Даймон - Валентинов Андрей (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗

– Василий, а чего они на кладбище пошли?

– Там памятник, Алексей Николаевич, еще в 91-м установили – погибшим бойцам Украинской Повстанческой армии. Я сам не знал. Откуда у нас УПА?

Будущий историк Алексей Лебедев пожал плечами. Откуда? Оттуда! Жили они в Стране Чудес. Нет теперь страны, но чудеса остались.

«Врагу не сдается наш гордый…»

– Без происшествий.

Товарищ Север отставил кругляш с недоеденной пиццей, задумался. Ждать происшествий – или не ждать? С одной стороны, повод – лучше не придумаешь. Запад на Восток идет войной, Антифашистское движение "Десант" "эсэов" останавливает. Но и другая сторона имеется. Эффект "Волки! Волки!": ждали – ничего, второй раз ждали – тоже ничего, в третий и ждать перестали…

Джемина уверена – не сейчас. Не будет сегодня волков! А когда придут ("Чужой патруль у моих ворот…") предупреждать не станут.

«Врагу не сдается…»

Что такое? Неужто сглазил?

– Алексей Николаевич, вас. Михаил Ханенко, из АГ-2.

Ага!

Прежде чем к уху трубку поднести, Алеша прикинул шансы. Ребята-аналитики уверены, Джемина уверена, сам он тоже. Ошиблись? Угадали?

– Алексей Николаевич, все сделали, установили прослушку. Сейчас совещание идет, командиры "Опира" и наши, из Десанта. Там еще Лапчинский, вы его Геббельсом назвали. Десантники сегодня приказ получили – не вмешиваться, что бы не происходило. И другим не давать… Все как вы говорили: делят. Правобережье – их сфера ответственности, Левобережье наша, то есть Десанта. Пока по Крыму сговориться не могут. И по Киеву. Послушать хотите? Они сейчас насчет Севастополя ругаются…

Поблагодарил Алексей Лебедев товарища Ханенко – не от своего, от товарища Севера имени. Слушать не стал, и так ясность полная. Не будет волков!

…И с тигром угадали – сидит в засаде, в усы ухмыляется!

Хотел трубку Василию-антифашисту вернуть, не успел.

«Принимай нас, Суоми-красавица!..»

Это же его телефон, собственный. Хорст!

– ..Нет, Алексей, я не насчет этого цирка. Да, сейчас дам отбой, все реально в порядке… Слушай, тут… Плохи дела, только что Женина мама звонила. Женя в больнице, без сознания. Врачи говорят, кома…

Дорожка 9. "У "Максима" кровь – водица". Песня из спектакля "Дни Турбиных". Исполняет автор – Дмитрий Киммерфельд. (2`46).

Некачественная запись с магнитофонной ленты. Одна из лучших современных песен о Гражданской войне. «У „Максима“ кровь водица, он лопочет, не уснет. В белокаменной столице – комиссары с матросней…»

Солнце, тучи, снова солнце. Вот и ветер налетел, пробрал нежданным морозом. Апрель на середине, до Пасхи рукой подать (до 26-го – тоже рукой подать), а куртку не снимешь, пожалеешь, что свитер дома забыл. Ветер, за ветром тучи, с ними и дождик, мелкий, противный. Холодный…

Алеша провел носком туфля по асфальту – черта неровная вышла. Словно граница: здесь, по эту сторону, они с Игорем, живые и здоровые, по другую…

Медицинский городок у края Лесопарка – тот же, знакомый. Только корпус другой. Неотложка, где Хорста штопали, позади осталась, здесь от иного пользуют. Неврологичка: серый бетон, бесконечные ряды окон, этаж на этаже. Потрескавшийся, словно весенний лед, асфальт, тоже серый.

– Может, пройдем? Попытаемся?

Игорь – неуверенно, робко. Сам на себя не похож парень. Помочь бы, ободрить, только нечем. Можно лишь остаться, не бросить, постоять рядом.

Алеша так и сделал – остался, хотя понимал, что без толку. К Жене-Еве в реанимацию не пустили, разговаривать не стали. Ткнули пальцем в бумажную распечатку: справки с 16.00 до 17.00. Одно ясно – жива. И то слава богу.

Совсем подрастерялись, но повезло – нос к носу с Профессором столкнулись. Прямо в коридоре, возле кабинета с надписью "Дежурный врач". Профессор в белом халате поверх черного костюма, еще кто-то в халате, наверное, доктор. И женщина – Профессоровых лет, в дорогом пальто, в дорогой косметике. Алеша сразу догадался, а Игорь подтвердил: мама Женина. Не похожа, а узнать можно.

