Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Мостовский Евгений (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Опять ряженными?
— На ваше усмотрение, но мне кажется, что так будет лучше всего, перед нами 313-я дивизия, а они еще не пуганные и таких ухваток не знают. Так что переодевайтесь.
— Слушаюсь, господин полковник!
— С Богом голубчик.
Промокший часовой прохаживался возле «сорокопятки», смотревшей между домов в сторону дороги Медвежьегорск — Пиндуши — Повенец. Группа всадников в стоявших колом от дождя шинелях и потертых зелёных пограничных фуражках, появилась справа и устало протрёхала по улице Петрозаводской.
— Эй, боец! Где ваш штаб?
— Во-он тама, подле воды, в домиках.
— «В до-омиках», а если я шпион?
— Да какой же вы шпион, товарищ майор, ваши пограничники нас всю неделю прикрывали от финна во время марша.
— Ну ладно, ладно. Не болтай много, товарищ красноармеец. Службу вон неси, бдительно.
— Есть, товарищ командир!
Всадники проехали до конца улицы, свернули направо и исчезли из поля зрения. Со стороны Медвежьегорска бахала артиллерия, финны наступали, а здесь было пока тихо. Боец тяжело вздохнул, перекинул винтовку с левого плеча на правое и продолжил нести караульную службу, прикидывая через сколько его сменят и можно будет зайти в дом, слегка обсушиться, дождь лил уже третий день не переставая. Только обсушиться ему было не суждено, минут через сорок, со стороны канала затрещали автоматные очереди.
17 сентября Русская бригада, форсировав по гребням шлюзов Беломорский канал, броском продвинулась в район деревень ОровТуба и Габсельга и захватила их. В Медвежьегорске, прижатыми к Онежскому озеру оказались части 37, 71 и 313 дивизий. Карельский фронт был рассечен напополам. Белогвардейцам при поддержке VII финского корпуса оставалось повернуть на север, и по дороге Морская Масельга — Лапино выйти на берег Белого моря в районе Сумского Посада, перерезав здесь железную дорогу Сорока — Обозерский.
На призыв главнокомандующего РОВС, генерал-лейтенанта Архангельского — «Я поведу вас в Россию!», откликнулась вся эмигрантская Европа. Меньше чем за месяц в Финляндию разными путями прибыло более семи тысяч человек. Первой ласточкой оказался начальник 2-го отдела (Германского) РОВС, генерал фон Лампе с «Офицерской дружиной» из 450 ветеранов.
Следующим появился полковник Анатолий Иванович Рогожин, терский казак, бывший командир Дивизиона Его Императорского Величества Конвоя, 3 сентября вместе со своими конвойцами он прибыл в Хельсинки. Поток нарастал, ехали из Болгарии, Румынии, Польши, Франции, Бельгии. 19 сентября появился самый значимый контингент, из Югославии. В свое время король Александр I Карагеоргиевич, искренне веривший в идеалы православно-славянского братства и считавший себя обязанным всячески помогать бывшим подданным державы, неоднократно встававшей на защиту его Родины, впустил в свою страну остатки врангелевской Русской Армии, предоставив белоэмигрантам гражданские права. Минимальная численность русской колонии в Белграде к 1941 году составляла 10 тысяч человек. Фактически все университеты, театры, железные дороги были укомплектованы русскими специалистами.
Весной 1941 года после оккупации Югославии, немецкая администрация назначила шефом русской эмиграции в Сербии генерал-майора Михаила Федоровича Скородумова.
Участник Первой мировой войны, он был тяжело ранен при отступлении, попал в плен, откуда трижды неудачно бежал.
По инициативе Великой княгини Марии Павловны был обменен на немецкого офицера и прибыл в Петроград в разгар событий 1917 года. Там Скородумов вступил в конспиративную офицерскую организацию, после раскрытия которой бежал на Юг России, где вступил в Добровольческую Армию.
Второе ранение получил при взятии Киева. Вместе с армией генерала Бредова отступил в Польшу, где был интернирован.
Вернулся в Крым, воевал на Перекопе, после эвакуации год провел в Галлиполийском лагере, в 1921 году прибыл в Болгарию, из которой бежал в Югославию. Здесь Скородумов возглавил местный отдел РОВСа.
