Тайна предтеч (СИ) - Демин Игорь (читать книги без TXT, FB2) 📗

Игорь Демин

Предел развития. Тайна предтеч

Глава 0. Прометей

Это произошло пятнадцать лет назад.

Маленькому Сашке, по прозвищу Босой, было тогда семь. Вполне взрослый паренек, чтобы удить рыбу и собирать съедобные корни речных растений, оправдывая этим свое проживание в поселке.

Мама и сама зарабатывала себе и сыну на похлебку и кров, но река манила Босого, не только добычей пропитания. Поросшие тенистыми осинниками берега стали единственным приютом, где его не окрикивали, не ругали и не шпыняли без дела.

Здесь можно было порыбачить в тишине, без чужих глаз и ежеминутных понуканий. Помечтать, развалившись на узких песчаных откосах. Здесь были его владения, совершенно, как казалось мальчишке, бескрайние.

Под разрушенным мостом скрывалось логово. Босой притащил туда кучу сена, устроил бездымное костровище, разжился небогатым скарбом для готовки и льняным мешочком перемешанных с солью сушеных травок. С ними любая, даже самая безвкусная еда становилась ароматной и радовала желудок не хуже праздничного жаркого.

Он проводил здесь целые дни, а иногда, с разрешения матери, оставался на ночевку. Разжигал костер, бросал в котелок мелкую рыбешку, клубни, горсть пшена и ждал, прислушиваясь к ночной тишине, когда сварится лучшее блюдо на свете.

В тот день Босому несказанно повезло. Возле разрушенного моста, на отмели у центральной опоры, обнаружилась колония беззубок. Речные ракушки, прежде обильно усыпавшие илистые берега, в позапрошлое лето все до одной извели старшие мальчишки. Они разведали, что моллюски, хорошенько промытые и отваренные, очень вкусны с кислицей. Целые ночи они проводили в пиршествах у костров на берегу.

Не прошло и недели, как беззубки исчезли. И вот — снова появились, и это стоило держать в строжайшем секрете.

Набрав десяток раковин, Босой тщательно очистил небольшую выемку в бетоне, притащил из текущего неподалеку ручья чистой воды и оставил беззубок отмокать, очищаться от запаха ила. Правильно приготовленные моллюски должны хотя бы с полсуток постоять в нескольких сменах прозрачной холодной воды. А значит, нужно было бежать к маме и отпрашиваться на ночь.

За этим дело не стояло. Но как только Босой высунулся из-под моста, в воздухе, прямо над его головой, раздался грохот. Не раздумывая, мальчишка юркнул назад в логово под прикрытие бетонных сводов. Если что и могло грохотать в высоте — то только гррахи. Сами или их корабли. Человеку в любом случае стоило держаться подальше.

И все же любопытство победило. Одним глазком, так, чтобы хорошо видеть, но при этом самому оставаться в тени, Босой выглянул наружу. По небу бесшумно плыл гррахский крейсер, и ничем хорошим для поселка это точно не светило.

Так удачно начавшийся для Босого день вдруг забрезжил совсем не детской тревогой. Сам по себе корабль гррахов еще не предвещал обязательных проблем, и все же…

Гррахи были бедой и страхом всех людей. Высокие, крылатые, с сероватой кожей и длинными тонкими руками, они походили на летучих мышей, но при этом были удивительно красивы. Босой не раз видел их вблизи и сумел хорошенько рассмотреть: их большие лобастые покрытые короткой шерстью головы, торчащие в стороны небольшие широкие уши, крупные бусинки чуть выдающихся глаз, и два кривых острых клыка из нижней челюсти поверх бескровных губ.

Их положено было боятся, и Босой боялся. Как страшатся маленькие дети гнева родителей, но и восхищаются ими. Грозные, смертоносные, но при этом огромные, сильные и умные, гррахи вызывали у мальчишки желание вырасти и стать таким же, только хорошим. Не творить зло, вынуждая людей прятаться по подвалам и землянкам, не убивать, а помогать и защищать.

А потому, едва завидев гррахский крейсер, Босой хоть и спрятался, а все же выглянул наружу, стараясь получше рассмотреть корабль своих грозных кумиров.

