Варвары - Мазин Александр Владимирович (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗

«Городская» кузня Травстилы располагалась поблизости от пристани. Так что найти кузнеца было легко.

Травстила в помощи не отказал, более того, проявил интерес. И к самой печке и к «чертежам», которые рисовал Коршунов угольком на доске. Идея изображать изделие, перед тем как его изготовить, очень интересовала Травстилу. Еще с тех пор, как второй «небесный герой», Гееннах, набросал ему схему самострела. Кстати, и самострел был почти готов. Но Травстиле пришлось его отложить и заняться изготовлением более традиционного оружия. До тинга оставалось всего ничего. А после тинга войску следует спешно собираться – и в поход. Чтобы поспеть вовремя к месту общего сбора – путь не близкий.

Пришла весточка от Скулди. Мол, все в порядке. Скоро, мол, будет. А как дела в бурге у гревтунгов? Есть успехи в деле, о котором они толковали?

Успехов не было. Коршунов установил постоянное наблюдение за подворьем Стайны и самим мирным вождем – с помощью проинструктированных Книвой пацанов из своего рода. Но особых результатов не ожидал, поскольку посторонних в бурге практически не было. Даже герулы отбыли. И все местное население было при конкретном деле. Страда как-никак.

Коршунов присутствовал при открытии этого «мероприятия», весьма торжественном и структурно невероятно сложном. В мире этих самых «славных людей» было такое количество божеств, духов и прочих нежитей, что даже кандидату физматнаук с ходу не разобраться. И каждое инфернальное существо следовало задобрить (уговорить, запугать), чтобы посевная-прополочная-уборочная прошла путем. И ничего не перепутать, иначе – беда. Созревание зерна рассматривалось, как многостадийный процесс, где за каждую стадию: прорастание, завязывание семени, созревание – отвечало отдельное божество. А ведь было и множество сопутствующих факторов: дождь, например, или вредители. Ошибка в любой из стадий вела к фатальному результату, а сам результат, по местным установкам, зависел не столько от физических усилий, сколько от магических. При том, что пахали ребята – будь здоров. От зари до зари. А «оборудование» у них было – смех один. Попробуй попаши целину деревяшкой, пусть и обитой железом. Впрочем, и урожаи здесь были – соответствующие. Сам-три – уже неплохо. Кабы не лес по соседству, совсем бы народ оголодал.

Коршунов тоже трудился. Но не на уборочной, а с боевым железом. Так навострился, что даже против Агилмунда стоял. Секунд тридцать.

Только Агилмунд да Книва в бурге и остались из близких родичей. Фретила с прочими на время в покинутое село отъехали. Собрать, что посеяно. И Рагнасвинту с собой забрали. С коршуновского разрешения.

Зато после уборочной в бурге должна была собраться прорва народу. Во-первых, тинг – всеобщее племенное собрание. Во-вторых, торговые гости наехать должны были, поскольку параллельно с тингом имела место быть большая ярмарка.

К тингу или немного раньше должны были поспеть Одохаровы «корабли». В том числе и персональное судно Коршунова. Любопытно, как оно выглядит?

С Одохаром Алексей, даже ставши дружинником, виделся редко. Дружина хоть и считалась «регулярным» подразделением, но по армейским законам не жила. Никаких ежедневных общих построений, караулов и прочего. Рикс с приближенными занимались таинственными делами, остальные же, в большинстве, на время сменили боевое оружие на мирный инструментарий. В страду каждая пара рук – на счету.

Анастасию Коршунов в последнее время вообще не видел. Он узнал, что Стайна отправил свою третью тиви на какой-то удаленный хутор. Кем-то вроде управляющей. Алексей томился и скучал, но активных действий предпринять не решался. Главным образом, чтобы Настю не подвести.

Но случилось так, что инициативу проявили за Алексея. В узком переулке повстречался Коршунов с той толстой девкой, с которой переспал по пьянке в доме у Стайны. Девка улыбнулась кокетливо и преградила Коршунову путь.

Алексей тоже улыбнулся и вознамерился протиснуться между девкой и стеной, когда румяная красотка сказала магическое слово:

– Стайса!

Оказалось, девка – служанка Стайновой наложницы. И попутно – ее доверенное лицо. Помнит Анастасия о небесном герое. И скучает. И желает видеть. В одну из ночей, когда луны на небе не будет.