После нападения Германии на СССР бывший генерал-майор обратился к немецким военным властям с предложением создать из эмигрантов русскую дивизию. Вначале он получил отказ, поскольку настаивал на отправке будущего соединения на Восточный фронт, в то время как немецкое командование нуждалось в частях для несения охранной службы на территории оккупированной Югославии. Однако вскоре начальник штаба Главнокомандующего Вермахта на Юго-Востоке полковник Кевиш разрешил Скородумову сформировать из числа белоэмигрантов так называемый Русский охранный корпус. Не воспользоваться почти готовой структурой было глупо и 25-го августа в Белград прилетел штабс-капитан Новицкий с письмом Главкома Архангельского и пачкой чистых бланков финских паспортов. Правдами и неправдами более трёх тысяч добровольцев, многие с семьями пробрались в Данию и уже оттуда с триумфом приплыли в Финляндию.
Спешно формировались офицерские батальоны, эскадроны, батареи (Маннергейм щедро распахнул арсеналы с устаревшим и нестандартным оружием) и отправлялись на Север. Форма была финская с русскими погонами, звания сохранялись согласно последнему в Императорской или Белой армиях, но это мало что значило, должность отображалась шевронами на рукаве. Как и в Гражданскую был избыток офицеров и нехватка нижних чинов, поэтому в лагерях военнопленных, пользуясь опытом «Зимней войны», велась энергичная пропаганда.
Русская Автономия начинала обретать силу и территориальные границы, а СССР рисковал потерять последнюю связь посуху с Кольским полуостровом.
19 сентября 1941 г., посол США в Финляндии Шёнефельд передал Маннергейму личное послание от У. Черчилля: «…Я очень огорчен тем, что, по моему мнению, ожидает нас в будущем, а именно то, что мы по причине лояльности к нашему союзнику вынуждены будем через какое-то время объявить войну Финляндии. Я надеюсь, что в силах убедить Ваше Превосходительство в том, что мы победим нацистов. Для многих английских друзей Вашей страны было бы досадно, если бы Финляндия оказалась на одной скамье вместе с обвиняемыми и побежденными нацистами. Вспоминая приятные наши беседы и обмен письмами, касающимися последней войны, я чувствую потребность послать Вам чисто личное и доверительное сообщение для раздумий, пока не поздно, примите великодушное предложение Премьера Сталина…»
— Первый лейтенант! Мне совершенно наплевать на ваши предпочтения, приказ о командировке в авиагруппу «Куллерво» не обсуждается! Завтра в семь ноль, ноль будьте любезны посадить «Колибри» на его палубу! Свободен! — Фон Бер свирепо прихлопнул ладонью по лежащему на столе листку. Ему самому абсолютно не улыбалось отдавать лучшего командира звена «пингвинам», но распоряжение штаба ВВС звучало недвусмысленно — «Откомандировать» и точка. А все этот Клепфиш, во время наступления 6-й финской дивизии на полуостров Рыбачий, он, вернувшись из боя, пересел на геликоптер и вытащил из моря сбитого английского комэска. Понятно, что штаб возликовал, ещё бы, такой «язык», Микки представили к «Кресту Маннергейма» и взяли на заметку. Не прошло и трёх дней и вот пожалуйста — «Откомандировать». Эдак у него в полку скоро лётчиков не останется.
Вот так, нежданно-негаданно первый лейтенант Клепфиш попал на флот и его нежеланный роман с винтокрылой авиацией получил внезапное продолжение.
Заход на неподвижно стоящий в фьёрде геликоптер-треггер проблем не создал, единственное что оказалось неожиданным, так это размеры. Корабль казался огромным. В носовой части на катапульте стоял «Мирски», а посадочная палуба позади массивной надстройки, обставленной с четырёх углов башнями со спарками 105 мм универсалок, больше напоминала поле для «Парагвая» и была пуста. Микки аккуратно притер «Колибри» и без толчка сел точно посредине центрального круга, с разных сторон побежали механики в синих комбинезонах, а от надстройки неспешно двинулась группа офицеров в черной морской форме, но кокардами ВВС на фуражках.
