Да, были люди в то время! (СИ) - "Nicols Nicolson" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Ближе к обеду возвратился наш парламентер.
Командующий гарнизоном Милана, генерал Анри де Сугоньяк, принял Воронцова нормально. Внимательно выслушал условия капитуляции. Поинтересовался правдивостью сведений о жестокости генералов Багратиона и Головко, по отношению к пленным. Наш капитан, используя своё красноречие, старался убедить Сугоньяка в обратном, подчеркнул, что кто-то специально распускает страшные слухи.
Воронцов отметил, что по его наблюдениям, костяк гарнизона города составляют выходцы из Ломбардии, которые несут службу кое-как. Капитан заметил, что некоторые солдаты, находясь на постах, проводили время в компании с плетёной бутылью местного вина. Похоже, с дисциплиной имеются серьёзные проблемы. Укрепления города запущены, и давно не ремонтировались.
Генерал обязался дать ответ завтра утром, после совета с офицерами гарнизона.
Торопиться не будем, пусть решает. Взять город без боя значительно лучше, нежели положить жизни нескольких тысяч русских солдат.
Если говорить честно, то операции по захвату городов я разрабатывал с таким умыслом, чтобы Милан достался русскими войскам. Очень хотел увидеть Лючию. Нет-нет, никаких взаимоотношений с ней я не планировал. Я люблю свою ненаглядную Софию и деток, просто интересно после стольких лет, увидеть давнюю знакомую. Явиться в её дом не каким-то поручиком, а генералом, покрасоваться, так сказать, и проверить, сбылось ли её пророчество.
Наутро в наш лагерь для уточнения условий капитуляции прибыл генерал Анри де Сугоньяк, в сопровождении трёх офицеров.
На правах знакомого, капитан Воронцов, представил генералу, Багратиона и меня.
— Рад с вами лично познакомиться господа, наслышан о вас, — степенно произнёс Сугоньяк. — Фамилия Багратион мне известна еще по боям с войсками фельдмаршала Суворова. Я в то время, подполковник, командовал здесь батальоном. Был тяжело ранен, потому оставлен служить в Италии.
— Может и доводилось нам сходиться на поле боя генерал, но разве всех противников в лицо упомнишь, — ответил Петр Иванович, предложив Сугоньяку стул. — Вот Степан Иванович, тоже участник того похода, и тоже командовал батальоном, в чине поручика. Так, что в своём роде генерал, мы с вами коллеги. Вина отведаете, или чего покрепче?
— Давайте попробуем ваш национальный напиток.
Моментально на столе появились две рюмки с водкой, тарелка с тонко нарезанным салом с прорезью и тарелка солёных огурцов. Сугоньяк был в некотором замешательстве.
Багратион, одним махом опрокинул в рот рюмку водки, закусил огурцом и ломтиком сала. Француз решил повторить приём Багратиона. После принятой рюмки, глаза Сугоньяка, чуть не вылезли из орбит, он закашлялся.
— Этот напиток сродни нашему коньяку! — с трудом, хрипловатым голосом, произнёс Сугоньяк.
— Нет. Наш напиток значительно крепче. В холодное время, помогает уберечься от простуды. И так, господин генерал, вы ознакомились с условиями капитуляции? Вас все устраивает?
— Да-да, ознакомился сам, и довёл содержание моим офицерам. Условия приемлемы, и можно сказать почётный Хотелось бы уточнить. Куда вы нас отпускаете? Можем ли мы отправиться во Францию по суше или по морю?
— После завершения всей процедуры капитуляции, вы и ваши офицеры, дадите нам письменные обязательства о неучастии в боевых действиях против коалиционных войск, — ответил я Сугоньяку. — Маршрут и способ следования в родные края выбираете самостоятельно, мы препятствовать не будем. Генерал, а сколько с вами уйдёт солдат и офицеров?
— Тридцать два офицера и девятьсот сорок солдат, остальные четыре тысячи, составляют итальянцы, они разойдутся по домам.
— У вас на родине генерал на протяжении всего года будут вооружённые конфликты, думаю, не все согласятся с решениями участников коалиции, будьте осторожны. Рекомендую вам скорейшим образом добраться в Венецию или Геную, используя торговые суда, уплыть домой. В землях Италии у вас друзей мало. Вам жалование выплачено?
— С этим, слава Мадонне, все хорошо.
