Чего стоит Париж? - Свержин Владимир Игоревич (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Моя щека нервно дернулась.
– Ты забыл еще брата Адриэна, – раздраженно процедил я, внутренне возмущаясь нежданной обличительной речи напарника. Конечно же, у меня тоже болела душа за каждого из членов нашего крошечного отряда. Но не мог же я говорить об этом вслух! Это… не принято! – Сакр Дье!.. К черту разговоры! В атаку, сударь!
– Господа! Господа! Вы не могли бы поменьше здесь прыгать? – раздался откуда-то неподалеку приятный мужской голос, явно встревоженный происходящим. – Вы можете затоптать следы единорога!
– Кого?! – Не сговариваясь, мы повернули головы в сторону, откуда звучал столь неожиданный призыв.
– Единорога. Ну, знаете, такой серебристый, тело лошади, хвост льва, копыта раздвоенные, на лбу витой рог, на нижней челюсти бородка вроде козлиной. – Мужчина средних лет, чуть выше меня ростом, светловолосый, весьма крепкого сложения, появился из-за ближайшего дерева, точно все это время находился там.
– Дьявольщина! – невольно бросил я, негодуя на себя за пропущенную засаду.
– Ой! Лучше не призывайте. – Незнакомец замахал на нас руками, хитро улыбаясь в светлые усы. – Вы сами не знаете, кого вы зовете!
– Если не ошибаюсь, Анри д’Аньен? – приходя в себя, начал я, разглядывая стоящий передо мной образчик мужественной красоты.
– К вашим услугам, сир. – Гость чуть склонил голову.
– Наш общий друг сообщил, что у вас есть для меня известия о местонахождении мсье Сибелликуса.
– О да! И это тоже. Надо сказать, мсье, вам весьма повезло. Я как раз по своим делам находился в Барруа. Молодой герцог Жозеф, знаете ли, решил жениться. Конечно же, его супругой должна стать девушка высокого рода и, главное, невинная. А всем известно, что лучший способ определить невинность девицы – это посадить ее на поляну и ждать, пока единорог придет передохнуть, положив свою голову на ее лоно. Но единороги, увы, нынче редкость. Поэтому мои заказчики не пожалеют золота, если я разыщу им это диковинное животное. А уж тем более доставлю его к назначенному месту.
– Но, мсье! – Я удивленно воззрился на рекомендованного нам паном Михалом сыщика. – Это невозможно! Единороги не оставляют следов.
– Вы не правы, сир, – покачал головой частный сыщик. – Единороги не оставляют следов при беге. Однако следы их жизнедеятельности обнаружить не так уж и сложно. Если, конечно, знать, где искать. Буквально в паре лье отсюда я обнаружил кучу… Ну вы сами понимаете чего, оставленную явно единорогом.
– Откуда вы знаете? – Д’Орбиньяк, услышав такую пикантную подробность, немедленно вышел из оцепенения. – Это она сама вам сказала? Нечеловеческим голосом?!
– Почти. Больше ни одно животное не употребляет в пищу волчьих ягод, – без тени смущения заметил Бель Аньен. – Кстати, – он протянул руку к кусту терновника, росшего рядом с его укрытием, – а вот и еще один след!
Рука вернулась назад, и я увидел зажатый в щепоти длинный серебристый волос. Примерно полтора фута, не меньше.
– Извольте убедиться – явно из гривы единорога.
– Да уж, – только и смог произнести я, пораженный находкой д’Аньена.
– В сравнении с поиском единорога ваше дело было совсем плевое, – радуясь произведенному эффекту, продолжил повествование наш собеседник. – Опись имущества графа де Сент-Омона хранилась в архиве. Я сверил опись наследства, принятого Жерменом де Видом графом де Сент-Омоном после смерти его отца, с его собственным завещанием. Первое отличалось от второго всего на пять пунктов. Два земельных владения были проданы, купчая хранилась там же в архиве. Одно – обменяно по просьбе герцога Барруа. Одно – уступлено аббатству Святого Жильбера для вечного поминовения покойного отца графа Жермена. Оставалось последнее. Насчет него распоряжение графа де Сент-Омона было весьма туманно. Замок этот, вернее, башня с прилегающими к ней угодьями принадлежит предъявителю дарственной, подписанной его сиятельством, без упоминания имени нового владельца. Не правда ли, странная воля?
– Да уж, куда страннее, – согласно кивнул я.
– Вот и племянник покойного Жермена де Вида когда-то счел так же. И даже было затеял судебную тяжбу с новым обладателем лена. А потом вдруг отказался. Так что владение – а это, смею сказать, мрачная руина посреди леса с полуразвалившейся изгородью – по-прежнему принадлежит предъявителю таинственной дарственной. Я был в тех местах. По-хорошему, судиться действительно не из-за чего. Но забавно другое: следов жизни вокруг нет, а в самой башне действительно кто-то живет. И это точно не призрак.
