Князь Барбашев (СИ) - Родин Дмитрий Михайлович (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Однако встречный когг поначалу как шёл своим курсом, так и продолжал им следовать, и даже начало казаться, что и в этот раз они просто мирно разойдутся каждый по своим делам. Но потом ганзеец ловко подвернул, и стало ясно, что на этот раз драки точно не избежать. Андрей оскаблился: что-ж, никто не упрекнёт его в том, что это он нанёс первый удар. Ну а то, что он, можно сказать, на это вынудил, так мысли к делу не пришьёшь. Между тем расстояние между кораблями потихоньку сокращалось. Вскоре стали хорошо различимы фигурки арбалетчиков, замерших в готовности на баке когга. Глядя на них, Андрей тут же пожалел, что на бусе нет никаких пушек, даже таких, что когда-то стояли на его струге. Залп картечью мог многое изменить в раскладах на бой.
- В укрытие! - истошно заорал Годим, увидев, как арбалетчики вскинули своё оружие.
Люди на бусе тут же прикрылись щитами, по которым дробным перестуком забарабанили болты. Кто-то застонал: увы, отнюдь не все они пролетели мимо. В ответ захлопали тетивы луков, посылая одну стрелу за другой в сторону изготовившегося к абордажу когга. Хотя Андрей и не надеялся нанести перестрелкой серьёзный ущерб нападавшим.
Наконец деревянные борта кораблей сошлись с глухим стуком и на бусу полетели кошки, намертво привязывая её к коггу. А потом с верхотуры надстроек ганзейца стали прыгать вооружённые люди.
- Сигай в укрытие и не высовывайся, - бросил Андрей кормщику и, выхватив саблю, кинулся в самую гущу вспыхнувшего сражения. Сейчас ему было не до командования - сейчас нужно было сбить атакующий напор врага.
Оказавшись перед противником, князь нанёс удар, вложив в него весь свой вес, и удар этот оказался настолько сильным, что у него мгновенно онемело запястье. Однако время на переживание ему никто давать не собирался, а потому, отбив чужую атаку, он начал свою. Целясь выше плеч, князь с силой нанес новый удар прямо в бледное лицо воина, словно поделенное пополам выступом шлема, защищающим нос. Он и сам не ожидал такого, но его сабля врезалась противнику прямо в рот, выбив зубы и раздробив кости. Издав несколько булькающих звуков, ганзеец выронил из рук оружие, покачнулся на подогнувшихся ногах и завалился на бок. Не обращая внимания на фонтан крови, что брызнул сквозь его пальцы на потемневшую от времени и воды палубу, Андрей резко развернулся на одной ноге и принял на лезвие свирепый удар, летевший прямо ему в голову. Совершив ещё пару отбивов, князь дождался момента, когда нападающий потерял равновесие, и сумел вонзить саблю ему в живот с такой силой, что лезвие вышло с другой стороны, а ему самому с трудом удалось высвободить свое оружие.
Уложив двоих, князь на мгновение застыл, оглядываясь. Бой явно пошёл не так, как того хотели ревельцы (ну да, он уже разглядел чей флаг трепыхал на мачте), однако и заканчиваться тоже не спешил. Потери были с обеих сторон, но русичам ещё предстояло захватить вражеское судно. А ведь там абордажникам будет помогать и команда, понимающая, что щадить не будут никого. Но ведь не останавливаться на полдороге! Как говорил один мудрый древний: "боишься - не делай, делая - не бойся". И махнув рукой, князь повел своих людей на абордаж.
Когг взяли довольно легко. Как оказалось, основную ударную силу положили ещё на бусе, а команда тренированым бойцам пришлась на один удар. Вообще, соотношение потерь было просто разгромным, ведь это был не бой строем на строй, где всё решает выучка и взаимодействие бойцов. Нет, это была свалка, где всё решало индивидуальное мастерство, а вот тут его парни давали ганзейцам сто очков вперёд. Всё же их умение лет так на пятьсот опережало нынешнее. Ну и что такое двенадцать охранников для его двух десятков? Это ведь не пиратские посудины с семью десятками головорезов или военные корабли, забитые под четыре сотни бойцов. Так что ещё с утра шедший под ревельским флагом когг ныне сменил его на флаг Компании. Кстати флаг этот был специально придуман Андреем, чтобы показать другим бедолагам-попаданцам кто тут рулит. Представте себе флаг Евросоюза и внутри звёздного круга вышитая эмблема ВАЗа - белая лодья. Такой если кто и увидит, сразу поймёт, откуда ноги растут. Ну, или, по крайней мере, заинтересуется.