— Да, а в Турине, кто сейчас командует?
— Полковник Ляшенэ. С ним три тысячи французских солдат, и шесть тысяч итальянцев. Ляшенэ страшный человек, у него каждое утро начинается с казни. Он наказывает солдат за малейшую провинность. Поговаривают, что в юности он претерпел унижения и жестокость, по отношению к себе, и теперь возмещает свою злобу на подчинённых Договориться с ним невозможно, он будет сражаться до самой смерти.
Незаметно для Сугоньяка, я показал Багратиону на рюмки. Петр Иванович, правильно меня понял, наполнил рюмки водкой. Сугоньяк охотно выпил в очередной раз, но не залпом, а медленно, я бы сказал, смакуя продукт. По вкусу пришлось французу сало, уплетал, со скоростью ветра.
Подвыпивший Сугоньяк общался охотно. Рассказал обо всех крепостях и гарнизонах Итальянского королевства, о численности солдат и вооружении. Он, в прошлом году, за четыре месяца посетил все воинские подразделения с инспекцией. По словам генерала, если собрать воедино всех французов, то двух полнокровных полков не наберётся Итальянцы же, служить Франции не желают, есть множество фактов дезертирства.
После третьей рюмки, Сугоньяк начал рассказ о своей семье, о больших виноградниках. Обещал направить нам с Багратионом в Санкт-Петербург по сотне бутылок своего лучшего вина многолетней выдержки.
Усаживать на лошадь сильно захмелевшего Сугоньяка мы не рискнули. Выделили возок.
— Молодец, Степан Иванович, ловко ты разговорил генерала, — усмехался Багратион, — выложил все. — Не придётся гонять тебе казаков в разведку.
— Многое наша водка сделала, а я направил беседу по нужному нам пути. Сейчас прикажу дивизии генерала Смирнова идти к Турину, оказать помощь австрийцам, если потребуется.
— Одобряю. Подождём до завтра, пока французы уйдут, а потом войдём в Милан, дадим войскам отдых на два-три дня.
Французский гарнизон покинул столицу королевства к вечеру, оставив все вооружение, за исключением холодного оружия, порох и полные склады продовольствия. Условия капитуляции были соблюдены.
Глава 25
Теперь я въезжал в Милан в чине генерала от инфантерии в сопровождении трёх десятков гренадеров и денщика.
— Силантий, узнаешь Милан? — повернулся я к денщику.
— Ваше высокопревосходительство, я же окромя кабака ничего не видел.
— Говорил я тогда, смотри на красоту вокруг себя, любуйся, а тебе выпить хотелось.
— Ага. А куда мы едем?
— Есть у меня тут одна знакомая знатная дама, город мне показала в прошлый приезд.
— София Яковлевна не заругает вас, что вы с разными миланками встречаетесь?
— Мы просто идём в гости Силантий. Нанесём визит вежливости.
— Коли так, то я с вами, в кабак отпрашиваться не буду.
Вот она площадь Пьяцца Дель Дуомо, еще немного проедем, и будет дом Лючии. А сердечко то, застучало чаще, вспомнилась жаркая ночь со знойной итальянкой, и сладкая месть её мужу.
Ворота виллы были нараспашку. Странно. Я спешился, а за мной и Силантий.
— Входим во двор, занимаем круговую оборону. Всех впускать, никого не выпускать. Действовать жёстко, но разумно, без смертоубийства, — приказал гренадерам. — Мы с Силантием проверим виллу.
Гренадеры моментально рассредоточились по захламлённому двору, заняв оборону.
Мусор, и всякий хлам во дворе Лючии меня удивил. В прошлый раз я наблюдал везде образцовую чистоту и порядок. Чему я удивляюсь? Прошло столько лет, Лючия могла продать дом и давно уехать из Милана. А новый хозяин порядком загадил его.
Расположение комнат в доме я помнил хорошо, поэтому двигался уверенно. Силантий приготовил два пистолета, на всякий случай. До наших ушей доносился негромкий гул голосов. Несколько шагов, и оказались в зале для гостей. Внешне здесь ничего не изменилось за эти годы, а вот толпа не совсем одетых, в недвусмысленных позах мужчин, похоже, содомитов, стала очень неприятным дополнением зала.
— Что здесь происходит? — во всю мощь своего голоса, на французском языке задал вопрос.
