Воронья стража - Свержин Владимир Игоревич (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
Стоит ли удивляться, что спустя десять суток после благополучного воцарения законной правительницы последовало учреждение Вест-индской Обсерваторной, сиречь исследовательской или разведывательной, а также Вест-индской Торговой компаний. Держателем контрольного пакета акций в них, как водится, была королева. Однако коммерческий успех этой финансовой махинации был потрясающим. Даже Лис восхищенно качал головой, наблюдая, как раскупаются обеспеченные ветром дальних странствий акции.
По-хорошему, нам следовало уже покинуть этот мир, предоставив его самому себе. Но пока облегченно вздохнуть ни ему, ни нам не удавалось. Герои недавних событий, мы были в центре внимания светской публики, толпой валившей набиться в друзья «спасителям отечества». Исчезновение же на глазах у ликующей толпы отнюдь не входило в институтские планы. К тому же Мишель Дюнуар, по-прежнему руководивший деятельностью европейской резидентуры, придя в себя после сообщения о бегстве Рейли, упорно настаивал на продолжении нашей командировки.
Несомненно, британский узел был скорее распутан, чем разрублен, но все же угроза испанского нашествия все еще явственно висела над Англией. К тому же пропавший Рейли, как туз из рукава, мог показаться когда угодно, и сбрасывать его со счетов было бы неосмотрительно. А потому меня вновь ожидала встреча с дорогим братом Генрихом, Лиса не менее увлекательное путешествие в Московию… В общем, на ближайшие полгода, а то и год пан Михал уже подобрал для нас весьма своеобразную программу увеселений. Оставалось ждать лишь санкции институтского руководства.
Пока что ее не было. Высоколобые разработчики, напрягая свои зашкаливавшие IQ, строили версии и реверсии развития событий, обсуждали варианты контрвекторного взаимодействия этносоциальных структур в условиях столкновения экономико-клерикальных констант. Группа этического надзора крушила их логичные построения лекциями о гуманизме и незамутненности высокой цели межмирового энергетического баланса. Мы же тем временем готовились к аудиенции у несомненно благословенной и богоданной королевы Елизаветы, наконец вполне ощутившей, что трон – это не просто изукрашенное кресло, наспех поставленное в роскошном доме, полном гобеленов и сквозняков, а стало быть, вполне готовой по-царски принять и наградить всех, кого сочла достойными.
Хэмптонкортский дворец, подаренный некогда Генриху VIII его верным сподвижником кардиналом Уолси, куда больше походил на королевскую резиденцию, чем угрюмый Тауэр, а главное, не порождал в памяти никаких мрачных ассоциаций. Дворец еще не принял привычного мне с юности вида. Таковым он стал лишь в конце XVII века. Я во все глаза смотрел по сторонам, любуясь по-осеннему желтым парком, знаменитым лабиринтом и величественным красно-белым зданием, где изящные округлые башни соседствовали с утонченными ложными стрельницами каминных труб, наводя на зрителя изысканную грусть. Грусть об ушедших временах гордых рыцарей и прелестных дам, спешащих обронить тончайший газовый шарф в узкое оконце-бойницу на радость дожидающемуся милости кавалеру.
Стражники, все как один славные британские парни, до краев наполненные пламенной непоколебимой верностью королеве-девственнице, салютовали высоким гостям, всем своим видом демонстрируя неподдельное счастье от нашего присутствия.
В приемной меня, Лиса и шевалье де Батца довольно угрюмо, но вполне учтиво приветствовал поседевший за последние месяцы Уолсингам, сухо попросивший джентльменов, то есть нас, подождать окончания предыдущей аудиенции. Не желая ни ссориться, ни вступать в пререкания с могущественным королевским секретарем, я в недоумении пожал плечами и принялся созерцать огромные полотна, по пунктам и в подробностях демонстрирующие триумф Юлия Цезаря.
Кроме лорда Уолсингама, королевских драбантов у входа в приемную залу и нас, в помещении присутствовал еще один довольно молодой человек весьма примечательной наружности. Невысокий крепыш с роскошными каштановыми в рыжину усами и голубыми пытливыми глазами, придававшими его обветренному лицу почти детскую наивность. Он бодро ходил из угла в угол, чуть подпрыгивая на ходу и насвистывая едва слышно мотивчик популярной в этом сезоне песенки «Джон придет меня поцеловать». Казалось, ему не было ни малейшего дела ни до происходящего, ни до присутствующих, ни до священных правил места, где он имел честь находиться. Физиономия свистуна казалась мне смутно знакомой. Но как я ни силился вспомнить, где мне доводилось его видеть, все никак не выходило.