Нет, а что, закинуло же его сюда. А других? Хотя бы тех, кто с ним в машине ехал? Кто-то из европейцев? Ну, будем посмотреть на адекватность. Здесь им совсем не тут. Будут против - ликвидируем и скажем, что так и было. Нам чужие прогрессоры и даром не нужны. И пусть вероятность подобного мала, но и пренебрегать ею совсем не стоит.
Как ни странно, но на когге убили не всех. Спаслись те, кто находился на мачте или успел бросить оружие. Хотя, говоря по правде, нескольких сдавшихся всё же зарубили, просто не успев остановиться. На поверку осталось пятеро матросов и шкипер, который простоял весь бой у румпеля и даже не схватился за саблю. А вот купец боя не пережил, хотя Андрей и грезил надеждой захватить того в плен. Но вышло так, как вышло.
Шкипера тут же взяли в оборот и вытрясли из него всё, что смогли. Потом занялись и кораблями. Для начала их расцепили и, пользуясь попутным ветром, отогнали ближе к берегу, где уже и принялись потрошить добычу. Чужих убитых, раздев до исподнего, просто побросали за борт, своих на лодках перевезли на берег и похоронили по обычаю, обложив неглубокую могилку камнями и водрузив крест, сколоченный из досок, взятых с когга.
Сам корабль Андрея не впечатлил. Старый одномачтовый когг с клинкерной обшивкой. Такие уже лет двадцать как окончательно прекратили строить. Вместо них балтийские просторы давно завоевали хольки (которые по всей Балтике упорно прозывались по-старому коггом), появившиеся лет полста назад. Ведь хольк по сравнению с коггом (чья вместительность в лучшие годы доросла лишь до двух сотен тонн) имел вдвое большее водоизмещение. Его кормовые и носовые надстройки составляли теперь единое целое с корпусом, а вдоль бортов нового корабля тянулись привальные брусья. И, главное, он был уже трёхмачтовым судном. Его передняя мачта - фок-мачта - несла парус, площадь которого составляла лишь третью часть поверхности грота - паруса на второй, грот-мачте. Третьей была бизань-мачта, наклоненная в корму и несущая на косом рее латинский парус, называвшийся, как и мачта, бизанью. Такая оснастка позволяла использовать большой парус - грот - для приведения судна в движение за счет энергии ветра; с помощью же меньших парусов можно было маневрировать. Но, как и его прародитель когг, хольк всё равно оставался довольно неуклюжим и маломаневренным судном.
Увы, но за более чем 300-летнее свое существование, Ганза не внесла никакого существенного вклада в развитие судостроительной техники. И её корабли с клинкерной обшивкой всё больше и больше устаревали технологически. А потому всё, на что годился захваченный кораблик - это доставить добычу до Ивангорода и быть проданым на дрова.
Сама же добыча вызвала двоякое мнение. Железо можно и в Ивангороде сбыть, а вот со смолой надо было подумать. Цена её в том же Гданьске была 9 прусских гривен за ласт, что по грубому подсчёту давало 12 рублей с хвостиком. А в той же Англии за него давали уже 20 прусских гривен. Рост цен больше чем в два раза! Однако отнимите стоимость перевоза и зундскую пошлину, и всё будет выглядеть уже не так радужно. Да и к тому же, смола больше пригодилась бы и самим. Андрей уже понял, что изделия местных умельцев его, мягко говоря, не впечатляют. И когги, и хольки, и лодьи с бусами были сделаны по одной технологии. Небольшие отличия, как говорится, не в счёт. Ему же нужны были специалисты, могущие сотворить судно по новым меркам. И главной тут являлась обшивка корпуса "вгладь". Этот тип обшивки, более технологичный и имеющий лучшие мореходные качества, уже почти полностью вытеснил клинкерную на крупных кораблях в самых передовых "океанских" странах. Ведь в первую очередь, такие корабли были прочнее и могли быть построены намного большего размера, чем при клинкерной технологии. Что и познали англичане, построив огромный корабль с обшивкой внакрой: Grace Dieu. Эксперимент оказался явно неудачен: несмотря на трёхслойную обшивку и 23 тонны переведённого на одни только крепления железа, корпус получился недостаточно жёстким, и после единственного плавания огромный парусник был оставлен гнить в затоне на реке Хэмбл, где и был уничтожен пожаром в 1439 году.
