Мамалыжный десант - Валин Юрий Павлович (полная версия книги TXT, FB2) 📗
– Сейчас бутылок принесу, по ним нагляднее, – двинул к двери Тимофей.
– Вот еще. Меня учили без денщиков обходиться, – заворчал штабной переводчик и вынул из кармана полдюжины гильз от ракетницы.
Без очков зоркость старшего лейтенанта окончательно возродилась: высадил магазин – только гильзы-мишени со звяканьем разлетались. Понятно, похуже, чем у Иванова получилось, но наравне с сержантами.
– Помнят еще руки, – с законной гордостью отметил Земляков. – А что, товарищи, вы тут, часом, заговор не устраиваете? Колитесь. Если без протокола и с уходом в десятиминутный отдых без чинов и званий? Полагаю, ты, Тима, товарища старшего лейтенанта уже просчитал и раскрыл?
– Чего меня раскрывать? Я не шпион, от своих не скрываюсь, – хмуро сказал Иванов.
– Мы больше о тактическом говорим. Вот стрельба опять же, – дипломатично пояснил Тимофей.
– Это понятно, первым делом бомбы-пистолеты, ну а лирика, лирика потом, – кивнул Земляков. – Но какие-то вопросы должны возникнуть. Безотложные. Так что давайте сообща обсудим, пока чего срочного не приключилось. Сегодня-завтра начнем в город перебазироваться, поближе к объектам. Там уже некогда философствовать будет. Что наболело, Тима? Есть такое?
– Да в общем нет. Если про происхождение, то, если вдуматься, какая разница? – Тимофей неспешно снаряжал магазин и старался подбирать слова. – Сначала, конечно, непривычно. Умом трудно охватить, фантазия нервничать заставляет. А если по сути, разве место происхождения что-то меняет? У нас вот родственники в Якутске, мама с ними два раза в год переписывалась да открытки к праздникам отправляла. Я их вообще ни разу не видел. Но все равно же родственники. Встретимся – быстро привыкнем.
– Да, так оно и есть, – согласился Земляков. – Сначала думается: вопиющий парадокс и несопоставимая разница взглядов. А как до дела доходит, так уже и не до отвлеченных парадоксов. Но непонимание по отдельным вопросам все равно может возникать.
– Наверное. Но у меня непонимание не по отдельным вопросам, а стратегическое. – Тимофей неопределенно указал магазином в сторону подвального окна. – Но это, наверное, секретный вопрос.
– Нас учили, что секретных вопросов не бывает, бывают глупые, – пробурчал Земляков. – Но ты-то вряд ли глупость будешь спрашивать. А вот секретные ответы вполне бывают, тут отрицать не будем. Чего гнетет-то?
– Если вы знаете, что будет в будущем, значит, можно и масштабную операцию провести? К примеру, ударить в слабое место фрицев, и город в два дня взять. Или вообще Гитлера подстеречь и разбомбить. Или взорвать. Ведь известно, где и когда он бывает?
Земляков вздохнул:
– Все можно. Теоретически. А на практике не получается. Поскольку едва мы сделаем что-то серьезное, как бронепоезд истории перескакивает на иной путь, уводящий в такие дебри, что и представить невозможно. Вероятности множатся, варианты расходятся в плоскостях и измерениях. И мы оказываемся абсолютно бессильны.
– Слишком общо говоришь, Женя, – вмешался Иванов. – Правильно, но слишком математично. Ты, Тимка, представь: передок, траншеи, ты комбат, есть данные разведки, наблюдатели, и пленный говорит, что на ужин к их говнюку-майору приедет штабной генерал, командир дивизии, а то и корпуса. Батальон у тебя потрепанный, резервов немного, но что-то наскрести можно. Будешь атаковать?
Сержант Лавренко поразмыслил над тактической задачей и ответил:
– Вряд ли. Генерала наш батальон, может, и возьмет, но фрицы мигом опомнятся и контратакуют. Могут и опрокинуть оборону. Нет, без подготовки нельзя. Я бы с комполка связался, он – с комдивом. Может, танки подбросят…
– Прямо сейчас танки, – заворчал Земляков. – Мы вторую неделю обещанный бронетранспортер получить не можем. Все бронемашины заняты, все при деле. В лучшем случае по твоей наводке артналет произведут, а если очень повезет, штурмовики отработают. Скорее всего, тот немецкий генерал испугом отделается.
– Да, может и так, – признал Тимофей. – Но снайперов я бы точно выдвинул, артиллеристов предупредил. Попробовали бы.
