Москит. Конфронтация - Корнев Павел Николаевич (книга регистрации .txt, .fb2) 📗

Павел Корнев

Москит. Конфронтация

Часть первая

Конфронтация

Глава 1

Как я оказался там, где оказался? Да всё просто: вызвался добровольцем. Возможно, поступил бы так при любом раскладе, ну а в данном конкретном случае решимости придало осознание того простого факта, что хоть как-то повлиять на происходящее я попросту не в состоянии.

Ну и какой тогда смысл отдавать инициативу начальству, если всё равно вытянут за ушко да на солнышко?

Впрочем — обо всём по порядку.

Начать следует с того, что к общему сбору я безнадёжно опоздал. Нет, капитан Городец известие об отзыве бойцов зенитной роты в расположение пограничников не проигнорировал, но и оперативно отреагировать на него не смог.

— Вызови сюда грузовик, — приказал Георгий Иванович командиру мотогруппы и тут же своё решение переменил: — Нет, оставь человека и скатайся сам. Через диспетчера натуральный глухой телефон получится.

— Будет исполнено!

Старший вахмистр козырнул и забрался в коляску, мотоцикл затарахтел движком и укатил прочь сразу, как только с заднего сиденья соскочил Никита Алтын.

— Поглядывай тут, — бросил ему Городец и встал над изуродованным телом оператора, перекосился на левый бок, тяжело задышал. — Знаешь, Пётр, — задумчиво произнёс он некоторое время спустя, — а ведь этот несознательный гражданин точно в Эпицентре инициацию прошёл. И случилось это, судя по возрасту и огрехам техники, ещё до революции.

Я глянул на покойника, переборол накативший после поворота головы приступ тошноты и спросил:

— Почему это?

— Слишком чисто работал, совсем без помех, — пояснил Георгий Иванович. — Ты не чувствовал разве, как нихонский пилот фонил? Это как-то с частотами и колебаниями сверхсилы связано. Не силён в теории, но чем меньше размер источника, тем явственней проявляется несовпадение с Эпицентром.

— Да? — озадачился. — Первый раз слышу. Но вот насчёт пилота согласен — я чуть не перегорел, пока его паковал, хотя энергии в нём не так много было.

— Ну вот, — кивнул Городец. — К тому же этот упырь и негативом был, и в сверхрезонанс сорвался, а лет двадцать назад подобные отклонения куда как чаще встречались. Одно к одному — наш кадр.

Негатив? Ну да, ну да. Именно поэтому выброс энергии в противофазе его конструкцию и не разметал. Впрочем, если это и в самом деле была конструкция. Лично мне ничего такого заметить не удалось, такое впечатление — прямым воздействием давило.

— Думаете, эмигрант? — спросил я, оценив возраст убитого лет в сорок.

— Выясним, — буркнул в ответ капитан.

— А что за сверхрезонанс?

Городец мой вопрос проигнорировал и обратился к Алтыну:

— Ты его хлопнул?

— Никак нет! — отозвался егерь. — Командир стрелял.

Георгий Иванович кивнул, опустился на колени и принялся без малейшего намёка на брезгливость обшаривать одежду покойника. Ничего не нашёл, только руку в крови перепачкал, досадливо ругнулся и оттер пальцы о траву.

— Карауль, сейчас кого-нибудь на смену пришлю, — решил тогда Городец, глянув на часы, и двинулся через пустырь к проходу меж заборов. — Линь, за мной!

Я нехотя поднялся на ноги, и голова моментально пошла кругом, но равновесия не утратил, постоял немного, отдышался и поспешил за капитаном. На ходу потянул в себя сверхсилу и невольно поморщился из-за болезненных ощущений — такое впечатление под кожу от виска до паха через солнечное сплетение нагревательный элемент вшили, и оставалось уповать на то, что перегрузил энергетический канал не слишком сильно.

Впрочем, раньше времени переживать по этому поводу я не стал и лишь мотнул головой да постарался от жжения абстрагироваться. Вроде бы даже успешно.

Наш пулемётчик тоже чувствовал себя не лучшим образом, но, несмотря на бледный вид, бдительности не терял и внимательно поглядывал по сторонам.

