вся проблема была в том, что Кам разучился получать удовольствие просто от жизни, от окружающей его природы или же от пугающей, но такой могучей красоты огромного города, от нежности весеннего ветерка либо от бархатных объятий тёплого моря. Он перестал видеть вокруг мир, так как его переживание и поиски выхода, из мертвецки сжатого капкана рутины, занимали все его мысли, и, поглощали его. Вся жизнь Камиля Ларина, не имела, мягко говоря, никакой амплитуды. Он почти никогда серьезно не страдал от каких-либо потрясений или бед, но и не вкушал райские плоды богатства и плотских утех. Все его проблемы сводились к: «детским — порванные вещи», «юношеским — не разделенная любовь», и «нынешним — я не знаю, что делать», простым житейским неудачам. Даже в излюбленном отдыхе-туризме, его не покидало чувство, что он просто сторонний наблюдатель, и все те великолепные места, которые он посетил, все равно оставались для Камиля чужими. Он мог с легкостью представить, как охотились племена инков или мая, когда побывал на руинах их древних городов, или мог, попробовать рыбачить совместно с филиппинскими рыбаками от рассвета до заката, изнуряя себя тяжким трудом. Но все равно оставался в роли «модели», на которую примеряют утонченные костюмеры свои вычурные «наряды-роли». Он не чувствовал себя нужным, и самое главное, полезным этому миру и Камилю очень хотелось найти себя, свой путь, свое предназначение.