– Именно. Снайперы и корректировка – это все, что мы можем, – сплюнул Иванов. – А здесь сила нужна. Дивизии и армии. Но взять неоткуда.
– Это если там генерал. А если Гитлер? Мы бы все рванули. Пусть бы и полег батальон, но фюрера кончили, – тихо пробормотал Тимофей.
Офицеры помолчали, потом Земляков сказал:
– Да мы бы тоже… Что мы, в атаку не ходили, что ли? Но Гитлер не очень-то большой охотник по передовым ездить. Значит, только диверсия в тылу. В глубоком политическом тылу. А политика такое топкое дело, там только ступи… Ты вот знаешь, что на Гитлера сами немцы покушение устраивали? Неудачное, но последствия в случае успеха наши специалисты просчитать пытались. Ладно, мертв фюрер. Но нацизм – это такая туша, что даже без главного чирья вполне способен существовать. А ведь за ним и иные туши маячат. Выкинут быстренько дохлого фюрера и живо сговорятся против нас всей стаей. Свастику уберут, новую морду ляп на портрет рейха – и война с фашизмом закончена. Но закончена ли война вообще – вот в чем ключевой вопрос. Тут Иванов соврать не даст.
– Верно, – глухо сказал Иванов. – Опять. Прямо у нас дома.
– Прямо в Сталино?! – не поверил Тимофей. – Да быть не может! Откуда там-то?
Офицеры молчали.
– Да, как-то не думалось, что такое может быть, – упавшим голосом признался Тимофей. – Это ж какое оно живучее?!
– Справимся. Там приостановили, здесь вот работаем. – Земляков поправил ремень с кобурой. – Но что скрывать, дело сложное. Одним выстрелом, одной атакой, пусть и самой победной, проблему не решить.
– Понял. Эх, я думал, еще лет пять, ну десять, – прошептал сержант Лавренко.
– Не, ты не сокрушайся. Через десять лет куда лучше будет, – заверил Иванов. – И победим, и отстроимся. Но и поздние обострения болезней непременно будут.
– Увы. Но мы предупреждены. – Земляков хлопнул сержанта по плечу. – Жизнь, Тима, довольно противоречивый процесс, и ты это знаешь. Ладно, тренируйте плавный спуск, а я в корпус. Нужно же и нам вперед двигаться, пусть и через глубокие армейские тылы. Кстати, противогазы у вас не скучают?
Тимофей без восторга посмотрел на сумки с противогазами. На фронте этот защитный предмет снаряжения товарищу Лавренко попадался нечасто, разве что пустую удобную сумку, бывало, использовал. Но вот пришло время. Вообще, стрельба в условиях плохой видимости и с резиной на морде – то еще удовольствие. Но надо так надо.
Пятого января под угрозой окружения немцы оставили район Сороксар. В районе Кёбанья растрепанные боевые группы венгров отошли раньше, чем их успели сменить немцы, что содействовало успеху наших войск.
Погода оставалась сложной, днем наши «Бостоны» и «Илы» отработали по целям, а ночью люфтваффе перебросить грузы осажденной группировке не смогло.
За сутки советские войска заняли двести пятьдесят кварталов.
К западу от города продолжаются тяжелые бои. Немецкая группировка, массированно используя танки и САУ, пытается прорвать фронт в направлениях от Дунапентеле, Таварош, Банхида и пробиться к осажденному Будапешту.
Переезжали вдумчиво. Потратили с Ивановым два дня на выбор места расквартирования. С учетом безопасности, близости интересующего опергруппу района, удобства подъезда машин и отсутствия постоянных обстрелов, все было непросто.
Выбрали здоровенный угловой дом. Глубокий двор-колодец должен был прикрыть от дальнобойных снарядов. Одно крыло здания порядком пострадало: оттуда выкуривали обороняющихся фрицев и крепко раздолбили фасад. В другом корпусе уже разместился штаб батальона связи, такое соседство не помешает. Себе опергруппа наметила отдельный нежилой подъезд, где располагалась какая-то контора, банковская или юридическая – квартирьеры так и не поняли. Главное, не очень разграбленная, пустая и с относительно целыми окнами. Можно располагаться аж на четырех этажах, что опергруппе не очень нужно: одного третьего хватит. Местные жители в доме имелись, но сидели по подвалам, поскольку передовая ушла недалеко, отчетливо доносились пулеметные очереди и разрывы мин.
