Единственная на всю планету - 3 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (версия книг .txt) 📗
— Пока никаких следов, — сказал усатый, — но мои люди работают. Сейчас золота продают мало, а в самих Штатах его продавать глупо. В Канаде было несколько продаж. Самое интересное, что золото продавал мелкий бизнесмен, у которого его не могло быть в таком количестве. Наверняка это подставное лицо. Я распорядился, чтобы его проверили.
— Да, это может быть следом, — кивнул лысый. — Постарайтесь выйти на остальное. Во время кризиса Банку Англии пришлось сильно опустошить свои хранилища, так что американское золото было бы кстати.
— Если мы все обсудили, то я, пожалуй, поеду, — сказал усатый, бросая в пепельницу остатки сигары. — Сегодня же вызову нужных людей и дам поручения. Я думаю, что мы уложимся в два месяца.
— Раздевайтесь, — сказал Егор. — Вы как снеговики. Давайте я помогу отряхнуть снег.
— На улице настоящая новогодняя погода, — засмеялся Нор. — Снег идет — мама не горюй! Хорошо, что нет ветра, а то пилот отказался бы нас везти. Сели возле дороги, но пока дошли…
— Давайте сюда внука, — потребовал Егор. — Олежка, хочешь к дедушке? А эти две юные красавицы и есть твои сестры? Проходите в гостиную. У нас там такая елка, что ахнете, да и стол уже готов. А Саша с Верочкой сейчас придут. Они гуляют и уже вот–вот должны вернуться.
Все зашли в гостиную, где стояла действительно очень красивая елка, богато украшенная игрушками и гирляндами.
— Мы тоже поставили елку, — сказала Ольга, — только поменьше. Девушкам понравилась.
«Девушки», которые сегодня после долгих уговоров в первый раз надели шерстяные платья с короткими подолами, стеснялись своих голых ног и старались прикрыть их руками. Пример Ольги, на которой была еще более короткая юбка, действовал слабо. Дома они по большей части ходили в халатах и только иногда надевали брюки. По фильмам знали здешние моды и обычаи в отношении одежды, но вколоченные в родном мире нормы морали мешали безоговорочно их принять. Ольга поработала с внешностью сестер, причем с Лоной возиться почти не пришлось: она и так была симпатичной, а вот у Ольмы от прежнего лица осталось мало. Результатами все остались довольные, а сестры заболели «зеркальной болезнью». После изменения внешности они то и дело бегали любоваться на себя в зеркало.
— Садитесь пока на диван, — сказал Егор. — Придет Саша, тогда и сядем за стол. Ну как, девушки, осваиваетесь в нашей жизни?
— Осваиваются, — ответил за них Нор. — Только прошел всего месяц, поэтому им еще осваиваться и осваиваться. Месяца два продолжат читать книги и смотреть фильмы, а потом начнем экспресс–обучение. С Лоной до лета пройдем восемь классов, а с Ольмой — четыре, а дальше пусть учатся в школе.
— А когда о них узнает мир? — спросил Егор.
— При первом же интервью, — ответила Ольга. — Сами мы никого оповещать не будем. Нужно только оформить гражданство и паспорт на Лону Ковалеву. Передайте нашу просьбу Васильеву.
— Не обязательно беспокоить Павла, — сказал Егор. — Я это и сам прекрасно сделаю. Корпорация в последнее время все сильнее срастается с властью. Половина наших заказов от различных министерств, в первую очередь это заказы министерства обороны. Кроме того, у нас работает немало бывших чиновников. Конечно, мы берем такие кадры не только из‑за их связей, но еще смотрим и на деловые качества. Корпорация контролирует треть промышленности России, но Федеральная антимонопольная служба молчит и будет молчать дальше. С нашей помощью уже через пять лет все предприятия России будут работать на полную мощность. Конечно, на крупные частные компании наше влияние ограничено, и далеко не все хотят вкалывать, но они погоды не делают. В конце концов, есть предприятия, от которых нужно просто избавиться.
— Приехали гости, а он опять говорит о делах! — сказала из прихожей Саша. — Что за человек! Иди лучше возьми дочь.
— Я сама! — вскочила Ольга и умчалась в прихожую.
Через минуту она вернулась, неся на руках семимесячную сестру, которая обхватила ее ручками за шею.