Интересного поначалу не происходило. Разве что пролетавший обычно на полной скорости мимо крейсер на этот раз плыл во воздуху едва-едва, позволяя рассмотреть темно-серое в ребристых выступах брюхо. Босой вперился в него взглядом, пытаясь понять, как и за счет чего держится в воздухе махина величиной в сто домов, а то и больше.

Люди, когда-то бывшие на родной планете полновластными хозяевами, еще не совсем забыли старые технологии. Использовать их нельзя было ни в коем случае — любой хоть сколько-то сложный механизм гррахи однажды приметят и тут же уничтожат: и его, и всех людей, которых найдут вокруг. И все же знания о том, что когда-то называлось наукой, бережно сохранялись и передавались из уст в уста. Пусть значение некоторых слов никто уже и не понимал.

Знали люди и как подняться в воздух. Можно было, например, собрать ширококрылый планер и, спрыгнув с высоты, долго лететь на землей, используя силу ветра. Или согнуть особым образом полоску тонкого металла, раскрутить ее на деревянном штырьке и любоваться, как взлетает тяжелая железка в воздух, не хуже маленькой птички.

А еще взрослые однажды набрали где-то старых патронов, долго возились в подвале и собрали продолговатую штуку из узкой трубы, которую назвали ракетой. Мальчишкам пришлось пройти два десятка километров до соседнего заброшенного поселка, где сохранилась старая полая внутри колокольня, но зрелище стоило того. Установленная вертикально труба фыркнула, разбрасывая вокруг крупные желтые искры, мгновенно вознеслась к самой крыше и, пробив старые доски, вылетела наружу, кувыркаясь в клубах горького сизого дыма.

Взрослые тогда, испугавшись внимания гррахов, заставили детей броситься врассыпную, а сами остались ждать наказания. Могли бы попытаться убежать и сами, но гррахи пошли бы по следу, нашли поселок и убили всех без разбору. Взрослым повезло. Хозяева планеты или не заметили пуск, или поленились разбираться, но опытов с ракетами в поселке больше не проводили, только заставили каждого ребенка зарисовать и запомнить их устройство.

Гррахские корабли не имели ни крыльев для планирования, ни винтов, ни дюз, и все же летали, несмотря на массивность и размеры. Босой как-то осмелился спросить у учителя, как это у них получается? В ответ заработал лишь болючий подзатыльник и предложение пойти и спросить у самих гррахов, а заодно и остаться с ними жить.

Уходить из поселка Босой не собирался. Хотя бы потому, что был слишком мал, чтобы выжить в одиночку. А еще мама уж точно только рассмеялась бы в ответ, вздумай сын такое предложить.

Да и куда идти? Везде, куда ни кинься, одно и тоже: небольшие поселки на пятьдесят-сто человек, охота, рыбалка, огороды, узкие полоски пашни, на которых даже тягловую животную силу использовать нельзя, старые слегка подлатанные дома с текущими крышами и пропускающими сквозняк и холод стенами, да простые на деревянных колесах без спиц повозки, и общая для всех людей на планете тоскливая обреченность.

Сашка, еще не научившийся целыми днями грустить, плохо понимал, почему на лицах людей почти никогда не бывает улыбок. Еды хватает. Одежды припасено, спасибо торговцам, на много лет вперед, да и новую из кожи и овечьей шерсти шьют не самую плохую. Гррахи не трогают, если самим не нарываться. Чего, казалось бы, горевать?

Плохо, конечно, что на принадлежавшей когда-то людям планете теперь хозяйничают непонятно откуда взявшиеся пришельцы, и что у природы другой царь, а у эволюции — новый венец. Вот только кому от этого особенно-то страдать? Разве что сильным злым мужикам, что командуют в поселке безраздельно, да может быть их взрослым сыновьям, что не дают прохода каждой привлекательной женщине.

А Босому-то что? Какая разница, кого бояться и от кого прятаться по камышам: от гррахов или от старших мальчишек, едких на язык и щедрых на оплеухи, от которых потом долго звенит в голове? Или может быть им с мамой, если бы не было гррахов, кто-то приносил бы бесплатную еду и одежду, чинил бы дом и помогал заготавливать дрова?