– Почему вы так решили? – заинтересованно спросил я.
Честно говоря, картина, нарисованная сыщиком, не слишком радовала. Во всяком случае, надеяться на теплый прием не приходилось.
– Вы когда-нибудь видели призрак, которому нужна была бы вода из колодца? Нет? И я нет. Зато я видел ковшик, который сам вылетел из окна, нырнул в колодец и, зачерпнув воды, вознесся обратно. Еще какие-нибудь доказательства вам нужны?
– Нет. – Я задумчиво покачал головой. – Вполне достаточно. Что ж, пан Михал не ошибся в вас. Вы действительно так хороши в своем деле, как он говорил. Сколько я вам должен?
– Пустяки. Я уже получил свой гонорар за эту ерундовую услугу. Но, может, вас заинтересует кое-что другое? Сие тоже касается вас. И поскольку основной заказчик расплатился со мною сполна, то с вас я возьму всего-навсего сто ливров. Ерунда, не правда ли?
Глаза Лиса округлились и сами начали напоминать пару свежеотчеканенных монет.
– Скока-скока?! Да за сто ливров я могу у местных алхимиков купить тайну реактивного двигателя!!! Ты хоть знаешь, шо такое реактивный двигатель?!
– Не знаю. Но мне это и не нужно, – насмешливо поглядел на моего возмущенного напарника Бель Аньен. – Зато я знаю, кто убил Карла IX.
– Ретюньи? – предположил я.
Сыщик посмотрел на меня настороженно:
– Хорошо. Семьдесят пять ливров – и я расскажу вам подробности.
– Д’Орбиньяк, отсчитай, – скомандовал я.
– Да-а, отсчитай! – не унимался Лис. – Какие такие могут быть подробности на семьдесят пять ливров?! Я по таким расценкам могу накропать, что на старый, но хорошо сохранившийся Завет хватит!
Однако, к его печали, я был непреклонен, да и, похоже, сыщик не собирался скидывать цену. Так что спустя несколько минут кошель моего рачительного друга стал легче на семьдесят пять золотых.
– После смерти Карла, – проверив количество монет, начал Анри д’Аньен, – королева-мать пригласила меня к себе, чтобы я помог ей установить имя истинного убийцы. В вашу причастность, невзирая на очевидность этой версии, она не слишком верила. У вас не было мотива для убийства короля. К тому же обнаруженные мной факты свидетельствовали о том, что вы попросту не могли ударить Его Величество в грудь кинжалом.
– Какие факты? – поинтересовался я.
– Многие. Во-первых, мне доставили доспехи, в которых вы были в тот день. Как я и предполагал, они валялись там же, у входа в подземелье. Доспехи, особенно шлем, были сильно помяты, что свидетельствовало о множественных тяжелых ударах, нанесенных камнями разрушаемой стены.
– Да, – кивнул я. – На меня упала сломавшаяся колонна.
– Я так и предполагал. Судя по тому следу, который остался на полу, Карл IX волоком вытащил вас из-под обломков, затем отстегнул шлем. По мнению убийцы, тут-то вы и ударили короля в грудь кинжалом. Очевидно, из благодарности. Однако если бы у негодяя было время присмотреться, он бы увидел, что вы, сир, физически не в состоянии этого сделать. Оплечья и налокотники вашего миланского доспеха приняли на себя большую часть удара и потому были перекошены и сжаты так, что двинуть в них рукой было невозможно. Я пробовал. Стало быть, несомненно доказано, что убили не вы. Тогда кто?
Я попросил Ее Величество переговорить со всеми дворянами, бывшими в тот день подле короля и его братьев. Большая часть из них в момент взрыва либо уже находилась в подземелье, либо спасалась из Лувра иными способами. Скажем, прыгая из окна. Таким образом, в моем распоряжении оказался список из двух десятков мужчин и женщин, находившихся в момент взрыва около места убийства. Все они, в том числе, конечно, и злодей, говорили, что, добравшись до подземного хода, видели Карла IX уже мертвым. В воспоминаниях этой двадцатки царила полная неразбериха, и потому понять, кто же из придворных первым увидел убитым своего монарха, было невозможно. После этого я просил Екатерину Медичи распорядиться, чтобы все выжившие в ночь мятежа придворные, бывшие в Лувре, явились к ней на прием в том самом платье, в котором застал их взрыв. Понятное дело, меня интересовали не все, а только некоторые – те самые двадцать, вернее, шестнадцать, которые теоретически могли поразить Карла IX. Четырех дам я откинул – столь верный удар и такой силы не для женской руки.