— Команда инвалидов! — вполголоса ругнулся Георгий Иванович, уселся на переднее пассажирское сиденье и принялся вызывать по рации офицерское общежитие пограничного корпуса.

Разговор долго не продлился, а там вернулся мотоцикл, следом прикатил грузовик, в котором помимо пулемётного расчёта приехали два опера комендатуры. Их-то Городец и отправил сменить караулившего тело егеря, ну а потом полуторка взяла вездеход на буксир и потянула его к месту недавней перестрелки. Там нас встретил Евгений Вихрь.

— У нас трое погибших и четверо тяжелораненых, их уже увезли в госпиталь, — отчитался он. — Точное число уничтоженных диверсантов назвать затрудняюсь — большинство тел придётся по частям собирать.

— Пиши в безвозвратные и зоопата со сворой, — с тяжёлым вздохом произнёс Георгий Иванович. — Что-то по нашей части нашлось?

Опер помотал головой.

— В одном из сараев обнаружили схрон с оружием и яму, где держали людей, но пустую.

— Дерьмо! — в сердцах выругался Городец. — И здесь опоздали!

— Начали опрашивать соседей. По их словам, тут артель квартировала…

Георгий Иванович отмахнулся.

— Не сейчас! Суббота со своими людьми уже едет, если нужно что-то подчистить, у тебя четверть часа, не больше.

Евгений Вихрь мигом убежал к разгромленному особняку, а мы дождались возвращения из госпиталя второго нашего грузовика и лишь после этого покатили в расположение пограничного корпуса. Мало того, что прибыли самыми последними, так ещё и я не своим ходом приехал. Заместителя ротного при виде вездехода на буксире чуть удар не хватил; так физиономия покраснела — думал, точно откачивать придётся.

Но нет, штабс-ротмистр очень быстро очухался и взвыл почище сирены воздушной тревоги.

— Ка-а-ак?!

Уповать на заступничество Василия Архиповича не приходилось по той простой причине, что его на плацу не было, вот и выслушал много всякого разного о своих умственных способностях. Опыт службы на Кордоне помог смолчать, ну а, когда Наум Исток выдохся и потребовал объяснений, я без запинки выдал:

— Вчера приказом по роте я с легковым транспортным средством повышенной проходимости был придан оперативной группе под руководством лейтенанта Вихря. Сегодня в результате розыскных мероприятий опергруппой было выявлено место дислокации диверсионно-разведывательной группы противника, в ходе боевого столкновения автомобиль попал под обстрел, что привело к ранениям ефрейтора Головни и сотрудника республиканского идеологического комиссариата Коросты, а также повреждению радиатора…

Дальше я намеревался упомянуть о необходимости проведения диагностики для составления полного списка повреждённых агрегатов, но заместитель ротного взорвался раньше.

— Умолкни! — рявкнул он.

— Так точно, господин штабс-ротмистр!

Наум Исток тяжело задышал, затем взмахом руки подозвал командира первого взвода.

— Мельник, подойди! — А когда Вениамин приблизился, штабс-ротмистр спросил у него: — У тебя водителей нехватка, так? Вот и забирай этого… себе. Пока ещё вездеход починят!

Тогда-то у меня и зародилось подозрение, что судьба в очередной раз подсунула жребий не из лучших. Сам не знаю, почему такая догадка в голове промелькнула, но долго ждать её подтверждения не пришлось.

— Грузовиком управлять учили? — спросил Мельник, когда заместитель ротного отошёл.

— Так точно, — подтвердил я без всякой охоты.

— Отлично! Пошли!

Полуторка оказалась той самой, что пострадала от близких разрывов авиабомб на привокзальной площади. Пробитые покрышки уже заменили и обновили доски правого борта, а вот в дверце кабины так и зияло несколько оставленных осколками дыр с рваными краями, кое-как загнутыми обратно.

— Нам крепко досталось, — со вздохом признал Вениамин Мельник. — И среди людей потери есть, и в технике. Три взвода в два переформировали. Но временно, конечно, — и раненые в строй вернутся, и пополнение должны прислать.

— А комиссар где? — поинтересовался я. — Всё же к нему приписан. Проблем не будет?