— Где внук? — спросила зашедшая следом за ней Саша. — Давай его мне, ты уже пообщался! Здравствуйте, девочки! Какие же вы красавицы! Я вас видела по компу, но это не то. Так, вижу, что кое‑кто уже глотает слюну. Подождите немного, и сядем за стол. Я несколько минут потискаю внука, а потом отнесем детей в манеж.
За стол сели минут через двадцать и просидели за ним два часа, после чего женщины убрали посуду и поставили торт. За него взялись после небольшого перерыва, который посвятили детям. Их забрали из манежа и принялись тискать и сюсюкать. Малыши, которые увлеченно возились с игрушками, не обрадовались такому вниманию и начали капризничать. В результате их уложили спать, а сами пошли есть торт и смотреть телевизор. С удовольствием посмотрели неплохой эстрадный концерт, после которого были новости, а потом — новогоднее обращение президента. Сначала Владимир Васильевич всех поздравил с праздником, а потом коротко рассказал об итогах прошедшего года и под бой курантов поднял бокал шампанского. Шампанского никто из Ковалевых не пил, поэтому они поддержали тост президента еще горячим кофе. Ночные бдения у телевизора не устраивали, так что скоро разошлись по комнатам отдыхать. «Голубой огонек» обычно смотрели в записи в более удобное время.
Поскольку занятия начинались только с тринадцатого января, у родителей гостили пять дней, после чего отправились домой.
— Смотрите, — сказал им на прощание Егор, — я не верю в то, что все наши враги превратились в овечек и смирились с нынешней расстановкой сил. Внутри страны оппозиции практически нет, и чем дальше, тем меньше будет недовольных, хотя любители половить рыбку в мутной воде всегда найдутся. А вот за границей как нас не любили, так и не любят, а сейчас к неприязни добавилась зависть. И чтобы это побороть нужны не годы, а десятилетия. В открытую против нас никто не выступит, но могут попытаться укусить исподтишка. Постарайтесь быть осторожнее.
— Мы будем осторожными, папа! — сказала Ольга, целуя отца. — Олежка, поцелуй деда. Девушки, прощайтесь и побежали.
Сестры, которые уже растеряли часть своей стеснительности, попрощались с новыми родственниками, и все вышли на улицу.
— Вот и наступил две тысячи семнадцатый год! — сказала Ольга. — Говорят, что годы летят только для стариков, а для меня они тоже почему‑то мелькают один за другим.
— Тебе‑то что об этом беспокоиться? — засмеялся муж. — С твоим сроком жизни годы можно не считать. А время всегда идет быстро, если занят делом.
— Смотрите, какая погода! — воскликнула Ольга. — Мороз и солнце; день чудесный! Когда летели сюда, вы из‑за снега ничего не видели. Теперь все будет прекрасно видно.
— Не нравится мне наш вертолет, — сказал Нор. — Отец прав: нужно усилить меры безопасности. Я думаю, что надо заказать в Казани военную модификацию МИ-8, можно без оружия. Он, конечно, для нас большой, зато бронированный и всепогодный. А наш вертолет любой пулемет прошьет насквозь.
— Закажи, — согласилась Ольга. — Только, по–моему, вы с отцом сильно преувеличиваете опасность. Ладно, нечего мерзнуть; грузимся в вертолет.
С окончания каникул шла вторая неделя занятий, и не все школьники настроились на учебу. Таких приходилось время от времени одергивать. Ольга вела занятие с девятым «Б», когда в стороне въезда в городок раздалась стрельба, которая быстро усиливалась. К грохоту автоматных очередей добавились взрывы гранат. Приказав всем оставаться в классе, она вихрем сбежала со второго этажа и, не одеваясь, выбежала из школы к стоявшей недалеко от крыльца машине. Обычно Ольга ходила в школу пешком, но сегодня она задержалась из‑за сына, поэтому пришлось воспользоваться машиной.
«Нор! Не вздумай бежать под пули! — мысленно сказала она мужу. — Мне, в отличие от тебя, они не страшны. Увижу — сразу же обездвижу! Учти, я не шучу!»
«Не полезу я под пули, — ответил он. — Но занятие прекратил, сейчас одеваюсь и бегу домой. Возьму хоть пистолеты и буду прикрывать подходы к дому. А ты все‑таки не слишком рассчитывай на свою пуленепробиваемость: на деле ее никто не проверял».