Наконец дверь королевской приемной распахнулась, и оттуда вышел некто, один вид которого недвусмысленно свидетельствовал об импульсивной вспыльчивости, а более того, о быстрой, жесткой и опасной силе.
– Ну что, Хьюго?! – бросился к нему навстречу голубоглазый крепыш.
– Не Хьюго, мой дорогой дядюшка, а сэр Хьюго Баскервиль – баронет! – гордо выпрямился новоиспеченный аристократ, расправляя пальцами тонкие усы, буквально перечеркивающие его худощавое лицо.
– Я доложу о вашем прибытии ее величеству! – на чистом французском, как и подобало бывшему посланцу в Париже, сообщил Уолсингам и прошагал мимо радующейся парочки, даже не удостоив ее взглядом.
– Это кто? – покосился в нашу сторону сэр Хьюго.
– Французы, – отмахнулся его собеседник. – Скажи лучше, была ли щедра с тобой королева?
– Как сказать, дядюшка, как сказать! Она потребовала треть от моей части добычи в обмен на ее вест-индские акции. Согласитесь, это немалый куш.
– Немалый, – подтвердил его родственник. – Но не горюй, Хьюго! Не будь я сэр Френсис Дрейк, если мы не получим с этих акций по десяти фунтов на каждый вложенный шиллинг. У меня есть карта… – Он понизил голос.
– О нет! – Молодой Баскервиль отрицательно покачал головой. – В ближайшее время за море я не ходок. Королева надежно поставила меня на якорь. Представляешь, эта сквалыга даровала мне имение беглого Рейли неподалеку от Принстона. Сплошные болота и туманы! Да к тому же говорят, там водится всякая нечисть, которая воет по ночам, точно голодный дьявол.
– Но чем же ты планируешь заняться на твердой земле, капитан Хьюго? – обескураженно спросил Френсис Дрейк, должно быть, действительно слабо представляющий, чем вообще можно заниматься на суше.
– Королева поручила мне охрану побережья Девоншира, как некогда своему любимчику Уолли. К тому же мне надлежит лично надзирать за верфями в тех местах, дабы к весне на воду были спущены по меньшей мере три корабля и десяток вспомогательных судов. Диана всерьез побаивается чокнутого испанца!..
– И правильно делает…
Я слушал непринужденную беседу двух матерых океанских волков, на клыках которых было уже немало испанской, португальской, а то и вовсе чьей попало крови, размышляя, что на всякого волка находится свой волкодав. Что, по иронии судьбы, в нашем мире единственная наследница Дрейка выйдет замуж за безвестного капитана кавалерии Уинстона Черчилля, тем самым заложив основу финансового благополучия рода будущих герцогов Мальборо. Не знаю уж, куда бы привела меня крамольная мысль об истоках знатности и богатства, но тут дверь приемной залы вновь отворилась, и возникший на пороге Уолсингам, склонив голову в надменном поклоне, изрек, должно быть, воображая себя посланцем богов:
– Милорд принц, ее величество просит вас проследовать к ней для личной аудиенции.
– А-а-а? – в один голос, не сговариваясь, начали мои спутники и королевские приватиры.
– Вас, господа, – секретарь могущественной повелительницы Британии кивнул Мано и Лису, – она вызовет чуть позже. Вам же, – он перевел взгляд на Дрейка и Баскервиля, – государыня велела дожидаться в саду прибытия мистера Хоккинса. – Седобородый вершитель подковерной политики Британии посторонился, давая мне дорогу. – Прошу вас, мессир!
С чем можно сравнить непринужденную беседу королевы, причем не просто королевы, а «обрученной с Англией», с иностранным принцем? Пожалуй что с румяными фруктами из папье-маше. На вид сладко, но для пищеварения обременительно. Еще недавно мы вместе могли сгинуть в пучине Северного моря, недавно готовились к последней схватке против испано-голландских войск, совсем почти вчера высаживались у Бейнарда. И вот сегодня – дежурная любезная улыбка, обмен заготовленными комплиментами и тонкое ненавязчивое прощупывание почвы, поиск возможной политической выгоды.