– И где же я ее найду? – спросил Коршунов, даже не подумав о том, что приглашение может быть ловушкой. Отчасти потому, что ему очень хотелось увидеть Настю, отчасти – из-за абсолютно бесхитростной физиономии посланницы.

Оказалось, действительно, живет теперь Анастасия на хуторе. За лесом. Недалеко в общем. И дорога лесная туда ведет, так что – и найти просто, и верхами проехать легко.

– Что хозяйке сказать? Придешь? – спросила девка.

– Приду,– сказал Коршунов.– Обязательно.

До новолуния оставалось меньше недели.

После суда, на котором Коршунова едва не объявили вутьей, Алексей стал осторожнее. А заодно узнал, что посягательство на чужую женщину резко не одобряется. Ну и ладно. Кто не рискует… Да и в порядках здешних Коршунов теперь получше разбирается. Если даже и прихватят – сумеет отбрехаться. Хотелось бы верить, что сумеет. Да и не до него сейчас Стайне. Скоро будет тинг. На тинг сойдутся представители всех родов, старейшины селений и прочие почтенные господа.

Род (куни – по-здешнему) – основа этого общества. Каждый здесь принадлежит к тому или иному роду. Вот он, Коршунов, принадлежит к роду Фретилы, и это хорошо, потому что безродный здесь был бы полностью лишен гражданских прав. Чем сильнее род, тем авторитетней индивидуум. Подчинение вертикальное. Слово старейшего в роду – закон. Проступок (или заслуга) члена рода распространяется на весь род. На род же переносятся и все имущественные взыскания. Если индивидуум не может сам покрыть расходы, то дефицит покрывается из имущества общего, коим единолично управляет старшина рода. Это удобно. Для торговли, например. Если член рода «берет кредит» и по объективным причинам (например, из-за насильственной смерти) вернуть его не в состоянии, кредит выплачивает род. Это дело чести. Род платит штрафы (вроде верегельда за убийство), мстит за оскорбления, а также является сдерживающим фактором для своих отдельных членов. Правильный гот ведет себя правильно в первую очередь потому, что хочет пристойно выглядеть в глазах родственников. Если член рода совершил нехорошее и приговорен к изгнанию, род вправе от него отказаться. По принципу: «Если рука твоя ведет себя плохо – отруби ее напрочь». Если род с решением суда не согласен, он может отправиться в изгнание в полном составе. Тогда это уже не изгнание, а переселение. Кстати, отдельный индивидуум тоже может отделиться. Скажем, с женой и детьми. Как Фретила в свое время. В этом случае старейшина выделяет ему часть общего имущества. Сколько сочтет нужным. Может и ничего не дать. Аналогично – приданое. Но тут совсем ничего не дать нельзя. Другие стыдить будут. Еще один способ «выйти» из рода – войти в дружину кого-нибудь из вождей. Хотя в этом случае разрыв еще меньше, чем в случае «отделения хозяйством». Да и сами вожди стараются набирать дружинников из одних и тех же родов. Например, род Фретилы поставляет человеческий «материал» Одохару. На службе у Стайны родичей Коршунова нет. Такое разделение – не закон, не правило и не обычай, поскольку «противостояние» вождей – вещь сравнительно недавняя. Раньше военный рикс строго ходил под мирным вождем. Последний решал все дела со старейшинами селений, в том числе – кто и сколько «рекрутов» на военную службу направит. И какое «служилым» содержание следует, тоже мирный вождь решал. Собственно, он и сейчас все решает. Формально. Но многое помимо него делается. У Одохара есть собственный авторитет, собственный капитал и несколько сильных родов, на поддержку которых он может рассчитывать. И в жизни, и на тинге. Формально тинг – высший законодательный и исполнительный орган. Он многое может. Например, запретить Одохару идти в поход. Если найдется соответствующий закон. Если же закона не найдется, то запретить поход тинг права не имеет. Даже если большинство представителей родов – против. Тут не демократия, а типичная анархия. Не хочешь идти в поход – не ходи. Но если тинг поход одобрил, а конкретный род участвовать в нем не желает, вполне могут в трусости обвинить. И заклеймить позором. И даже штраф назначить за недостаточную воинственность. Не нравится? Свободны. Земли вокруг много. Собирайте вещички – и шагом марш под покровительство другого рикса. Или на самостоятельное проживание. Но последнее чревато неприятностями. Особенно если род не слишком силен. Внутри общества сильному слабого кушать не позволительно. А тех, кто вне данного племени, можно употреблять как душе угодно. Если отдача не замучит.