…Нос – носик! – один к одному.

Профессор заметил их, кивнул – и дальше по коридору пошел. С ним белохалатник и мама Женина. Мешать не стали, решили подождать. Хорст-Игорь предложил возле лифта, Алеша же рассудил: на улице лучше. Пусть ветер, пусть дождь, все равно веселее, чем на пропахшем горем этаже.

Там и ждали. Отвлечься бы, поговорить, только о чем? Не о Десанте же, не о Бабе Галамаге! Верно Хорст сказал: цирк. Цирк и есть.

В цирке, правда, тигры случаются…

– Мама ее, Жени, позвонила. Чушь какая-то реально выходит. С утра на лекции не пошла, сказала, дома поработает, к компу села. И все! Да, еще наушники надела. Мать в магазин вышла на полчаса, вернулась, а Женя уже на кровати. Одеяло на полу, а она…

– Компьютер. Что там было?

Хорст Die Fahne Hoch покачал головой, усмехнулся грустно. Об одном подумали. Стер Профессор все файлы, спрятал диски Монро, но у Жени-Евы все это наверняка имелось.

– Не сообразила она, мама Женина! Пока соседку звала – она врач, пока в "Скорую" звонила… Выключила комп, на автомате, кнопкой "power". А наушники – черт их знает? Женя часто музыку слушала, когда работала. Всякие "Alte Camaraden" и "Bomben auf Engelland".

– А напиток? Которым вы меня поили? Экстракт гинкго двулопастного? Женя заваривала?

Игорь пожал крепкими плечами, поморщился. Не спросил, хоть и следовало. Не до того было.

– Мать растерялась совсем. Женя с детства ничем не болела, ни на что не жаловалась. А тут…

Алексей кивнул, по сторонам поглядел. Хуже нет места, чем больница! Даже кладбище не так страшит. Там ясность полная, все уже случилось. Нет надо ждать самого страшного ждать – каждую минуту, каждый миг.

– Профессор!

Точно – он. Не один, с мамой Жениной. Переглянулись Алеша с Игорем. Подождать?

Ага! Уже расстаются. Она что-то говорит, сердито, резко, Профессор отвечает… Ответил…

Повернулась резко… Профессор поднял руку, словно хотел остановить.

Ушла. Опустилась рука.

Вновь переглянулись Хорст с Алексеем. Вперед шагнули.

– Сейчас, ребята. Одну минуту!

Ладонь Профессора скользнула в карман пальто. Обратно вынырнула не пустая. Пачка сигарет, красный "Атаман". Зажигалка…

Алеше захотелось глаза протереть.

Да он же не курит! Вот дела!..

Щелк! Затянулся, жадно выдохнул сизый дым…

– Если коротко… Что с Женей, врачи не представляют. Подозрение на инсульт, сейчас будет обследование… Нарушение мозговой деятельности, а конкретно – поди пойми!..

Вновь затянулся, поглядел в серое небо. Дернул уголками узких губ.

– Догадываюсь, о чем хотите спросить. Сразу отвечу: не знаю. Не знаю, пыталась ли Женя ставить какой-то опыт… эксперимент. Диски Монро у нее были, они скопировала и часть моих программ. Но это не опасно, ничего подобного ни с кем не случалось. Хуже другое. Женя пыталась искать в Сети, спрашивала совета на форумах, где выкладывают всякую дичь, иногда очень опасную…

Поглядел Алеша на Профессора, скользнул взглядом по сигарете. Нервы? Конечно, нервы, чему удивляться? И все равно, странно Профессор говорит. Словно не рассказывает – оправдывается.

Почему – «словно»? Он, конечно, не сторож брату своему…

Алеша сцепил зубы. Не сторож, значит?

– Несчастные случаи при N-контактах. Какие бывают причины?

Не стал "бывают ли" спрашивать. И так ясно.

Рука с сигаретой дрогнула – всего на какой-то миг. Спокойно ответил Профессор, словно не о дочери шла речь, словно ему на лекции вопрос задали.

– Чаще всего несчастные случаи связаны с использованием мозгового чипа. О чипах вы, Алексей, уже знаете. Очень опасная вещь. Те, что соглашаются на операцию, фактически смертники.

– У Жени не было этого дурацкого чипа. Не было!..

Хорст – не выдержал, перебил. Профессор кивнул, сигарету в бетонную урну бросил.